Записки бизнесюка

Отсюда и войны. В ноябре 2010-го горячие узбекские парни-нелегалы с Трёх вокзалов обвинили местных «рябиновых» бомжей в страшном грехе: мол, по пьяни болтают, что, где и когда грузили. После чего, забыв о межнациональной розни, узбеки объединились с таджиками и киргизами, проникшими под Рябиновую ранее, и объявили бомжам войну с намерением захватить и монополизировать кормное место. Бомжи имели численное преимущество, однако сопротивлялись неорганизовано и, понеся потери, стали в панике отступать. Тут вмешались истинные хозяева клоаки. Сводный отряд спиртовой мафии спустился в подземелье, навёл порядок и установил закон: бомжи и гастеры в соотношении 50/50. Потому что работающие за бутылку и еду грузчики мафии тоже нужны. Не всегда приходит сверхвыгодная водка, чаще бывает сахар или просроченное, прокисшее вино, другие товары. И тогда нужна экономия.

В Москве каждый божий день полиция находит несколько сотен трупов. Такова официальная статистика. И три четверти из них — бомжи и нелегалы, обитатели общаг-клоповников и подземных городов. Они не обязательно убиты в войнах и разборках; есть ещё и антисанитария. Болезни и особенно отравления косят их сотнями. Подумай, читатель, когда пойдёшь по обычной московской улице: быть может, прямо сейчас у тебя под ногами умирает человек. Ночью он грузил водку, которую ты идёшь пить, потом отравился тем пойлом, что дал ему в уплату хозяин, а когда сдохнет, будет выкинут своими товарищами на улицу, на самое видное место, чтобы полиция вызвала труповозку и забрала. Если допоздна засидишься за дружеской бутылкой — не споткнись о труп, дорогой читатель. Особенно если собираешься выпивать в районе Трёх вокзалов.

Мало того, что под ногами старейший в Москве подземный город, так он ещё и многоэтажный. Наверное, каждому москвичу доводилось бывать на станции метро «Комсомольская-ради-альная». Как известно, она, единственная в московском метро, двухэтажная. Если будет досуг, можно походить и посчитать количество неприметных деревянных дверок прямо в стенах двух основных залов (радиальной и кольцевой), подходов-переходов к ним и верхней опоясывающей галереи на радиальной. А можно не трудиться; докладываю: их там 93. Думаете, они никуда не ведут? За некоторыми из них лишь небольшой отсек с кабелями и вспомогательным оборудованием. Но войдя в другие, можно попасть в настоящий лабиринт. И не выйти. Если не знаешь, лучше не ходить. «Комсомольская» — сердце подземной клоаки. Помимо деревянных дверок есть ещё два уровня, находящиеся под метро. На третий подземный ведёт неприметная лестница вниз возле перехода с кольцевой станции на радиальную. Ниже четвёртого я не спускался, я всё-таки бизнесюк, а не диггер. Но говорят, что в подземном городе не четыре, а пять этажей, и на нижнем, пятом уровне — живут не только крысы.

Нет, мутантов я там не видел, но персонажи попадались презабавные. Запомнился человек по фамилии Воробьёв, который говорил: «Я Воробьёв, как Киса Воробьянинов, бывший депутат Государственной Думы». В доказательство показывал удостоверение. Я подумал: «Фальшивка, скорее всего, или украл где-то». О политических преследованиях «за правду» диссидент из андеграунда вопил громко, тряс документом и постоянно просил денег. Я не поленился проверить: в списках Съезда народных депутатов первого созыва такой человек действительно был. Позже я разыскал его. Воробьёв, бывший депутатом, нынче совсем не бомж, а предприниматель средней руки. А удостоверение подлинное: он потерял его по пьянке. Именно поэтому здесь не приводятся его инициалы.

Но больше, конечно, других историй. Типична такая: украл или подрался, посадили на пару лет. Из квартиры выписали, таков закон. А пока отбывал наказание, жёнушка любимая или другие родственнички быстренько жильё продали и испарились с деньгами в неизвестном направлении. Вернулся домой, а там новые замки и лица. «Чё надо?» вместо «здрасьте». Мент, пардон, господин полицейский заявление не принимает. Имеет право. По закону он их только от граждан по месту прописки, пардон, регистрации берёт. А тут прописка: «ИТК №…» по справке об освобождении. Туда и послал. Но ведь только оттуда государство освободившимся проезд оплачивает. Чтобы доехать обратно в Сибирь, Коми или Мордовию, пардон Мари-Эл, нужны деньги. А даже если доберёшься, что хорошего ждать от людей, которые тебя несколько лет законным образом мучили? Вот и оседают горемыки в бомжатниках и в подземельях, бичуют, спиваются. В московских бомж-градах таких людей тысячи, по всей стране — десятки тысяч.

Для бизнесюка-грузоперевозчика подземные города не только источник дешёвой рабочей силы, но и немалое подспорье в московских пробках. Можете ли вы, например, пройти с Ярославского вокзала на Казанский, не выходя на улицу? Я могу! Мало того, я при этом ещё и в метро попаду бесплатно, через ту самую неприметную деревянную дверь. В этой связи полицейский контроль, недавно поставленный на входах во все московские вокзалы, в этой связи вызывает некоторый смех.

Усложним задачу. Не просто пройти, а доставить груз с «Ле-нинградской-грузовой» (она слева от пассажирских поездов дальнего следования) к заказчику в район Басманных улиц. Тяжёлый груз; не баул шмоток, а, скажем, полвагона пива (реальная ситуация). Лох погрузится в «Газель» на «Ленинградской-грузовой» и будет, чертыхаясь, ползти по чудовищной пробке до разворота на Каланчёвской. Или попробует прорваться на Третье кольцо. (Удачи!) В том и другом случае опоздание, разборки и нервы. А я не буду делать ни того ни другого. Тихо-скромно встану не у Ленинградской, а у «Казанской-грузовой», что сзади-справа от пассажирских поездов казанского направления. После чего произнесу волшебные слова: «работа, грузить». И как из под земли (буквально: из подземного бомж-града) вырастут возле меня не двое из ларца, одинаковых с лица, а целая бригада. Мне нужна скорость, и я возьму не бомжей, а нелегалов. Поставлю им задачу; станут носить. Под землёй, через метро, ага. Заплачу, но сэкономлю час-полтора. Не опоздаю к клиенту, подружусь с ним, получу ещё заказы.

Надо сказать, что подобными… гм… логистическими приёмами я пользовался неоднократно. И поначалу это очень раздражало господ полицейских, дежурящих в метро. Их можно понять. Им на инструктаже перед дежурством сотрудник ФСБ битый час мозги вправлял про террористическую угрозу. Выспаться не дал, сволочь. А тут целая цепочка неустановленных граждан СНГ азиатской национальности шмыгает туда-сюда прямо через пассажирский зал с подозрительнейшего вида коробками. А то и с ящиками с пивом. А господина полицейского, то бишь власть, даже и не замечают вовсе. Обегают, словно столб, а когда хватаешь, тычут пальцами в какого-то толстяка и пищат: «Хозяин сказал грузить, вот хозяин». Так что пришлось мне с господами полицейскими договариваться. Когда они поняли, что я не террорист, а дойная корова, которая к тому же сама к ним пришла, то, как водится, заметно смягчились. Теперь мы здороваемся и улыбаемся друг другу, даже когда я в том метро оказываюсь в качестве обычного пассажира.

Но скажу по секрету, что однажды характер груза не позволил мне договориться с господами полицейскими. Тут и понадобились не нелегалы, а местные бомжи. Есть, есть второй сквозной проход через площадь Трёх вокзалов. Но туда я соваться категорически не рекомендую. Разве что от отчаяния и безнадёги, как пришлось мне. Дело в том, что это четвёртый нижний уровень подземного города (через третий сквозного прохода нет). Он, как и третий — не рабочий, а жилой. Там люди живут; а поезда метро над ними сверху. Вам неприятно будет, если через вашу спальню начнут груз таскать. И им неприятно. К тому же обитатели дна оберегают оба выхода на случай облавы. Бомж, за немалую мзду показавший вход честно предупредил: «Я с тобой не пойду. Внизу сам договаривайся».

Договорился. Несколько раз, потому что разные сектора этого ада контролируются различными бандами. И не нужно нормальному человеку видеть то, что я там видел. Скажу лишь, что за те 1,5 часа, что перемещался груз, население подземного города не изменилось. Зато изменился гендерный состав. Потому что произошло одно убийство (мужчина) и одни роды (девочка). Причём отошедшие у роженицы прямо на пол воды тут же принялась лакать здоровенная крыса, которую никто не гнал. А убиваемого пытали за какой-то долг. И везде грязь, грязь, грязь; шприцы, шприцы, шприцы… Как говорится, «Полдень XXI век», центр мегаполиса. И опять увы мне. Не могу я вздохнуть, пафосно возмутиться и воскликнуть: «О времена! О нравы!» Потому что 90 % обитателей дна свою судьбу нашли сами. Впрочем, как и большинство населения. Человек может попасть в различные обстоятельства, порой трагические. Жизнь никого не гладит по головке; меня точно не гладила. Но я не видел на дне ни одного человека, про которого можно было бы, не кривя душой сказать: «Вот невинная жертва обстоятельств!» Не встречал я жертв политических репрессий. Единственный, кто хоть как-то тянул «на политику» был вышеупомянутый бомж «Воробьёв», на поверку оказавшийся пропитым вралём.

Но это не стало неожиданностью. Гораздо больше удивило отсутствие на дне жертв войн. Не видел ни «афганцев», ни ветеранов чеченских войн, ни жертв конфликта с Грузией в 2008-ом, ни калек с «украинского фронта», о которых любит вещать вражеская пропаганда. Единственными в прямом смысле беженцами иногда являются нелегальные мигранты, но о них позже. Понимаю, что я не Росстат, и не социолог. Я бизнесюк, в подземельях не живу, исследований не провожу, бываю там редко и исключительно по делу. Мои наблюдения поневоле отрывочны и субъективны. Вероятно, чистые жертвы там всё же есть, но я их просто не повстречал. В том числе, жертвы политических и военных конфликтов, а также бизнес-разборок. Но сам факт, что их надо специально выискивать, говорит о том, что их относительно мало. Видимо, они в совокупности составляют не более 10 % населения подполья, иначе я бы на них наткнулся. Зато во всех услышанных мною историях присутствуют либо алкоголь, либо наркотики, а чаще то и другое. Спрашивается: им кто-то насильно вливает водку в глотку или принудительно сажает на иглу? С наркотой, кстати, такое бывает, но не на дне: для тамошних обитателей такой способ вовлечения в зависимость слишком дорог. Люди пьют и колются сами. А у англо-саксов есть пословица: «не пей — и не напьёшься». Конечно, англичанка русским завсегда гадит, и «англичане — нация лавочников» (© Наполеон Бонапарт). Но ведь и я — лавочник. Потому переведу на русский: «не пей — и не сопьешься; не колись — и не сколешься». А ещё добавлю ставшее пословицей: «Тебя посодют — а ты не воруй!».^[97]

Слишком просто, скажете? В русских условиях как раз сложно. Попробуйте занять у окружающих денег, скажем, на ремонт автомобиля. Или, упаси Боже, на бизнес-проект. Люди сразу станут жаться, выяснять, что да как, да когда отдашь. Особо продвинутые ещё и поинтересуются, под какой процент. А подойди к ним же и попроси: «Дай на опохмел до получки!» — протянут с радостью и со всех сторон. Причём столько, что и на бизнеспроект наберётся. Поэтому, прежде чем обвинять меня в отсутствии гуманизма и милости к павшим, попробуйте перестать давать друзьям и знакомым на опохмел. Совсем. Думаю, такая мера, применённая массово, сильно поспособствует сокращению населения бомж-градов. Ещё нюансы. Встречал даже в серьезной литературе утверждения, что люди опустившиеся уже — ах-ах! — не могут больше работать. Налицо худший вид вранья: полуправда. Они работают; грузят. И могли бы, например, сколотить бригаду, наняться на стройку и постепенно выбраться со дна. Многие интернациональные мусульманские кланы именно так и поступают. Но большинство автохтонного населения городских клоак так не делает, предпочитая работать, только когда нужны деньги. Эти люди действительно не могут работать регулярно. На стройке надо вкалывать каждый день, да и в других местах предложат в лучшем случае пятидневку. Но если постоянно работать, то когда же пить и колоться? И круг замыкается.