Записки грибника
Шрифт:
На наше невнятное мычание последовал простой ответ, — Не заработали.
Утром, приканчивая в одиночестве завтрак, случайно подслушал разговор Марфы с Машкой.
Та поучала, что и как, какие одежки для чего и куда нужны, попутно рассказывая истории тех или иных вещей. Многое из того что услышал, заставило пересмотреть некоторые взгляды на, казалось бы, обыденные вещи.
'К примеру, взять наши с вами ателье, для нас естественно носить платье или джинсы, шитые в Китае. А здесь все по-другому и косые взгляды с поджатыми губами Марфы, нашли свое место. Я её кровно обидел, когда пошел к мастерице шьющей мне исподнее, тем самым, выставил свою хозяйку
Или тот же обычай носить на поясе хоть шнурок какой. Сперва было непривычно, с далекой армейской поры прошла куча лет, и забыл толком, как пояс носить. А тут народ опояски да кушаки таскают как награду какую, да ещё друг пред дружкой хвастаются. Так что, тоже таскаю такую штуку, модифицированную, кожаный ремень, обшит тканью, со стороны кажется что кушак, ан нет, ремушок с застежкой'
— Седня, нам с тобой надобно будет одежки с сундука достать. Перетряхнуть, проверить, не завелась ли моль, развесить, чтоб отдохло. А тож ляжит все под шкуркой мыши водяной, хоть и бабка моя сказывала, что от затхлости помогает, но все-таки почаще переворачивать надо. Берешь ласково, бережно, словно дитя малое, на лавку кладешь да пока разворачиваешь, смотришь, нет ли где крупинок таких, черненьких, как будто кто песок мелкий просыпал. Ежели узришь, меня кликни, то моль окаянная. Клади в стороночку, кипятком шпарить надо будет. Опосля покажу сколько щелоку в бадейку лить чтоб вещички не спалить, ведь ежели перельешь одежка ветхой станет.
— Баба Марфа, а это что?
— Кафтан.
— А почему же у него такой воротник маленький, почитай совсем нету.
— Это для того чтоб, мужики наши как детишки малые, женки уменье свое в вышивку вкладывают, обнизь зипуна и ожерелье у рубахи (воротник) ниткой красной (красивой) узором расшивая, а они как петухи, друг перед дружкой хвастаются. Оденет добрый молодец зипун исподний, на него поверху рубаху, опояску подвяжет узелком слабым и вот ентот кафтан накинет. Любо на такого посмотреть, а ежели улыбнется весело, да на тебя, девица красавица, глянет задорно… — Марфа замолчала, видимо вспоминая что-то свое. Машка, девчонка без комплексов, что и подтвердила.
— Это ты про деда Никодима молвишь?
— Кыш, мелкота пузатая, от горшка два вершка, а туда же… Положи рубаху, порты бери, — Судя по голосу бабка улыбалась.
— А дядьки Федора длинней будут, у него вообще, вся одежка чудная такая…
— И сам что учудил…
— А что бабушка?
— А то 'внученька' — От язвенности прозвучавшей можно было прикурить, — Кто догадался на девку мужицкое исподнее одевать?
— То я сама так захотела!
— Цыть, верещалка, ща порты-то спущу да веником по голой заднице, пока мужиков дома нету.
Наступила пауза, послышался приглушенный шепот, затем услышал за спиной шелест занавески и приглушенное, — ой. Опять невнятный говорок и опосля громогласный выход тяжелой артиллерии.
— Федька! Ирод окоянный, пожрал, ступай, его там парни заждались, а он тут уши развесил, бабьи сплетни слушая. Что ты на меня как филин очами лупаешь, иди отсель, не доводи до греха.
Лета ХХХ года, Апрель 4 день
— Шипит. — Димка отлип от бочки, — Кажется вот здесь. — Ткнул пальцем.
— Сходи в баню, там ещё должно остаться мыльного корня, в ведерко плесни чуток, водой разбавишь, и тащи сюда. Внутрь зальем и заново накачаем, где пенка
пойдет там и воздух уходит.Подросток сорвался с места, скрывшись за дверью.
А я сидел на табурете и смотрел на первый в этом мире ресивер, грубо сделанный из деревянной бочки, окованной железными лентами, но, тем не менее, воздушный резервуар способный выдержать давление.
Димкина работа, верней не его, ему принадлежит идея, исполнение общее.
Неделю назад, посадил его паять подставки, ничего сложного, за маленьким пустячком, слишком быстро заканчивается воздух в кожаном мешке. Подставку с корпусом самовара спаять хватает, а потом надо дергать за рычаг насоса, при этом сняв груз. После обеда, разговорились, он пожаловался, что это очень неудобно, а я возьми да ляпни, что если бурдюк засунуть, куда ни — будь, в бочку, например, можно закачать очень и очень много и тогда хватит надолго.
Ещё на горелку жаловался, дескать, — тяжелая и неудобная. В обще-то Никодим её под себя делал, меня она тоже не устраивает.
Предложил Дмитрию подумать, через два дня он подошел и, остановившись рядом, стоял, переминаясь с ноги на ногу. Я же полировал бочину очередного самовара и сделал вид, что не замечаю. Наконец он все-таки решился и заговорил.
Отключив привод, остановил станок, повернулся и стал слушать, сбивающегося и запинающегося отрока.
Дима предложил взять деревянную сорока литровую бочку, оббить дополнительными обручами и усилить донышки. Но самое главное, в моем рассказе было всего пара слов о том, что высокое давление может разорвать её на части и он самостоятельно предложил предохранительный клапан, обозвал его оберегом, — мол, сберегает от поломки. Машинально исправил, — 'Солдатик'
Они уже знали, что я так называю воинов, стрельцов и не удивился этому.
Витая пружина была ему незнакома, и он соорудил прототип с рычажной системой и грузиками.
Да… Он сумел удивить меня.
Я взял медную проволоку, намотал на оправку, снял и показал, что она пружинит. На куске кожи, угольком нарисовал цилиндр, схематично изобразил пружину, клапан в виде шарика и резьбу.
— Понял?
Он всмотрелся в рисунок, перевел взгляд на свою конструкцию, лицо его скривилось, — У тебя лучше…
— Да брось, то, что предложил ты, имеет одно преимущество, его можно регулировать на разное давление, мой, нет.
И вот проводим испытание, бочку купили старую рассохшуюся, и пришлось почти сутки замачивать чтоб довести до кондиции. Я упорно молчу о своем предложении вставить мешок вовнутрь, пусть сам доходит. До того чтоб накачать максимальное давление не идет и речи, с ручным насосом это маловероятно, даже невозможно. Димка правда уже предложил, поставить рычаг и чтоб мотор дергал, вместо него. Фигушки.
Лень двигатель прогресса, когда человек устал бегать за дичью, он приручил собаку, сделал лук и женился.
Надоест качать вручную, будем изобретать компрессор, а пока и так сойдет.
Во. Приволок ведро. Снимаем клапан, заливаем 'жидкое моющее средство' средневековья, унутрь, разбалтываем по стенкам, и мой помощник начинает дергать рычаг, поднимая давление.
Зашипела родимая, за пузырилась, поперла изо всех щелей пена. Димка, оставил насос, встал рядом, поднес руку к затылку и замер, в молчании разглядывая наш шедевр. Я тоже молчу и жду. Жду когда, наконец, до него дойдет, что решение лежит перед ним на столе, старый кожаный бурдюк, верой и правдой прослуживший туеву хучу времени. У него даже шкура начала протираться там, где он двигался внутри опорной рамки.