Записки мертвеца: Часть I

Словом, Радуга была местом изобильным и местом безопасным. Это мы поняли довольно быстро, но даже после этого Ангелина продолжала рекламировать нам это место так, словно была его личным пиар-агентом. Её рассказы прервал звонок в домофон. Я быстро нажал на кнопку с изображением ключа и в трубке услышал, как кто-то открыл и закрыл за собой дверь подъезда. Дальше — быстрые шаги на лестнице, всё приближавшиеся и приближавшиеся, и приближавшиеся, а затем — стук в дверь. Я посмотрел в глазок.

— Да открывай давай! — поторопил Аркадий.

— Ясамоткрою! — огрызнулся я, комкая слова от волнения и спешки, и на самом деле желая сказать что-то вроде: «Я сам решу, как, когда и кому открывать дверь своей квартиры!»

На пороге стоял Юра. Рядом с ним — толстый лысеющий мужчина с блестящей плешью. Лет ему было на вид чуть больше сорока.

— Ну чё так долго-то, ё-моё! — вместо приветствия сказал плешивый и вошёл в прихожую.

Я вопросительно посмотрел на Юру. Тот, не глядя на меня и не здороваясь, тоже прошёл внутрь, и я тут же понял, что Юра — сын плешивого господина. Иначе просто быть не могло.

— Здоров, братух! — сказал Юра Аркадию и хлопнул его по руке.

— Здоров! — ответил тот одновременно на приветствие и рукопожатие.

По всему выходило, что Аркадий пригласил всех в мой дом и в нём же теперь воплощал собой фигуру хозяина. Он свойским жестом позвал вновь прибывших на кухню, а они перед тем, как последовать за ним, остановились, чтобы разуться. Хоть что-то. Здесь же, в прихожей, они оставили своё снаряжение — другим словом это было не назвать. Юра и его отец были вооружены примитивными копьями, подобно пещерным людям. Копья были изготовлены из деревянных черенков швабры и длинных кухонных ножей, намертво примотанных скотчем к одному из концов. С собою у них было по рюкзаку, которые не выглядели тяжёлыми, но, тем не менее, были чем-то наполнены. За поясом у каждого было по отвёртке, а одеты они были отнюдь не по летнему: в плотные штаны с начёсом и кожаные куртки, причём на Юре куртка была явно отцовская. Тут уж одно из двух: либо они собирались на Северный полюс и там хотели отыскать последнего выжившего мамонта и завалить его; либо оделись они так, чтобы их облачение в случае чего было трудно прокусить, а копьями вооружились для того, чтобы дать отпор мертвецам, если это будет необходимо.

Из рассказа Юры и его отца я понял, что путь их был неблизким и полным опасностей. Двигаясь из частного сектора сюда, они прошли несколько улиц от начала до конца, пересекли железнодорожный переезд и большой перекрёсток на пустыре, и дальше вынуждены были петлять по близлежащим кварталам, потому что во-первых, запутались в номерах домов и перестали понимать, где искать мой дом, а во-вторых, то и дело встречали во дворах одиноко бродивших заражённых, которых вынуждены были избегать и обходить — чем дальше, тем лучше. Но, что самое интересное, они шли в Радугу не затем, чтоб там остаться, а чтобы просто запастись продуктами и всем необходимым, а затем — уйти обратно.

— А в вашем районе что, магазинов нет разве? — спросил я. Не хотелось, чтобы это прозвучало как пассивная агрессия — мне правда было интересно.

Юрин отец усмехнулся.

— Есть, как же. Только ты туда сходи-ка теперь, попробуй. Знаешь, сколько ушлых разом образовалось, не только у нас на районе — по всему городу? Берут магазины в лапы свои и пускают только по пропускам, а пропуск — столько-то тысяч. И товар отпускают раз эдак в пятьдесят дороже, чем был он вон, в позапрошлый понедельник. Гадам таким и закон не указ — разве только закон с ружьём да автоматом. А в Радуге, вон, по рассказам, какой-то порядочный видать мент за всем смотрит. Ну, это по рассказам, — Юрин отец по очереди посмотрел на своего сына, Аркадия, Ангелину и затем почему-то на меня, а после продолжил, — По вашим же рассказам, молодёжь. Так что смотрите, если не так окажется, то получается, мы с Юркой зря вообще ввязались.

— Да всё там огонь, стопудово, — тут же заверил Аркадий.

— Ага, — подтвердила Ангелина и, казалось, готова была вновь завести старую-добрую пластинку о том, какое Радуга радужное местечко. Но не успела. Её опередил Юра, спросив про то, про что все, казалось, на момент позабыли:

— А где Паха-то?

— Блин, а реально… — задумчиво проговорил Аркадий, — Он по сути тут недалеко же живёт. Может, не вышел ещё?

— Так позвони ему — делов-то! — сказал Юрин отец так, словно без него никто и никогда до этого бы не додумался.

Аркадий вынул из кармана телефон и набрал Пашу. Ему никто не ответил.

— Не отвечает, — прокомментировал он.

— И чё делать? — спросил Юра.

— Не знаю. Подождём ещё немного по-любому.

— Ну, вы ждите, а мы пошли. Спасибо этому дому, как говорится, — сказал Юрин отец, одним махом осушив остатки своего гостевого чая.

— Ну пап, ну как?.. — попытался было возразить Юра.

— Иди давай, обувайся, — оборвал его на полуслове отец.

Они обулись, надели рюкзаки, взяли свои первобытные копья и направились к двери. Я был рад, что половина гостей таки уходит восвояси, и дверь им открывал торопливо, будто бы подспудно опасаясь, что они вдруг передумают. Когда они уже вышли на лестничную клетку, Юрин отец обернулся, чтобы дать своё отеческое наставление уже нам:

— Вы это… Когда соберётесь, с собой тоже чё-нибудь возьмите, типа вон, вот такого, — Юрин отец поднял и показал своё копьё, — А то мало ли. Мы сюда уже на обратном пути заходить не будем: чё время тратить? Так что давайте, удачно добраться.

Желая нам «удачно добраться», Юрин отец почему-то посмотрел на меня, хотя я никуда добираться и не собирался. Но всё равно ответил ему так, как того требовал старый-добрый этикет:

— Спасибо.

Я закрыл дверь, и в квартире мы с Аркадием и Ангелиной остались втроём. Мы расположились в гостиной и там же, со включенным телевизором на стене, залипали в телефоны, особенно друг с другом не контактируя. Я вспомнил, что сегодня ещё не общался с Ирой, и что она не знает, что тут у меня происходит, и что я не знаю, что происходит у неё. Решив, что рассказ мой выйдет слишком длинным, и что печатать его на клавиатуре будет сподручнее, я удалился в свою комнату.

Паша не появился даже к вечеру. На телефон он по-прежнему не отвечал, и мы начали предполагать самое худшее. Ребята сомневались, стоит ли им всё-таки идти в Радугу сегодня или нужно подождать до утра и, если этот самый Паша не придёт, то уже тогда продолжать путь. Ангелина склонялась к тому, чтобы никого не ждать: ей самой хотелось поскорее увидеться с матерью. Но Аркадий настоял на том, чтобы остаться у меня на ночь. А я… А что я? Как будто меня кто-то всерьёз спрашивал. Да и какой смысл был выгонять их уже сейчас? В общем, настало время распределять спальные места для ночлега.

— О, а это родаков твоих комната? — спросил Аркадий, указывая на приоткрытую дверь в отцовскую и материнскую спальню.

— Ага.

— Ух, кайф!.. Слушай, а можно мы здесь упадём? Тут кровать такая кайфо…

— Нет.

— Да не ссы, мы ж бардак не оставим, ничё не…

— Нет! В гостиной диван раскладывается. Там и оставайтесь.

— Ну чё ты как этот? Я ж говорю, мы…

— А я говорю — нет, понял?

Меня трясло, сердце колотилось, а от всплеска адреналина хотелось не стоять на месте и пытаться грозно смотреть на Аркадия, а бежать, бежать и бежать, пока всё волнение само собой не схлынет. Чувство это я не любил, и, когда можно было, всеми силами избегал ситуаций, после которых оно возникало. Но вместе с тем, после всего этого я был горд собою похлеще, наверное, самого Армстронга в момент, когда его нога примяла собою лунный грунт. Ангелина с Аркадием расположились в гостиной. Я лёг в своей комнате и долго не мог уснуть. Потом — получилось.

День 11

Наутро Паша так и не добрался до моего дома. Всё было ясно без лишних слов, и мы это особо не обсуждали за утренним кофе. Но я всё-таки думал, где и как на своём маршруте этот самый Паша, с которым, как говорил Аркадий, они вместе ходили «на футбик», нашёл свой конец? Аркадий показал мне на карте, где находилась его квартира. Оттуда путь Паши к моему дому при любых раскладах лежал бы через школу — нашу школу, из которой мы ещё совсем недавно выпустились, и в которой ещё совсем недавно работала моя мать. В последний раз я был там, когда в паническом порыве бросился её искать, но нашёл только толпу разъярённых трупов, желавших сожрать мои кишки. И я плохо помнил, как улизнул от них и в итоге оказался дома: целый и почти невредимый, не считая ссадин на коленях и локтях. Помню только, как выпрыгнул из окна на крышу пристройки, а с неё — дальше вниз. Дальше — провал. Я не помню, преследовал ли меня кто-то, и, если да, то как мне удалось от них оторваться. Возможно ли, что я выманил часть мертвецов со второго этажа школы как минимум в её внутренний двор, а как максимум — рассредоточил их по её предместьям? И может ли быть такое, что именно те зомби, от которых мне удалось спастись, настигли Пашу на его пути сюда? Если так, то значит ли это, что я каким-то образом причастен к его смерти — а он умер, это очевидно — и что если бы я не… Ладно, чёрт с ним, дурацкий мысли какие-то: «Если бы да кабы». Что случилось — то случилось.