Запечатанный

В себя, герр Баум пришёл уже дома, в своей спальне. Где-то в гостиной хлопотала жена и слышался тихий рокот мужских голосов. Поморщившись от накатившей головной боли, Герхард сел на кровати и, окинув мутным взглядом утопающую в вечерних сумерках комнату, осторожно встал. Покачнулся, но справившись с подступившей дурнотой, всё же сделал шаг вперёд. Ещё один... До выхода из спальни, хозяин дома добрался уже вполне уверенно.

– Очнулся, бузотёр!
– поприветствовал Герхарда, устроившийся за столом один из гостей. Абрахам отсалютовал вошедшему в комнату оружейнику знакомой серебряной стопкой, и лихо закинул её содержимое в рот. Тут же обернулись и другие два гостя, сидевшие спиной к двери. Ежи и... Валдис. Баум нахмурился, пытаясь сообразить, что здесь забыл городской следователь и... схватился за голову. Ощущение было, словно её засунули в колокол, а потом со всей дури жахнули по нему билом.

– Что... случилось?
– медленно проговорил Баум, осторожно опершись плечом о стену, чтобы не упасть. Гости переглянулись. Валдис с Ежи тут же поднялись с лавки и, аккуратно подхватив под руки недужного оружейника, подвели к столу. Герхард опустился на стул и, откинувшись на его резную спинку, благодарно кивнул обоим.

– А что последнее вы помните, герр Герхард?
– осведомился присевший рядом следователь, внимательно глядя в глаза хозяина дома. Тот нахмурился.

– М-м, мы поехали в ратушу... с майором, да?
– повернув голову к недоумевающему Новаку, медленно проговорил Баум.
– Зачем? Не знаю... не могу вспомнить. Голова гудит.

– И всё?
– вопросительно протянул Валдис, в голосе которого явственно смешалось недоверие и ожидание... чего-то.

– И всё, - отрезала неожиданно появившаяся в комнате фрау Малица, так и пышущая недовольством.
– Не видите, что ли, обеспамятел он! Допросчики. Вот вам и "наблюдаемая аномалия мозговой активности".

– Как и предупреждал мой сын после осмотра, - поддержал хозяйку дома Тесслер.

– Ежи, это как же надо было дать в лоб, чтоб у моего старика память отшибло?
– покачала головой фрау Малица, укоризненно глядя на смутившегося майора.

– Да я... я ж не специально!
– Новак почесал пятернёй затылок и развёл руками, мол, что тут ещё скажешь?

– Любезная моя фрау Малица, не стоит так нападать на нашего знакомого, - успокаивающим тоном произнёс Тесслер.
– Вспомните, мой сын, осматривая пациента, пришёл к выводу, что та самая "аномалия" не вызвана полученным им ударом в голову. Это следствие какого-то биохимического сбоя, а значит, уважаемый Ежи не виновен в нынешнем состоянии вашего мужа. А вот за предотвращение бойни на ступенях ратуши, ему стоило бы сказать спасибо. Учитывая присутствие бойца в ЛТК, боюсь, возможное столкновение оказалось бы слишком разрушительным. И как вы думаете, кого бы заставили оплачивать восстановление повреждённых домов и инфраструктуры?

– О чём вы, чёрт его дери, говорите?!
– выпалил герр Баум, отчего взгляды присутствующих вновь скрестились на нём. И тишина...

– Значит так, - следователь обвёл хмурым взглядом присутствующих, на миг задержал его на недоумевающем Герхарде и, хлопнув по столешнице ладонью, поднялся с лавки.
– Как я понимаю, ответов на имеющиеся у меня вопросы, герр Баум дать не в состоянии, по крайней мере, сейчас. Значит, и делать мне здесь больше нечего. Заявления от пострадавших нет, трупов нет, соответственно, дела тоже нет. Полиция Пернау умывает руки, и разбирайтесь со своими проблемами как хотите. Напоследок, герр Герхард, примите добрый совет, значит. Усильте охрану дома, на всякий случай. Я бы на месте пацана, без последствий происшедшее не оставил. Только постарайтесь обойтись без тяжёлого вооружения, вокруг город всё-таки. Засим откланяюсь. Господа, фрау Малица...

– Всего хорошего, Валдис, - хозяйка дома проводила недовольного следователя до дверей, а когда вернулась в гостиную, то обнаружила, что её болезный муж уже подвигает к себе поближе серебряную стопку с "лекарством". Больной, как есть больной... на всю голову. Фрау Малица тяжело вздохнула и, выглянув коридор, шепнула пару слов слуге. Тот понятливо кивнул и, обогнув застывшего у окна растерянного Руперта, исчез за дверью, чтобы тут же вернуться обратно.

Хозяйка дома успела вовремя. Муж только опрокинул в рот содержимое стопки, как на столе перед ним возник доставленный слугой маленький тазик... куда благоверного в тот же миг и вывернуло.

– Полегчало, дорогой?
– ласковым тоном, от которого всех сидящих за столом разом передёрнуло, пропела хозяйка. Баум крякнул и, утерев рот салфеткой, поспешил запить гадкий вкус во рту чем-нибудь... нейтральным. Соком, например.

Тазик исчез со стола, будто его и не было. А фрау Малица, понаблюдав за метаниями мужа, фыркнула:

– Что ж, молчание, знак согласия. Ежи, будь добр, ещё раз, специально для Герхарда, повтори свою историю.

К удивлению старого оружейника, "общение" с тазиком действительно изрядно прочистило ему мозги. Он словно разом протрезвел! И головная боль отступила... чудеса, да и только. Впрочем, если верить тому, что говорит майор наёмного отряда, это не первое "чудо" за сегодняшний день... хотя те и не были такими же "светлыми", как посетившее его только что сатори. Дьявольщина! И зачем же он стрелял в мальчишку и его сестру?! Дурость же! Абсолютно ненужная, непредставимая ду-рость. Но ведь было... Как затмение какое-то нашло, честное слово.

– Вижу, до тебя дошёл весь идиотизм ситуации?
– осведомилась фрау Малица. Герхард заторможено кивнул.
– И?

– Что "и"?
– проскрипел оружейник.
– Я понятия не имею, почему вдруг начал палить в Стрелковых. Не помню и... не понимаю. Совсем.

– Думаю, переломным моментом стал тот коммуникатор, - чуть подумав, предположил Ежи и, поймав недоумённые взгляды собеседников, пожал плечами.
– Мне так кажется. Почему-то же герр Баум его раздавил? По крайней мере, ничего другого в голову не приходит.

– А что там было... на этом коммуникаторе?
– поинтересовался Тесслер. Новак покачал голвоой.

– Понятия не имею, герр Баум смотрел информацию в "личном" режиме.

– Надо бы глянуть на него, может быть, что-нибудь да поймём, - предложил Абрахам.

– Не получится. Говорю же, господин Герхард его раздавил. Кристаллы в пыль.
– Ежи развёл руками и, чуть подумав, договорил: - но я помню, что перед тем как отдать коммуникатор, мальчишка кое-что сказал... точнее, посоветовал прочесть некий договор из папки "Документы".

Стоило отзвучать последнему слову, как в голове старого оружейника словно рванула сверхновая. Нет, он не вспомнил все события сегодняшнего дня и грудничкового детства разом, но вот описанный майором момент увидел отчётливо... а вместе с ним и строчки того самого просмотренного на экране коммуникатора, договора. Тихий рык прокатился по комнате, и фрау Малица тут же подхватилась, засуетилась вокруг резко побледневшего супруга.

– Что случилось? Больно? Герд, ответь, что с тобой?

– Уймись, женщина, - неожиданно громко рявкнул тот, открывая глаза. Фрау Малица отпрянула, полыхнув непониманием и обидой. Поняв, что ненароком обидел жену, герр Баум глубоко вздохнул.
– Извини, дорогая. Сорвался. Вспомнил кое-что и... не удержался.

– Я вот тоже как сорвусь... скалкой по голове твоей бестолковой, будешь знать!
– проворчала она, усаживаясь на лавку.
– Фух, напугал, пенёк старый. Говори, давай, неужто память вернулась?

– Не вся, но тот договор я вспомнил. Прямо увидел, как читаю его на экране коммуникатора, - поёжившись, произнёс оружейник. Собеседники тут же навострили уши, но... по крайней мере, Тесслеру и Новаку пришлось довольствоваться единственной краткой и не совсем понятной фразой.

– Это было соглашение с Ритой, по поводу Стрелковых, - проговорил герр Баум. Супруга мигом помрачнела и понимающе кивнула. Впрочем, если Новак действительно не понял о чём речь, то Тесслер, скорее всего, что-то да разобрал. Но явно свою осведомлённость всё же не продемонстрировал.