Записки из сабвея, или Главный Человек моей жизни

Бегу домой. По дороге плачу. Через девять часов наступит новый 1957 год.

Доктор

Юрка станет доктором. Но позже. Хотя и в то время для меня он – непререкаемый авторитет. Нам по 12 лет. В Быково, рядом с моим домом, много дач. Вот я и полез на одну из них за ландышами. Юрка стоял на стрёме. А хозяин почему-то в доме оказался, хотя дачники только в начале июня туда обычно заезжали. Не знаю, сколько ему лет было. Мне он старым показался, но сейчас думаю, что ещё и сороковник не стукнул. Дачник схватил меня за локоть, повалил на землю и стал ритмично бить ногами.

Дружок мой видел всё. Когда я сумел вскочить и убежать, меня догнал Юрка:

– Петя, не ссы…. Припомню я ему это!

Тридцать первого декабря 1962 года друг позвонил в мою квартиру. Я открыл дверь. Он тяжело дышал. Лицо было красным и потным.

– Ну, всё, Петь. Глянь в окно! Вот ему подарок на праздник!

Дача, где я неудачно пытался нарвать ландышей, горела. Чёрный дым столбом поднимался над высокими елями.

Где ты, где ты, где ты, белая карета?

Юрка окончил московское медицинское училище № 2. Отслужил в армии, «шприцом», в городе Артёме. Поступил в третий мед на лечфак. Лекции не прогуливал, учился прилежно. На вечернем. И ещё на «скорой» подрабатывал. В Склифосовского.

В декабре 1973 года ко мне домой приходит, поддатый. Три бутылки бормотухи из карманов пальто достал.

– Петя, сегодня мужик пьяный попался, борзый, бля, пиздец… Вези, говорит, меня домой! Я ему: а ты кто такой? Он ксиву показывает – капитан КГБ. Орёт на меня, ты с кем, сука, разговариваешь? Вези, козёл! Во, смотри!

Юра протянул удостоверение с фотографией, которое мне в руки даже страшно было брать.

– А что ты с ним сделал?

– Да так… лопатник забрал… Ну, и чтобы не выёбывался сильно… положил ему на голову кислородную подушку и баллоном с кислородом уебал по ней пару раз. Потом выкинул его из машины. Сдох, наверно… Да, шарф ещё взял. С «нуля» почти… мохеровый… в подарок тебе.

Порошок целебный людям он везёт…

Май 1983 года. Посёлок Удельная. Я отметил свой день рожденья, и не выходил на работу неделю. С похмелья мне хуёво. Всегда удивлялся, как это алкаши с утра могут клянчить деньги у соседей, а потом ещё стоять в очередях за спиртным. Я пластом лежу. Тут заходит Витька Егорочкин, где-то наскрёб на 0,5 тридцать третьего. Слегка отпустило.

– Вить, у тебя же телефон дома есть. Позвони на «скорую» Юрию Николаевичу, скажи: мне «бытовуха» нужна.

– Ладно.

Через три часа Юрка стучится в квартиру, приносит «настоящий» «больничный» и бутылку водки. Похмелил меня, сам он почти не прикладывался, так, граммов пятьдесят за компанию. Он в то время начальником скорой помощи в Быково служил. Нельзя.

– Петя, тебе завязывать с ханкой надо. А то долго не протянешь.

Человек и кошка плачут у окошка

В 2000 году я приехал в Россию. Меня тогда мужик на «Волге» возил. Бывший десантник. И ещё охранял. За смешные деньги. В то время доллар высоко стоял. Я попросил шофёра подождать меня у Юркиного дома. Зашёл. Его брат сказал мне, что Юра умер.

– Петр Яковлевич, как перестройка началась, врачам совсем платить перестали. Юра «жигулёнок» старый купил, и бомбить на нём принялся. Бандитов он всех знал, тут проблем не было. Отстёгивал кому надо. А полгода назад его машину отморозки угнали и сожгли. Он по-чёрному запил. Неделю пьёт, не ест ничего, а потом кастрюлю борща ночью с похмелья съедает. Эх, сколько раз я ему говорил… От инфаркта он умер, рано утром…

Десантник отвёз меня на кладбище в Родники. Могилу вместе отыскали.

Я в Бруклине конфет всяких накупил, когда в Москву собирался. Среди них была большая упаковка с шоколадом. «M&M» назывались. Мелкие такие, как горошек, и разноцветные.

Высыпал я их на могильный бугорок… спасибо тебе, Юрка, за всё.

Не грусти там, скоро встретимся.

И птицы к могиле подлетать стали.

Конец

В январе 2003 года мы поменялись квартирами – по её просьбе. Одной оплачивать большую жилплощадь Марине оказалось не по карману. Мне было всё равно, и я согласился. Депрессия медленно убивала меня. Жизнь без ГЧмже, как тогда казалось, не имела смысла. На третий день после переезда я пытался отравиться, но неудачно – видно, время моё не пришло. Возможно, мне следовало в будущем поведать эту историю сыну, а то и внукам.

Вот, скажут, какой дедушка у нас неуёмный был!

P.S. Я ещё долго страдал без неё. Дома было легче, а вот в сабвее, по пути на работу и назад, мне попадалось много негров. Я ненавидел их всех, особенно мужиков в возрасте 40 – 50 лет. Мысль о том, что, может, кто-то из них разбил мою жизнь и увёл ГЧмже, беспрестанно мучила меня.

Неприязнь к ним, возможно, усиливалась и тем, что люди моего поколения в России встречали выходцев из Африки крайне редко, особенно до перестройки. Мы воспринимали их, как инопланетян. Это сейчас по ТВ чуть ли не каждый день показывают клипы с «шоколадными зайцами» и сериалы про «афромосквичей». А я вспоминаю момент, когда летом 1957 года, во время фестиваля молодёжи и студентов, к нам приехала из деревни моя двоюродная сестра Нинка и в метро на соседнем эскалаторе увидела молодого негра. С криком «Сатана!!!» она ринулась вверх по ступеням, сшибая всех вокруг себя, чтобы как можно дальше оказаться от «исчадия ада».

Иногда я думаю, что, вероятно, в русских вкручен какой-то винтик неприятия чернокожих, правда, не во всех, конечно. Ведь сколько девок после этого фестиваля нарожало детей от африканцев! Им что, своих парней не хватало?

И я попытался разобраться, хотя это было для меня крайне сложно и болезненно. Да и не являлся я ценителем мужской красоты, как любил говорить Михаил Жванецкий.

Но всё же я стал наблюдать за чёрными мужиками на улицах и в автобусах, в сабвее и на работе – всё старался понять, чем они могут привлечь белых женщин. Интенсивность темноты кожного покрова? Вряд ли. Все они были разные – просто смуглые, ореховые, совсем чёрные. А вот характерные для негров волосы, нос и губы на первый взгляд казались одинаковыми.

Волосы я ставил им в минус – сильно вьющиеся, непригодные для нормальной причёски. Поэтому, наверное, многие из них стриглись совсем коротко или «под ноль», под Котовского. Как ни странно, «лысина» делала их лица более мужественными. Стрижка наголо вошла в моду и у белых мужчин, не обременённых густым волосяным покровом.

Толстые губы и приплюснутый нос компенсировала белоснежная улыбка на тёмном лице. Но самое главное – у многих были очень широкие плечи и развитая грудная клетка. При отсутствии склонности к полноте торс смотрелся великолепно.

Выпуклые ягодицы, говорят, многим бабам очень нравятся. Если жопа не слишком большая и оттопыренная – это тоже можно поставить им в зачёт.

Что же касается «мужского достоинства», то ходят слухи, что оно необычайно больших размеров. Лично я этим слухам верю, поскольку был свидетелем их подтверждения.

Когда я работал охранником в городском колледже, отправились мы как-то с афроамериканским коллегой по фамилии Диккенс помочиться. Краем глаза я увидел, как он достал из форменных брюк чёрный шланг огромных размеров, хотя ростом этот Диккенс был мне по плечо.

Не знаю уж, во что его «болт» превращался в возбуждённом состоянии, об этом лучше Эдичку Лимонова спросить. Но с учётом высказанных мыслей и сравнений я пришёл к выводу, что негритянский мужик в хорошей физической форме для белых дам без расовых предрассудков выглядит вполне привлекательно.

Все двадцать лет, живя с Мариной, я старался приучить её к настоящей музыке, хорошим книгам и кинофильмам. Объяснял значения многих слов, поправлял ударения и, казалось, она всё отлично понимала, с удовольствием впитывая эту информацию. Но теперь мне сдаётся, что вела она себя, как второгодник у школьной доски – ему и учитель всё разжевал, и одноклассники с первых парт подсказали, и сам он утверждает, что наконец дошло до него, а ведь ни фига не понял!

Как-то, в пылу ссоры, Марина брякнула со злости:

– Вот мы, два быдляка, тебе, такому гению, рога и наставили!

Конечно, её измена негативно повлияла на моё отношение к неграм. Помню, в телефонном разговоре, когда Марина ещё хотела помириться, она попыталась меня «успокоить»:

– Что ты мне этого чёрного простить не можешь? Вон, некоторые мужья даже собак жёнам прощают!

– Собаку я простил бы, зверь хороший, с ней на охоту ходить можно. А куда я с обезьяной пойду? В цирк? Ты и так из меня клоуна сделала…Даже безобидный слоган в вагоне сабвея: