Записки «лесника»
Шрифт:
К трём ночи гости начинают расходиться, хозяйка собирает мне в дорожку гостинцы для Стецько.
Тут и салатик, и рыбка, и селёдочка под шубой.
– Брат!
– Брат, дай я тебя обниму!!!
Мы душевно прощаемся с Андреем до следующего раза, и я спускаюсь вниз к автобусу.
Стецько спит в кузове, прикрывшись «мубой». Её взяли на комиссию у Сухаря и используем в качестве пуховой перины.
Бужу Степана, он начинает есть из баночек с большим аппетитом. Но ничего этого я не вижу, проваливаюсь в глубокий пьяный
Мы продали весь товар, Стецько заводит автобус.
Едем в Берлин загрузиться шнягой – и снова в гарнизоны.
Покой нам только снится.
Бардачевич
Когда зимой 1990 года начал жить в Западном Берлине, то одним из первых пунктов так называемой «сладкой жизни» стало посещение бардачевича.
С первой женой уже развёлся, со второй ещё не познакомился.
Знакомые девушки были, но бардачевич с загадочной негритянкой манил.
Так же как, сейчас манит «Спартак» вторую звезду на футболку.
И вот однажды ночью на Кудамме.
Это центральная улица Берлина – Курфюрстендамм.
Огромный красный фонарь, он светит нам всегда.
Аксиома.
Выходит бандерша, за ней девочки – всех мастей и калибров.
В середине стоит – негритянка, конечно, она из Ганы.
Мадам получает свои пятьдесят немецких марок, а моя наглая, тогда ещё не помятая морда, удаляется с барышней в «нумера».
Тут начинается самое интересное.
Перед «выходом в свет», естественно, принял душ, побрился везде, где можно и нельзя.
Опрыскался «Шанель Pour Monsieur».
Работа в армии тогда кипела – создавался запас прочности.
Стою голый, как правда, а ганка вдруг говорит, со всей простотой жительницы столичного города Аккра:
– Ты пахнешь духами, побрит везде, помыт.
Тогда ещё не седые мудя, были подстрижены под короткий бобрик.
Я удивился и спросил:
– А разве не все клиенты такие?
«Простота хуже воровства».
Услышал поучительную историю про грязных, немытых вонючих ублюдках, толпами осаждающих бардачевич.
Тут уж я не удержался и ляпнул:
– Тогда ты мне должна два раза!!!
Ганка засмеялась и… согласилась.
И это на работе-то!
Но зоркая бандерша уделяла на всё про всё не больше двадцати минут на удар.
Пришлось уложиться, очень старался.
А грудь у неё была такая – сёстры Вильямс отдыхают вместе с Чиччолиной.
Когда уходил, то мадам подозрительно косилась – пришлось её фривольно хлопнуть по аппетитной жопе.
– Я вернусь завтра, жди!
«Никогда не говори никогда».
Гранаты той системы
Торговать в армии становилось всё опаснее для жизни, в прямом смысле этого слова.
Как из под земли появились многочисленные бандиты, которые беззастенчиво грабили «лесников», а иногда просто убивали.
Немудрено,
ведь вся торговля была «чёрная» – а там где «чёрный нал», всегда криминал.Бандюки жили в гарнизонах и были вооружены «калашниковыми» и «макаровыми».
Но и мы не дремали, за электронные часы «семь мелодий» узбек принёс нам гранату «лимонка» или Ф-1.
Она всегда была с нами и лежала под сиденьем.
Машину всегда ставили где-нибудь подальше от чужих глаз, а ночевали у знакомых лейтенантов и прапорщиков.
Выходим рано утром к автобусу и едем в небольшой лесок, переложить товар поудобнее, для торговли в следующем гарнизоне.
Резкий визг колёс, и как из-под земли выезжают две «девятки», номера заляпаны грязью.
Выходят человек пять конкретных рож. У одного «калаш», другой с «макаровым».
Остальные с ножами.
– Приехали…
– Выгружайте товар на землю, машину оставляйте и уёбывайте на хуй!
– Даём вам три минуты, время пошло.
Рожи нехорошо улыбаются, а самый здоровый у дальней «девятки» досылает патрон в патронник «калаша» и снимает с предохранителя.
Раздаётся характерное клацанье затвора.
Ближний бандюк подходит ещё ближе и хочет пырнуть ножом прямо в брюхо.
Отмахиваюсь рукой…
Два пальца, как обрезало – кровища хлещет.
Бандюк делает шаг назад…
В это же мгновение Стецько ныряет под сиденье, выхватывает «лимонку», выдергивает чеку и швыряет под колёса дальней «девятки».
– Ложись, – орёт Степан…
Мы с ним падаем на землю, сильный взрыв…
«Девятку» подбрасывает, она переворачивается на бок.
Отовсюду страшные крики, быстро вскакиваем в автобус, Стецько мгновенно заводит.
По газам, машина рвёт через лесок прямо на трассу.
Выезжаем на дорогу, за нами никого нет. И уже спокойнее едем в сторону автобана.
Всё произошло настолько быстро, что не заняло и десяти секунд.
А тогда казалось – вечность, особенно после клацанья.
Нас спасло, что это была «лимонка», а не «Ручная граната дистанционная» или РГД. Ф-1 предназначалась для обороны и бросалась из окопа или укрытия.
Осколки рассыпались по радиусу, а мы были в центре круга. Наш автобус и был нашим укрытием. А бандюки счастливо попались на радиус.
С таким расчётом и покупали, хотя можно было взять РГД, но эта граната могла накрыть тебя самого.
Так ручная противопехотная оборонительная граната спасла нам жизнь.
Возвращаемся в гарнизон, и в медсанчасти знакомый фельдшер делает мне перевязку и накладывает швы.
Руки перевязаны, пальцы вроде целы – следующий месяц мои порезанные пальцы лечат в других гарнизонах и медсанбатах Западной группы войск.
Слух среди «лесников» разлетается моментально.
Стецько и я чуть ли не народные герои, мстители и борцы за справедливость.
Повезло нам, чего кривить душой.