Запечатленные

— Я не хочу причинять тебе боль.

— Недоверие будет куда болезненнее, — возразила она. — С прошлого раза прошло много времени, и я знаю, чего ожидать. Посмотри. Я прошу.

Теодор колебался довольно долго между желанием убедиться в ее честности и нежеланием причинить ей вред. Но он понимал, что Кэсси права, что сомнения могут разрушить любые отношения. И он не хотел рисковать будущим.

Теодор легонько коснулся виска девушки и спросил особым тоном, прозвучавшим на удивление деликатно:

— Что ты в действительности ко мне испытываешь?

Наверное, он ожидал увидеть более позднее воспоминание, но очутился в том дне, когда вытащил Кассандру из воды.

Кэсси вспомнила, как страшно ей было до его появления. И каких усилий стоило решиться позвать его с собой, и разочарование, которое вызвал его отказ. Свою дорогу по городу, в мокрой одежде, на холодном ветру.

Вспомнила, как напугалась мама, увидев ее на пороге в таком виде.

— Что с тобой случилось, Кэсси?!

— Упала в воду, — стуча зубами от холода, ответила она. — Берега бетонные, подняться не могла…

— Как же ты выбралась?

— Меня спас один мальчик из школы.

— Что за мальчик?

— Хороший, — она вздохнула и сказала тихо-тихо — себе, не матери: — Достойный любви.

Кэсси вынырнула из воспоминаний и едва сдержала стон. Виски заломило болью, накатили тошнота и слабость. Но взгляд Теодора компенсировал плохое самочувствие. Оно того стоило. Ведь теперь он больше не сомневался.

— Прости меня, — Теодор прижал девушку к себе. — Прости, что был слеп и жесток.

— Уже простила, — она обняла его, чувствуя, как отступает дурнота.

— Я совершил столько ошибок…

— Не надо, — она коснулась пальцами его губ, заставляя умолкнуть. — Не кори себя. Мы ведь оставили все обиды в прошлом. И теперь у нас все будет хорошо.

— Я сделаю для этого все, что в моих силах.

— И я, — улыбнулась она.

Кэсси совсем не нравилось видеть его виноватым. Всегда уверенный в себе и в своей правоте, он и ошибки должен признавать так же — да, было, и больше не повторится. Кэсси не хотела, чтобы в нем жила вина.

— А давай устроим праздник? — предложила девушка. — Столько поводов!

— Я только за, — он улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Но это не значит, что тебе не придется мне помогать! — строго заметила Кэсси.

— Кассандра, но ведь я только что чуть не умер! — сделал Теодор несчастное лицо.

— Но ведь ты хорошо себя чувствуешь? — уточнила она, хитро прищурившись.

Он кивнул скорбно:

— И это значит, что мне придется тебе помогать.

Но на последних словах не выдержал и рассмеялся. Кэсси подхватила смех. Ее переполняла радость и ощущение праздника, пусть не календарного, но их личного.

Несмотря на отсутствие у Теодора кулинарных талантов, его помощь на кухне была существенной. И это тоже было замечательно, проводить время вместе вот так, помогая друг другу и дурачась.

А позднее, уже за столом, Кэсси не удержалась от любопытства:

— Скажи… что ты увидел, когда спросил Оливию о ее чувствах к тебе?

Теодор нахмурился и помедлил перед ответом. Кэсси уже хотела забрать вопрос, но он все же заговорил:

— Я увидел, как они с Мартином обсуждают мое устранение, чтобы получить контроль над моим Родом.

Она неуверенно переспросила:

— Устранение? — ей показалось, что она неправильно поняла.

— Именно, — подтвердил Теодор. — Мартин хотел убить меня, а Оливия решила ему помочь. И притворилась, что влюблена.

— Но ведь покушение на кадхаи карается смертью! — ахнула Кэсси. — Ты что же, ничего не собираешься с этим делать?

— Сейчас — нет. Проблема в том, что Мартин — член семьи. И никто не имеет права лезть в его воспоминания без его согласия. Или распоряжения совета Владетелей. Но, чтобы собрать Совет, нужно обоснование. Выдвинуть обвинение, предоставить свидетельства, организовать следствие. На это нужно время, а я не хочу оставлять тебя одну. К тому же отец вряд ли пойдет мне навстречу, и уговорить его поддержать обвинение будет непросто.

— Значит, ты их простишь?

— Нет, конечно. Если эти двое не последуют моему совету, я займусь этим после рождения ребенка.

— Какому совету?

— Покинуть Таншу.

— А их выпустят?

— Я бы поспособствовал, — Теодор вздохнул. — Потому что мне совсем не хочется в этом мараться. Но и спускать им это с рук нельзя.

— Не похоже, что ты злишься на них, — с удивлением отметила Кэсси.

— Я не злюсь, — подтвердил он. — Если бы я не дал себя обмануть, эти планы остались бы просто отвлеченными размышлениями.

— Не думаю, что Мартин отказался бы от своих планов… Так, выходит, он знал, что твоя запечатленная — это я? Раз они общались с Оливией. Почему он сделал вид, что удивлен тогда?

— Скорее всего, рассчитывал вызвать твое доверие, — пожал плечами Теодор. — Он понимал, что ты не поверишь в то, что он явился спасать именно тебя.

— Мартин всегда был не слишком высокого мнения о моих умственных способностях, — согласилась Кэсси. — Вот чего ему не хватает? Его признал сыном Владетель одного из бессмертных Родов, у него есть все — и деньги, и положение в обществе…

— Власть. Он считает, что достоин управлять Родом, но знает, что этого никогда не будет. Потому что он человек, а не кадхаи.

— Нашел чему завидовать! — фыркнула девушка сердито.

— Давай не будем о них? — Теодор улыбнулся.

— Хорошо, — ответила она улыбкой.

Портить настроение разговорами о дурных людях ей тоже не хотелось. У них еще будет время поговорить обо всем на свете.

Жизнь вернулась в привычную колею, но теперь у Кэсси не было нужды ловить редкие моменты почти семейного счастья. Это ощущение, безо всякого «почти» оставалось с ней постоянно. Ее будущее больше не было туманным — Теодор предложил ей супружество, и она не отказалась. Хотя было страшно, ведь она никогда не появлялась в высшем свете, куда собирался привести ее кадхаи. Но он развеял ее страхи, взявшись обучать манерам. К счастью, это оказалось проще, чем она опасалась.

И все же, чем ближе был день родов, тем больше они оба волновались. Но если Кэсси беспокоило, что скоро ей придется покинуть лесной домик, такой уютный и привычный, и заново привыкать жить среди людей, то Теодора волновали сами роды.

Впрочем, он хорошо это скрывал, чтобы не тревожить Кассандру. Теодор вообще очень чутко заботился о постепенно округляющейся возлюбленной, понимая, что ей все сложнее управляться с делами. Он старался оградить ее от лишних забот, но при этом не переходил грань, за которой Кэсси почувствовала бы ущемленной свою свободу. Теодор умел быть ненавязчивым. И за это она любила его лишь сильнее.