Записки из чемоданаТайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти

Я посмотрел, выразил сожаление, а потом, обращаясь к врачу, говорю: «Сегодня же разрежьте пальцы, и чтобы через неделю выходил на работу». Камера захохотала. А ему говорю, что впредь напрасно себя будешь мучить и сращивать пальцы, можешь еще заражение крови получить от такой процедуры. Он понял, что я его раскусил.

Дальше спрашиваю: «А за что судился второй раз?» Он ответил. «А третий раз?» Он смущен и молчит, а я продолжаю: «А 4-й, 5-й и 6-й?» Молчит. Я ему тогда говорю: «Я тебе напомню. Третий раз судился за бандитизм на Украине, а четвертый, пятый и шестой — за побеги из лагерей». Затем спрашиваю, может, я чего перепутал? Он рассмеялся и говорит: «В основном, правильно». Все засмеялись.

Одним словом, после того как я поговорил со всеми и приказал вывести на работу сегодня же, оказалось, что администрация не готова выделить для них участок работы. Боятся им выдать топоры для рубки леса. Тогда я приказал послать их на земельные работы по прокладке ж/д путей из Охи в Коломну.

Вечером все вышли на работу. И я уехал. Потом через два дня спросил, как работает этот барак. Мне доложили: нормально.

Вот, посмотрев на таких отъявленных, я пришел к выводу, что концентрировать их в одном месте нецелесообразно, так как они готовы сделать любую пакость, да и трудно ими управлять. С другой стороны, если их разбросать поодиночке, то может случиться, что паршивая овца все стадо испортит.

Вот тут надо серьезно подумать, как лучше сделать. Посоветоваться с работниками лагерей.

Снова дело Федосеева

Находясь в Москве, я у следователя, который участвовал в допросе Федосеева, узнал, что дело Федосеева, полученное от нас, в тот же день Абакумовым было переквалифицировано на ст. 58-6 — военный шпионаж — и направлено в военный трибунал.

На следующий день военный трибунал рассмотрел дело Федосеева и приговорил за шпионаж к расстрелу. В тот же день приговор привели в исполнение. При этом Федосеев даже не был допрошен. Но ведь это <нрзб>! Так мог сделать только авантюрист Абакумов, чтобы выслужиться перед Сталиным, не пожалел жизни Федосеева [417] …

417

Подполковник МГБ С. Федосеев был осужден к расстрелу за шпионаж 18 апреля 1950 г. с санкции Сталина. В тот же день приговор привели в исполнение. Как докладывал в письме Сталину от 1 марта 1950 г. Абакумов, «Следствием установлено, что Федосеев, находясь на особо важном объекте охраны, на протяжении ряда лет скрытно читал секретные документы государственного значения, их содержание выбалтывал в беседах с сослуживцами и своими родственниками…».

Вчера, поднимаясь на лифте в Кремле вместе с заместителем Абакумова Селивановским, я сказал ему: «Я уверен, что ваш шеф Абакумов за все подлости ответит перед партией». Он мне на это только сказал: «Иван Александрович, ведь он по всем вопросам получает указание от Сталина и туда же докладывает». Я добавил: «И много подлостей делает и от себя». Он промолчал [418] .

Конечно, он мой комментарий в адрес Абакумова передаст ему. Но я не удержался и сказал правду. Ну, теперь жди от подлеца гадости. Ну, ничего, выдержу, не поддамся. Все равно ему меня не сломить.

418

С генералом Н. Селивановским Серову ранее приходилось сталкиваться неоднократно, в том числе в Сталинграде, где тот был начальником особого отдела фронта. В 1945 г. Серов сдавал Селивановскому дела как советник НКВД СССР при Министерстве общественной безопасности Польши. Упоминание Селивановского встречается в его записях не единожды.

1951 год. «Стране нужны алмазы»

1951 год. Почти весь январь просидел в тресте «Уралалмаз». Этот трест МВД добывает алмазы, а план срывается. Сейчас стране нужны очень технические алмазы для металлопромышленности (шлифовка алмазами) [419] .

Правда, нужно сказать, что добыча алмазов — очень трудоемкая работа. Для добычи одного карата, а это немного больше булавочной головки, требуется промыть более 100 кубометров песку…

На одном из участков конвейера есть контрольная будка, где девушки под охраной просматривают камушки через рентген. Алмазы, попав в поле зрения, будучи освещены рентгеном, начинают светиться. Тогда девушка останавливает конвейер и щипцами, вмонтированными внутрь конвейерной ленты, вынимает алмаз, и там же внутри, где идет лента, сбоку коробочка, куда и кладется алмаз. В конце смены комиссия принимает уже по весу и количеству алмазы. Уходя с работы из контрольной будки, всех пропускают через «рентгеновские ворота».

419

Серов выезжал в Молотовскую область (ныне — Пермский край) 8-27 января 1951 г. для инспекции Уральского управления по добыче алмазов Главспецмета МВД СССР. В тот момент «Уралалмаз» считался сердцем всей алмазной промышленности страны: нигде больше в СССР алмазов еще не добывали. Здесь осваивались 5 крупнейших алмазоносных россыпей, работали мощные обогатительные фабрики, построенные силами НКВД-МВД сразу после войны. Проблема, с которой пришлось разбираться Серову, заключалась в низкой производительности «Уралалмаза» и огромной затратности производства: даже с учетом бесплатной рабсилы себестоимость все равно получалась самой высокой в мире — 15 тыс. руб. за карат. Тем не менее после приезда Серова объемы добычи алмазов возросли.

Если кто проглотил алмаз, загорается в дверях лампочка, и этого человека задерживают и в течение суток забирают алмаз и увольняют с работы. Я был в золото-трестах, там таким образом пропускают заключенных, идущих из забоя, но пока это не везде.

Как правило, алмазы добывают 0,5–0,8 карат. Если найдут 1,5–2 карата и более, так это на прииске большое событие. В тресте детально познакомился с особенностями добычи алмазов и прочел книгу о мировых запасах алмазов с указанием наиболее крупных. У нас в СССР алмаз «Граф Орлов» — один из крупнейших в мире. Я его видел в хранилище. Он был величиной с небольшое яйцо.

Два месяца побыл дома и опять летал в Кузбасс. Это в Кемеровской области, Кузнецкий угольный бассейн. Там, где добывают уголь.

План плохо выполнялся, и меня туда послали разобраться. Пробыл около месяца. Условия работы тяжелые, но план стали лучше выполнить. Я убедился, что наша администрация сжилась с недостатками и терпимо относится к руководству. Правда, им тоже не зря жалованье платят. Они должны следить за содержанием з/к, да еще в ряде случаев и за тем, как работают з/к и выполняют план.

В то же время угольщики (шахтеры, техники гражданские) видят на поверхности и только командуют, не учитывая, что состав лоции сменяется, имеются новые необученные люди, а им подай план.

А в Москве сидят наркомы <нрзб>, Засядьки, Задемидько*, и каждый день строчат кляузы в адрес зампред Берия на МВД, что з/к плохо работают, что им не хватает рабочей силы для выполнения плана и т. д. Особенно скверный человек Засядько*, пьянчуга [420] …

420

Александр Засядько и Александр Задемидко были министрами, соответственно, угольной промышленности и строительства топливных предприятий. Для их отраслей труд заключенных имел важнейшее значение как дешевая и скорая рабочая сила. Специально под решение этих задач в МВД было создано Главное управление лагерей по строительству нефтеперерабатывающих заводов и предприятий искусственного жидкого топлива («Главнефтспецстрой») и Главное управление лагерей горно-металлургических предприятий МВД.

Вчера в Госплане у Косяченко* (зам. пред. Госплана) разбирали вопрос обеспечения рабочей силой трестов угольной промышленности. Меня пригласили вместо Чернышева, который заболел.

Я рассказал, что количество з/к резко сократилось, так как в стране навели порядок, стало меньше жуликов и т. д., поэтому надо Засядько самому нанимать рабочую силу. А вместо этого, как я слышал, только на Донбассе у него за

1950 год 240 тысяч человек пришли на работу, получили подъемные и через полгода ушли.

Это же безобразие. Сколько выплатили подъемных. И более того, он из этого треста ушел и пошел в другой трест, и там второй раз получил подъемные.

Сидевшие там наркомы поддержали меня. Встал Засядько, вылупил пьяные глаза и говорит: «А мне хрен с вами. Не дадите з/к, не дам угля стране».

Я не выдержал и говорю: «Что ты за хам такой! Ты на кого работаешь: на нас или на партию? Что ты грозишь, лучше было бы, если бы делом занимался и меньше кляузничал Берия на всех».

Ох, как он, подлец, взбеленился! Заорал: «Вы не имеете права меня оскорблять!» Я ему ответил: «А ты можешь здесь перед всеми хамить!» В общем, покричал и ушел. Так ничего и не решили.

Я Круглову рассказал, он замахал руками и говорит: «Он пожалуется Берия и тебе попадет». Ну, и черт с ним, но хама я обрезал.

В тот же день мне звонили Зверев, <нрзб> и др. и поздравляли за то, что я этого хама оборвал.

Пуля для Сталина

…Вернулся в Кемерово, и пришлось на скорую руку подвести итоги и вылетать <обратно>, так как Круглов позвонил и встревоженным голосом сказал: «Крупная неприятность, вылетай». Еле упросил провести совещание с начальниками трестов и вылететь на следующий день [421] .

421

Начало фрагмента в записях отсутствует, но из контекста можно понять, что звонок министра ВД С. Круглова застал Серова в Кемерово во время инспектирования «Южкузбасслага», «Севкузбасслага» и «Севлага» (10–29 мая 1951 г.). В кратком перечне поездок, составленных Серовым, значится: «Проверка лагерей. О работе зэков в нефтяной промышленности».