Записки экспедитора Тайной канцелярии. Приключения русской княжны в Новом свете

– Хорошо-то оно хорошо, ваши милости! Но чем реквизировать? Оружия бы надо поболе.

Друзья переглянулись. И впрямь, с их арсеналом вряд ли можно было рассчитывать на победу. Бен в который раз убедился, что Плахов зря кипятится. Отвага, она, конечно, делу подмога, но и голову на плечах надо иметь. Именно это нехитрое приспособление не раз выручало Бена Андерсена из беды. В таких философических размышлениях пират проглотил очередной кусок и взглянул на Энн Бони. Эта чертовка всегда умела найти к нему путь, и в этот раз вкусный обед размягчил его сердце и настроил его на несвойственный лад. Милосердие овладело душой Бена Андерсена и продиктовало ему дальнейший ход мыслей:

– Энн! – обратился он к хозяйке. – А у тебя остались твои запасы?

– Я говорила, что завяжу с этим, и я завязала!

– Энн! – повысил он голос.

– Я сказала, нет! – отрезала Энн… кусок телятины.

– Энн!

Черт подери, ну почему этот мужчина имел над ней такую власть?!

– Ладно! – сдалась она на милость победителя. – Но это в последний раз!

Энн воткнула нож в разделочную доску, обтерла руки о передник и направилась к тайнику. Когда друзья откинули крышку, то обомлели. Пистоли, мушкеты, шпаги, пиратские сабли блестели на солнце.

– Свят, свят, свят! – перекрестился Егорка.

– Вот теперь мы повоюем! – обрадовался Плахов.

Глава 15, в коей мы узнаем, что пират тоже человек

Суетный день близился к своему концу. Солнечный диск медленно закатывался за горизонт, еще мгновенье и мир погрузился во тьму. Джо Баккет в очередной раз приложился к бутылке, взирая на ночную мглу за окном каюты.

– Вы рано начинаете пить, – раздался за спиной голос Арновиля.

Может быть, это замечание, а может, тьма за окном, приправленная бутылочкой доброго рома, расположили Баккета к откровениям:

– Когда мы с братом попали в приют, единственным, что согревало нас, была бутылка старого бренди, которую брат стянул у какого-то бездельника. Нам было лет по семь. Так что у него и у меня эта привычка с детства.

– Какая грустная история… – усмехнулся сэр Генри.

– Да… – протянул сентиментальный Баккет.

– Видимо, у каждого пирата есть что-то трогательное в душе, что он прячет внутри своей волосатой груди!..

– Я так скажу, милорд: пират тоже человек. В том, что он оказался посреди моря на этой посудине, виноват не только он один. Вы не представляете себе, сколько же славных ребят распрощались с берегом, убегая от несправедливости властей, из-за несчастной любви или спасая свою шкуру от палача.

– Так можно оправдать любое преступление и сказать: он убил по необходимости. Просто ему был нужен зонтик. Шел дождь, и было мокро и холодно. Не так ли?!

– Хорошо! А вы-то сами? Хотите сказать, что захватили двух юных леди, одна из которых совсем ребенок, чтобы привезти их в свой дом с лужайкой, где будете им отцом и братом?

Секретарь даже отставил тарелку с ужином. Не то чтобы этот упрек задел его совесть, но он всколыхнул в душе давнюю обиду.

– Вы бывали в тюрьме? – спросил он у капитана.

– Приходилось. Не могу сказать, что это заведение мне понравилось.

– Так вот и я насиделся и теперь восстанавливаю справедливость. И если человек заставил меня страдать, пусть он страдает сам. Если ему дорога эта девчонка, пусть поймет, что бывает, когда лишаешься самого дорогого.

– Это не мое дело, – пробубнил Баккет. – Я выполняю свою часть уговора, вы – свою.

– Вот ваша индульгенция, – Арновиль показал запечатанный документ. – Как только мы сойдем на берег, я вам ее вручу.

На этом оба посчитали разговор законченным. Баккет отправился спать, а сэр Генри Арновиль решил подышать морской прохладой. Он прошел мимо трюма, пытаясь разглядеть живой товар, но в кромешной темноте так ничего и не узрел.

Внезапно лунный свет проник через решетку. В его холодном блеске Анастасия Воронцова увидела мрачные лица людей, разделивших ее скорбную участь. Кто-то из них спал, кто-то молча смотрел в одну точку, мулатка напротив жадно жевала кусок припрятанной лепешки. Странно, но почему-то именно в этот миг Настя вспомнила, что точно такая же луна смотрела на нее в окно, когда пылкий и преданный Семен Плахов сделал ей предложение на балу у губернатора. Только теперь она поняла, какая же она была счастливая в тот миг! И как глупо и жестоко отвергла она руку и сердце преданного друга. Бедный, как он страдал… И как он смотрел на нее, когда, взбираясь по мосткам на корабль, она в последний раз оглянулась, чтобы проститься с ним, может быть навсегда… Лиза беспокойно зашевелилась рядом и оторвала Анастасию от грустных мыслей.

– Куда мы плывем? – спросила девочка.

– Не знаю, наверное, в город какой-то.

– Нас убьют?

– Ну, что ты?! – улыбнулась ей в ответ Настя, пытаясь не показать беспокойства. – Зачем им нас убивать?

Лиза посмотрела на люк.

– А тот дядя сказал, что если я не буду слушаться, он оторвет мне голову.

– Он шутейно, – погладила ее по голове Воронцова.

– Нет, не шутейно.

Мулатка, все это время наблюдавшая за ними, достала из корзины кусочек лепешки и протянула Насте:

– Take it! [23]

– Thanks [24] , – поблагодарила Воронцова.

Она разломила кусок и протянула большую часть Лизе:

– На, поешь…

Лиза принялась за скудный ужин.

Часть IV Месть

Глава 1, в коей Воронцову и Лизу доставляют на невольничий рынок, а уроженец графства Суссекс полон радужных надежд

23

Возьмите!

24

Спасибо.

За завтраком Баккет повторил вечернее меню: сэру Генри были предложены бутылочка рома и подробный рассказ о нелегкой пиратской доле. Арновиль предпочел яйцо и размышления о возможных выгодах от продажи Воронцовой. Баккет предпочтений гостя и не заметил. Польщенный тем, что наконец-то нашел достойного слушателя, он заливался соловьем:

– Я так скажу, милорд, сколько же славных ребят сгинуло с тех пор, как я в деле! Это один из них! Это мой лучший друг! Позвольте представить – Джордж Морган.

Капитан указал на полку в углу каюты. Пустые глазницы взглянули на сэра Генри из-под надетой на череп шляпы и вернули его из золотых грез. Хорошо, что он уже покончил с завтраком, а потому ужасающий вид Моргана не испортил ему аппетита. Баккет тоже решил, что трапеза закончена и отправился навестить парней у штурвала. Промокнув губы салфеткой, Арновиль проследовал за ним. Едва он ступил на палубу, как солнце улыбнулось ему, а легкий бриз ласково потрепал волосы. Сквозь решетку люка ему наконец-то удалось разглядеть живой товар, копошащийся в трюме в ожидании завтрака, состоящего из лепешек и воды. Сэр Генри более не в силах был скрывать свои мысли и едва занял место рядом с Баккетом на капитанском мостике, тут же поинтересовался: