Записки чекиста

Добрались до окрисполкомовского гаража, разыскали заведующего. Эдик начал жаловаться на наш служебный мотоцикл, выпрашивать кое-какие запасные части:

– Гроб, того и гляди развалится. Новый бы достать, да негде.

– А этот куда? – заинтересовался заведующий.

– Вам можно продать, – не моргнув глазом, ответил Загорский. – Вон какое у вас хозяйство! Там детальку, там другую… В умелых руках и эта развалюха не хуже орловского рысака носиться будет.

Вокруг нас уже собрались окрисполкомовские шофёры, с интересом прислушивались к заманчивому разговору. У заведующего разгорелись глаза.

– Сколько же вы возьмёте? – спросил он.

– По государственной цене, как за списанный с баланса, – продолжал мой помощник. – Только надо сначала новый достать, чтобы не остаться без машины.

– Новый, говоришь? – вмешался один из шофёров. – Есть совсем новенький.

– Где?

– Приехал какой-то чудак и продаёт. Ребята вчера рассказывали.

– Какие ребята?

Шофёр назвал фамилию знакомого Загорскому человека:

– Попробуй узнать у него.

– Удружил, друг, спасибо! – просиял Эдик и хлопнул меня по плечу. – Поехали скорее, а то ещё кто-нибудь перехватит.

Мы мчались, как на гонках, боясь опоздать. К счастью, нужный человек оказался дома и охотно подтвердил, что накануне видел приезжего, который предлагал купить «почти новый мотоцикл» с коляской. Парень этот ещё молодой, с виду крепкий, но прижимистый, не дай бог! Заломил цену и не хочет сбавлять ни рубля.

– Вы сторговались? – спросил Эдик.

– Где там! Откуда мне такие деньги взять…

– Может, мы купим. Для служебного пользования. Не знаешь, где бы повидать этого продавца?

В ответ получили ещё один адрес.

Дальше ехали поспокойнее, не торопясь, обсуждая, как будем брать «продавца». Но застать его дома не удалось.

– Уехал, – объяснила квартирная хозяйка, – утром в Саратов по своим делам укатил.

– На мотоцикле? – ёкнуло у меня сердце.

– Нет, поездом. А мотоцикл в сарае.

– Можно посмотреть? Мы слыхали, что он собирается продавать машину.

– А чего же, смотрите. Вернётся завтра, тогда и торгуйтесь сколько душе угодно.

Словоохотливая, добродушная старушка повела нас в сарай. Загорский сразу занялся осмотром машины, а я принялся расспрашивать хозяйку о владельце мотоцикла: давно ли приехал, долго ли намерен пробыть в Тамбове, когда и куда собирается уезжать.

– Кто его знает, не сказывал, – отвечала старушка. – У меня такие постояльцы часто бывают: один приезжает, другой уезжает. Жить-то надо, вот и приходится комнату сдавать.

– А какой он из себя, этот человек? Может, завтра на вокзале встретим и узнаем, продаёт он мотоцикл или нет, чтобы вас второй раз не беспокоить. Только сможем ли узнать в толпе пассажиров…

– Да узнаете, узнаете, – заверила хозяйка. – Он рыжий такой, будто огонь в волосах горит, и лицо все в веснушках с копейку, не меньше.

– Мало ли рыжих…

– А вы на руки смотрите, он из рук чемоданчик жёлтенький ни на минуту не выпускает, будто золото или бриллианты в нем держит. По чемоданчику да по цвету волос сразу узнаете.

Я незаметно подмигнул Загорскому, – мол, пора кончать, и он выпрямился, начал вытирать руки куском ветоши:

– Ничего машина, исправная. Вернётся хозяин, за деньгами не постоим. В общем, завтра обязательно придём, так ему и скажите.

Поздно вечером, точно к приходу саратовского поезда, мы с Загорским уже были на станции. Брать преступника решили, когда он будет выходить из вокзала, и на всякий случай в помощь себе привлекли сотрудника станционной милиции. Поезд пришёл, из вагонов хлынули пассажиры, плотной толпой направились к единственному выходу.

А человека с рыжей шевелюрой и жёлтеньким чемоданчиком в руках все ещё не было видно. Неужели не приехал? Или побоялся возвращаться в Тамбов, бросил мотоцикл и решил сбежать совсем?

Обуяла досада: «Вот черт, сорвалось!» И тут знакомая дрожь пробежала с головы до ног. Да вон же он, шагает с жёлтым чемоданчиком к выходу, глубоко засунув правую руку в карман демисезонного пальто. Приготовил револьвер? Будет сопротивляться, отстреливаться?

Все равно надо брать…

И, пропустив рыжеволосого вперёд, я пристроился сразу за ним. С каждым шагом вокзальная дверь все ближе. Вот и Эдик шагнул навстречу. На первых порах я не мог сообразить, что Эдик делает. Загорский радостно улыбнулся, раскинул руки и бросился к мотоциклисту в объятия:

– Дружище, дорогой, здорово! Совсем я тебя заждался. Как доехал?

Я все понял.

Казалось – вот-вот грянет выстрел. Но вид у нашего шофёра был такой неподдельно-обрадованный, прокричал он свои приветствия так громко, что преступник, не успев сообразить, кто здоровается с ним, машинально протянул Эдику правую руку. Протянул и сразу присел от боли, попав в железные лапы Загорского.

А я тут же схватил его за левую руку, вырвал из неё чемоданчик:

– Вы арестованы, гражданин. Следуйте вперёд!

Сотрудники железнодорожной милиции тоже выросли рядом, как из-под земли. Бандит понял, что сопротивление бесполезно.

Мы привели его в помещение транспортного отделения ОГПУ и прежде всего тщательно обыскали. В карманах пальто и синего костюма ничего не оказалось. Зато в чемоданчике нашёлся и револьвер с запасом патронов, и несколько документов на разные фамилии. Во время обыска бандит угрюмо молчал, время от времени бросая злобные взгляды на сияющего Загорского.

Я подошёл к телефону, вызвал Ивана Михайловича Биксона, коротко доложил:

– Операция закончена. Взяли без шума.

– Отлично, – услышал в ответ его голос. – Свяжите ему руки и везите сюда.

– А как быть с мотоциклом? – спросил я, но в трубке уже послышался отбой.

Надо было выполнять распоряжение Биксона, а я… решил поступить «лучше». Почему бы вначале не заехать на дом к преступнику, где нас должен ожидать посланный туда с самого утра оперативный сотрудник, и не забрать с собой и его, и мотоцикл этого рыжеволосого типа? Тогда не придётся ездить вторично чуть ли не в конец Тамбова. И нашему работнику не придётся напрасно ожидать. «От нас троих, – рассуждал я, – арестованному никак не убежать…»

Однажды нарушив распоряжение, я с лёгким сердцем продолжал нарушать его и дальше. Не связав преступнику руки, усадил его в коляску нашего мотоцикла, сам сел на заднее седло и велел Загорскому ехать к вчерашней хозяйке. А там даже обыск не произвёл, поверив старушке на слово, что, кроме машины, в сарае и во всем доме нет никаких вещей рыжеволосого, и приказал заводить оба мотоцикла.

– Кто же второй поведёт? – спросил Эдик.

Тут только до меня дошло, что ни я, ни наш оперативный сотрудник не умеем водить мотоцикл. Но отступать было поздно, и я беспечно махнул рукой: