Записи за 2015 год
Шрифт:
Первое свое офицерское направление отец получил в Карелию, поселок Реболы, приграничная полоса Финской границы, какая-то там установка ПВО.
Однажды зимой, возвращаясь на точку на грузовом ЗИЛе, водитель не справился с управлением, и машина слетела с дороги. Отец и водитель не убились, но сели плотно — самим не выбраться. Как назло, пошел снег, сначала мелкий, потом все сильнее и сильнее, заволакивая небо, засыпая следы, наметая непроходимые сугробы.
Их вытащили на второй день, черных, как шахтеров.
Экономя топливо, они жгли в кабине грузовика запасную покрышку ЗИЛа, тонко нарезая
И молились командиру части. Чтобы вытащил скорее. И еще, что послал он их в этот раз не за постельным бельем, а за сухим пайком, за гречкой, за сухим молоком, за брикетами киселя, и можно было грызть этот самый кисель, а не покрышку от ЗИЛа.
В юности я любил поспорить с мамой о Боге, особенно на какой-нибудь божественный праздник, например, на пасху, когда мама, аппетитно пахнущая свежими куличами, вся светящаяся, радостная, собиралась идти в церковь и примеряла перед зеркалом платок.
— Так нет Бога, ходит такое мнение, — говорил я с мальчишеским задором.
— Может быть, — кивала мама. — А может, и нет.
Она не спорила со мной, и от этого я становился только злее.
— Опять пойдешь кормить попов своими булками? — спрашивал я.
— У каждого свой путь к Богу, — отвечала мама. — У кого-то он не простой и сложный.
Свой путь к Богу она прошла за одну ночь, когда отцу пришел приказ уезжать в Афганистан.
Я не стал ни шахтером, ни военным.
Я делаю из гранита памятники тем, кто уже умер. И устанавливаю их на кладбищах.
И когда мне приходится делать памятник ребенку, когда с куска холодного камня на меня смотрит улыбающееся лицо маленькой девочки или серьезное лицо маленького мальчика, я никак не могу привыкнуть к мысли, что этот мир сделал Бог.
07.09.2015
Приказываю говорить на украинском языке
Сегодня международный день грамотности, потому о грамотности и будет история.
В отличие от медицины и образования, после объявления независимости Украины в 1992 году в армии на украинский язык перешли в один день. В армии ведь как, что реку переходить, что с русского языка на украинский — главное, чтобы приказ был отдан. Приказ отдали мгновенно, с опережением правительства, так сказать, в верноподданном прогибе.
Что ж, вы приказали, мы перешли.
Надо заметить, что состав армии в девяностых годах — это совсем не как сейчас. В девяностых в армию офицеров собирали по всему бывшему Советскому Союзу. Многонациональная была армия. В военных поселках все школы — русские. И разговаривают все, согласно Устава, на русском языке. Но приказы не обсуждаются. Сказано — перейти на украинский язык, все поголовно почесали под фуражками и принялись переходить.
Служил в те года под Днепропетровском в одном полку командир батареи, в меру старый, а потому в меру сообразительный. Назову его майор Д. До пенсии майору Д. оставалось всего ничего, потому очень он боялся и переживал, чтобы его раньше не уволили. Как я уже когда-то замечал, ничто так не способствует развитию безупречной интуиции, как желание спасти собственную задницу.
Интуиция майора Д. сработала, как механизм швейцарских часов. Получив приказ перейти на украинский язык, майор ушел домой, а утром следующего дня вернулся в часть уже со знанием украинского языка.— Метода, — сказал сослуживцам майор Д. — Во всем важна метода.
Метод скоростного обучения украинскому языку майора Д. был прост, как все гениальное.
Майор брал обычные русские слова, и менял в них буквы, беззастенчиво и нагло.
Каждую встреченную «е» майор менял на «э».
«И» майор менял на «ы».
«О» легко заменялась на «и».
Каждое «г» майор старательно превращал в «кх».
И, о чудо, утром следующего дня майор заговорил на украинском языке.
Особенностью данного чуда было еще и то, что все окружающие его военные не только понимали майора, но и понимали то, что он разговаривает именно на украинском языке.
— Мэтида, — сказал сослуживцам майор Д. — Ви всэм важна мэтида.
— Майир Д. пи вашэму прыказаныю прыбыл, — лихо доложился майор командиру полка, когда тот вызвал майора к себе в кабинет.
Командир полка был грузин и, следует отметить, стиль майорской речи произвел на командира сильное впечатление.
— Это, — кивнул командир майору на рот, и попытался вспомнить хоть одно украинское слово, — шо?
— Сикхласни прыказа пэрэхидим на ридний язык, тиварыщ кимандыр, — отчеканил майор.
— Вот, понимаешь, молодец, генацвали, — похвалил майора ничего не понявший командир.
Первой, естественно, на новом украинском языке заговорила батарея майора Д.
Следом за батареей потянулся и весь полк.
К концу недели, проходя мимо плаца, можно было услышать, как сержант лениво покрикивает на марширующих молодых бойцов:
— Налэви! Направи! Кругим! Шагим марш!
Бойцы слушались.
К концу месяца из Киева в часть приехали проверяющие. Главного проверяющего, генерала, почетного дедушку, любителя литературного украинского языка, вечерами пописывающего в толстую тетрадь стихи в манере Шевченко, так вот, дедушку увезли «по скорой» с сердечным приступом.
С таким же приступом в медроту увезли и майора Д. — очень боялся майор не дослужить до пенсии.
08.09.2015
ОУН-УПА и их роль в борьбе с фашистской Германией
В 1994-м году, в небольшом поселке Днепропетровской области, этот вопрос поставил в тупик сначала мою учительницу истории, а потом и весь педагогический совет средней школы во главе с несгибаемой и вечной директрисой Эммой Тимофеевной.
Вопрос родился не сам по себе.
Его еще не вытащили на поверхность общества популисты-политики.
Он еще не стал предметом спекуляций и манипуляций.
Нет.
Он приехал в среднюю школу в конверте с печатями министерства образования Украины, вопросом к выпускному экзамену по истории для учащихся 11-х классов, всего лишь одним из десятка других таких же экзаменационных вопросов.
Выпускной экзамен, аттестационный, а в «А» классе четыре человека на медаль идут, а значит, жди в гости комиссию из района, в полном составе ответственных лиц. Это все понимают?