Запасной путь

– А с чего бы мне тебе верить?

– Да потому что я, твою мать, поплыву впереди вас, и если есть в воде что-нибудь, о чем я не знаю, первым вляпаюсь я! Не хочешь верить – дело твое. Приятно подохнуть тут.

Васильев решительно прыгнул в воду. Холодные брызги попали в лицо сталкера.

– Я плавать не умею, – послышался неуверенный голос Версоцкого.

– Быстрее! – приказал Васильев, отплыв уже метров на десять.

– Выбора нет, – зло сказал Связист. – Зюзя, плыть сможешь?

Зюзя решительно вошел в воду и потащил за собой Версоцкого. Тот слабо сопротивлялся, но когда оказалось, что Зюзя плывет спокойно и мощно, да еще и умудряется при этом поддерживать на плаву самого профессора, Версоцкий смирился и даже стал бултыхать в воде руками и ногами.

Наемник и Связист быстро вошли в воду. Поначалу сталкер ничего не почувствовал, но когда уровень воды поднялся до груди, стало невыносимо холодно. Пальцы на ногах закололо, будто в них впились сотни иголок, легкие сдавило, словно на них пшикнули аэрозолем с заморозкой, а горло скрутил невыносимый приступ кашля. Сердце колотилось как бешеное, дышать было тяжело. С трудом делая каждый шаг, Связист уходил все дальше и дальше, погружаясь в воду.

«Да к черту это озеро! Повернуть назад и искать обходной путь», – проскочила в голове шальная мысль. Сталкер даже обернулся и посмотрел на берег: на самой границе с озером удавалось разглядеть несколько огромных фигур, стремительно перемещающихся с места на место. Видимо, мутанты чуяли людей, но в воду лезть опасались. Сталкер отвернулся и поплыл вслед за Васильевым.

От холода и страха захлебнуться, Связист быстро потерял счет времени. С одинаковым успехом могло пройти два часа или пятнадцать минут, когда сталкер неожиданно ощутил, что ноги коснулись дна.

Васильев помог Зюзе вытащить Версоцкого из воды, и спустя несколько секунд, насмерть уставшие беглецы что было сил бежали прочь от злосчастной дамбы. А гроза набирала силу. Бешеный ветер норовил сбить с ног, косые струи ливня хлестали по лицу, а вспышки молний стали практически беспрерывными. Всем было понятно, что еще немного и спасения не будет. Ведь это была гроза в Зоне.

Очертания старого, приземистого строения показались внезапно. Связист понял, что это и есть тот самый схрон, о котором говорил Васильев. Когда беглецы добрались до бетонных ступенек, ведущих вниз, в кромешную тьму, грянул чудовищный по своей силе раскат грома. Земля задрожала под ногами, порывы ветра стали еще сильнее.

– Быстрее! – орал наемник проводнику, который остервенело крутил запорный механизм на старой железной двери. – Сейчас начнется…

Договорить наемник не успел – его оборвал Васильев.

– Заело! – зло проорал он. – Дальше никак!!

Не церемонясь, сталкер оттолкнул проводника и, размахнувшись, со всей силы ударил прикладом автомата по штурвалу запорного механизма. Тот сдвинулся с места, но этого явно было недостаточно, чтобы открыть дверь. Удары посыпались на заклинивший замок один за другим. Когда Связисту казалось, что еще чуть-чуть и путь внутрь будет открыт, произошло непредвиденное: приклад треснул и раскололся надвое, а сталкер по инерции полетел вперед, повалившись на пол. Поднимаясь, Связист почувствовал, как кто-то выхватил автомат из рук. Обернулся: наемник, используя ствол оружия как упор, сантиметр за сантиметром проворачивал проржавевший штурвал. Через несколько секунд раздался негромкий треск и дверь распахнулась.

Ярчайшая вспышка резанула по глазам так сильно, будто выжгла сетчатку, мощнейший порыв ветра ворвался в подвал, подняв тучу пыли, а ливень, уже превратившийся в настоящий небесный водопад, только усиливался. На ощупь беглецы кое-как забрались в схрон и успели захлопнуть дверь за миг до того, как волна аномальной энергии пронеслась над убежищем, уничтожая все на своем пути.

34

Когда Костя пришел в себя, он сперва решил, что гроза вызвала пожар – все видимое пространство оказалось заполнено белым дымом. И только спустя несколько секунд он сообразил, что это просто туман. В белых клубах кто-то двигался вдоль стены и ругался вполголоса.

Вспомнив, как проваливался в темноту, Костя быстро поднялся и обошел все помещение в поисках Наташки, но девушки в помещении не было. Зато на него вышел ефрейтор Хиженков и сказал:

– Ну, наконец-то. Еле нашел тебя тут. Все уже очнулись и готовятся к выходу. Тебя не трогали до последнего момента – Топор сказал, что после грозы надо возвращаться самостоятельно, а то крыша поехать может.

– Со всеми все в порядке? – с тревогой спросил Костя.

– Все нормально. И с Натахой тоже все хорошо, – понимающе улыбнулся Хиженков. – Давай, помогу рюкзак твой найти.

Выбравшись на улицу, Костя обнаружил, что туман в помещения сочился снаружи. В белесом молоке тонули и размывались не только дома, но и люди, и даже земля под ногами. Отчетливо просматривался только кусок пространства на расстоянии вытянутой руки, а дальше все становилось неясным, зыбким и нереальным. В плотном влажном воздухе тонули даже звуки, и когда на крик Хиженкова отозвался Миха, голос его прозвучал глухо, как через стену из пенопласта.

Собрав всех вокруг себя в маленький кружок, Топор сказал:

– Я первый раз вижу такую грозу в Зоне. Но тут часто многое происходит в первый раз. Да и не бывал я здесь давно – может, это теперь норма. Поэтому, ничего не боимся, ничему не удивляемся и спокойно ждем, пока туман рассеется. Но, чтобы кто-нибудь из вас до того момента случайно не потерялся, предлагаю взять в руки кусок длинной веревки и вручить тому, в ком вы абсолютно уверены. И только тогда отходить в сторону.

– А если намотать на запястье? – спросила Марина.

– Лучше, не надо, – ответил ей Миха. – Ну мало ли что. А у тебя рука зафиксирована.

– Не поняла, но поверю на слово, – буркнула Марина.

– Можно прикрепить к большой петле и уже саму петлю надеть на руку, – подсказал Топор. – Если потребуется, то сбросить петлю будет легко. Так, ставим рюкзаки по кругу и неспешно завтракаем. Надеюсь, что за это время туман разойдется. Кому нужно отойти – только с веревкой в руке. Благо, ни мутопсы, ни рысеволки в тумане не охотятся.

Топор начал разматывать клубок тонкой капроновой веревки и резать ее на длинные куски.

– Сколько сейчас времени? – спросил Костя.

– Еще не ночь, – хмыкнув, сказал Топор. – Вот и все, что могу сказать с достаточной долей достоверности. После грозы электроника вообще часто барахлит, а в этот раз даже механические часы встали.

Он вытянул запястье и показал действительно замершие стрелки дорогих часов.

– Хотя в нашем случае, следовало бы прежде задаться вопросом: «какой сейчас день?», – продолжал он. – Судя по прошлому опыту, думаю, что мы пролежали в отключке остаток дня и ночь. Хотя бывало, что люди и по трое суток без сознания после грозы лежали.