Записки грибника #2

— Ты глянь как лыбится, даже будить жалко. Федя, просыпайся. — Меня как кутенка, за шкирку, приподнимают и трясут.

Опущенная голова вяло болтается, сил сопротивляться совсем нет, с трудом открываю глаза.

В красном свете костра видны фигуры людей и две из них, теребят меня.

— Что надобно?

— Ляхи встали на ночевку в десяти верстах отсель. — Узнаю голос Архипа.

— И что? Они сегодня целый день по тракту шатались толпами. — Я туплю по-черному, мозг спит.

На голову неожиданно льется поток холодной воды, ледяные струйки скользят по шее и затекают за шиворот. Пытаюсь вырваться и начинаю материться.

Илья, узнал в потемках по голосу, дает совет Архипу:- Отпускай, кажись, проснулся.

— Нельзя без этого? — Стаскиваю с себя мокрую рубаху и замахиваюсь на Илью, облить меня — его рук дело:

— У-у, антихрист.

— Доглядчики пришли, коих я посылал, молвят — ляхи становище в десяти верстах от нас поставили.

Вспоминаю виденные фильмы и наобум задаю вопрос, — А возка, целиком деревянного, там случайно нет? И, чтоб, у него дверка была позади и с окошком зарешеченным.

Они переглянулись. Илья пожал плечами, — Сказывали, возов двуконных, беленой дерюгой крытых, почитай — два десятка. И телег, простых, с пяток будет.

— А что телеги везут? — Илья меня не расслышал, ибо я в этот момент копался в своем мешке, выискивая сухую одежку.

Я повторил, он почесал в затылке, — Федь, я тебе стрельцов приведу, их и пытай.

И, с этими словами, растворился в ночной темноте.

— Федор, а на кой тебе ведать про телеги? — Спросил Шадровитый.

— Архип, из Кракова оказия едет к Владиславу — что нужно для воинства? Зелье да свинец. Сколько пороха можно положить на телегу?

— Пудов пятнадцать, не боле, иначе лошадей заморишь.

— Свинца, думаю, столько же. — Я подсчитал результат, — Получается восемьдесят пудов пороха или столько же — но свинца. Но полагаю, что все-таки зелье, оно быстрей кончается.

Я натягивал через голову рубашку и пропустил очередной вопрос от Архипа. — Извини. Не слышал. Ты чего спросил?

— Подумаешь, зелье везут али свинец…

Я перебил его, — Ежели в него случайная пуля попадет, или не дай бог, граната — убьет всех, кто окажется ближе сотни саженей.

В темноте послышался хруст сухих веток под подошвами сапогов, в круг света вошли двое. Десятник и стрелец, среднего росточка, на голове надета шапка — «пирожок», из-под которой торчать два ярко малиновых уха — лопуха.

— Федор, вот тебе Гришка, он в доглядчиках был и все тебе сам обскажет.

— Илья, не в службу, а в дружбу, скажи ребятам, чтоб начали грузить лошадей.

Он улыбнулся, — уже. Короб с кувшинами и уксусом забираешь? Брать бережно, аки младенца…

Я над этим ящиком трясся, словно кащей над златом. На испытаниях батарея исправно зажигала запал на трех сотнях метров самопальных проводов и лишиться сейчас хотя бы одной банки, довольно рискованно, а вдруг — не сработает?

— Гриша, — Похлопал по бревну рядом с собой, — присядь. Не люблю так разговаривать.

Дождался когда он, сняв с головы шапку и судорожно зажав в кулаке, сел в напряженной позе, словно кол проглотил.

— Я спросить хотел… — начал расспрос добродушным тоном.

Когда, приблизительно, через половину часа вернулся Илья, мы сидели с Гришей и довольно спокойно беседовали. Я узнал, что хотел и, даже, немного больше.

На двух подводах везли свинец, это если судить по виду груза, плоская поверхность едва выступает над низкими бортами. Плотно укутана дерюгой и перевязана веревками. Три оставшиеся, про них мог сказать с полной уверенностью, везли порох. А что можно возить в бочках? Вино? Вино никто не будет оставлять на отшибе лагеря, ближайший костер разожгли в полусотне метров и часового выставили. Вот уже и некоторая определенность появилась.

Поляков Григорий рассмотрел и смог описать во всей красе и лицах. По описанию, из которого, понял с пята на десята, надето на них: железный шлем-мисюрка, стальной нагрудник, металлическая чешуя, закрывающая плечи и руки. Поверх доспехов наброшены шкуры и у всех разные, много волчьих, есть медвежьи, а у двух особо богатых, даже имеются тигриные. Из оружия: сабли, пики, мушкеты (обозвал пищалями) щиты. Спросил о пистолетах, в ответ стрелец пожал плечами:- не разглядел — далече до ворога было. И, пожалуй, самое главное — верховых они насчитали восемь десятков, может и чутка поболя будет. Так же есть пехота, этих они посчитали точно — полусотня.

Уже когда закончил расспрос и я отпустил парня, он отошел на пару шагов остановился, потер лоб, словно вспомнил что-то — вернулся:

— Федор, когда обоз на поляну выехал и возы в круг стали ставить, — Он замялся. — Мне привиделось, что пешцы сами по себе идут, — он окончательно смешался и замолк.

— Это как так?

— Сначала ляхи на поляну из леса вышли и только опосля того как последний воз в круг стал, подводы подъехали и с краю стали. Немцы шатер обособливо становили и свой костер жечь начали, и к соседям не ходили.

— Ступай. — отпустил стрельца заниматься общественно — полезным делом.

— Илья, — обратился к десятнику — Архип еще не убежал на поляков смотреть?

— Да, нет, вон со своими о чем-то молвит.

— Зови его сюда, надобно обдумать — что делать будем.

Время поджимало, поэтому пошли сами.

— Архип, отойдем на пару слов, — Я довольно бесцеремонно перебил его разговор с парнями.

— Чего надобно? — С недовольным лицом откликнулся тот.

— Я смотрю, ты на войну собрался? — Кивком головы указал на пистолет и лежавший под ним патронташ.

— А чего просто так порты просиживать, пойду, посмотрю — кто к нам в гости пожаловал?

— Так и я про тоже. Мы с Ильей хотим…

— Грицко, Панас, погуляйте пока. — Архип царственным жестом указал на попону рядом с собой:

— Сидайте.

Дождался когда уселись:

— Сказывайте.

Мы с десятником переглянулись, и он кивнул мне — говори.

Минут за десять я рассказал все, что узнал от разведчика, и высказал свои предложения. Архип слушал внимательно, не перебивал, Илья сидел рядом, изредка кивая в знак согласия. Потом были непродолжительные жаркие дебаты. В основном, они касались тактики. Я настоятельно просил, даже требовал, после подрыва мин обождать некоторое время, чтоб рассеялся дым, они хотели сразу с криками «ура» идти в штыковую. Я предложил закидать пехоту гранатами, меня послали к черту.

— Сам кидай, тебе ведомо как, вот ты и швыряйся ими.

Сошлись на том, что последнюю мину, ставить буду в крайний момент, а к стану поляков выедет разведчик и посмотрит — как они пойдут. Потом поспорили кто: где, какую позицию занимать будет. Пришлось, чуть ли не на спичках, тянуть жребий (Архипу с Ильей) Мне-то по барабану, я себе уже окоп отрыл. Поговорили о людях. Здесь банковал Илья.

Расклад получился такой. Я, мои стрельцы и еще троих дает десятник, держим голову колонны. Архип, казаки и пятеро стрельцов — по центру. Илья с пятнадцатью парнями наваливаются на хвост.