Записки на краях шарфа
Шрифт:
И приказным тоном добавляет:
— Дай денег на пиво и шаурму.
Кавказец достаёт пачку денег и нормально отсчитывает Саше. Я в шоке. Спрашиваю, в чём тут прикол. Саша отвечает, что они поссорились с районной компанией кавказских полубандитов и порубили их арматуринами. Потом кавказцы их искали, побили кого-то из них. В ответ они накрыли кабак с кавказцами. Так с попеременным успехом они воевали на районе. Сейчас такие вот отношения… Постепенно я начинал понимать, с кем связался. Бывало так. Иду по их району вдоль дороги, вижу драка какая-то.
Думаю:
— Наверняка это кто-то из моих.
Действительно,
Бесплатный магазин был у них в подвальчике. Я думал, они выносят из него под курткой. Хрен там. Они заходили в него, внаглую брали, что хотели, и уходили, ничуть не таясь, с бухлом и закусью в руках мимо охранника и кассирши. С ними просто боялись связываться. Слова никто не говорил.
Вечеринки викингов всегда были филиалом ада на земле. Больше всего мне запомнился день рождения Т-чи. Пати проходило на школьном дворике. Водка, пиво, бесплатный магазин.
Пьём. Неожиданно именинник вскакивает и орёт во всё горло:
— ПОГРОМ!!! А-А-А-А-!!!
Хватает бутылку и лупит ею первую же попавшуюся машину (рядом с двориком была большая стоянка). Все викинги вскакивают и оруг вслед за ним:
— ПОГРОМ!!! А-А-А-А!!!
Летят бутылки, звон бьющегося стекла.
Потом все начали играть в салки: бегали прямо по крышам и капотам авто, среди которых было немало довольно дорогих автомобилей. Сигнализации орут, но никто из хозяев не появился. Мой кореш поскользнулся и здорово разбил себе лицо. До сих пор не понимаю, как нас тогда не повязали…
Прошло полгода. Другая вечерина. Опять школьный дворик, опять бесплатный магазин. Я пил тогда редко, но именно в тот день я пил. После этой вечерины я дал себе зарок, что больше с ними я пить никогда не буду. Пили-пили, в какой-то момент голову отшибло… прихожу в себя — я в отделении милиции, сижу в камере. Руки разбиты. Джинсы в капельках крови. Со мной рядом сидит персонаж из окружения тусовки викингов, просто их районный знакомый, в викингах он не был. Спрашиваю его, что произошло-то?
Он мне говорит:
— Я не знаю, я ничего не делал, в любом случае это всё ты. Нас обвиняют в грабеже и тяжких телесных.
Мне подумалось, что это конец. Статьи тяжкие. Закроют так, что мало не покажется.
Проходит десять минут — заходят два опера. С ними тело, на нём вообще нет живого места: распухшая бесформенная голова, зубы вкось, губищи порваны, нос свёрнут. Я удивился, что он не в больнице. Думаю, всё, доигрался Федос.
Опер показывает на меня и спрашивает мужика:
— Вот этот?
Мужик смотрит на меня единственным открывающимися глазом секунд пятнадцать, молчит. Потом говорит:
— Нет, не этот!
Опер начинает закипать:
— Да как не этот!
— Точно не этот!
Судьба распорядилась так, что я отскочил. Меня повели к операм.
— Повезло тебе! Он не хочет давать на тебя показания…
— А что было-то? Расскажите хоть…
Оказалось, у какого-то магазина компания викингов сцепилась с другой компанией и зверски её покрошила. Одного я видел, второй уехал в больницу. У одного из них дёрнули сумку. Я обычно далёк от таких приключений и сильно удивился, услышав всё это. Опера не отдали
конфискованный нож, но я был согласен уйти оттуда и голым, лишь бы быстрее вырваться из застенков.Напоследок мне задали вопрос:
— Ты Александра С. знаешь?
Говорю, что слышал про такого.
Опер говорит:
— Мне не нужны твои показания, я знаю, что ты его знаешь. Мой тебе совет человеческий: не общайся с ним, а то сядешь в тюрьму.
Такая у этих парней была репутация на районе. Потом я пытался выяснить, кто из них дёрнул сумку. Так и не выяснил. Между собой они были очень дружны, покрывали друг друга постоянно и до последнего. Правды не добьёшься. Справедливости ради надо отметить, что к уголовке ради уголовки они были не склонны, это касалось лишь одного-двух персонажей. Эти парни были просто без башни.
Тот же Саша как-то отвесил комплимент девчонке, с которой я приехал:
— Ты классная! Я бы тебя трахнул, но ты тёлка Федоса!
Вечеринки викингов заканчивались по-разному, но никогда не было такого, чтобы все попили чай, интеллектуально пообщались и разошлись. Как-то они зависали у одного из них на хате. Я в это время сидел на шашлыках вдвоём с девчонкой в Лосиноостровском парке. Звонок: «Подъезжай на хату к С, у нас тут шлюха». Я сказал девчонке, что у меня срочное дело, и двинул к парням.
Приезжаю — там ад. Шлюха в ужасе от компании бухающих и шизящих парней, татуировки Адольфа. Несколько человек серьёзно качались и имели весьма брутальный вид. У С. тогда была навороченная звуковая система с мощными колонками. 4 часа утра, Коловрат орёт на весь подъезд, соседи вызывают ментов.
Приехавший наряд ломится в дверь — их через дверь посылают в Израиль. Менты продолжали тусовать под дверью, и мы совершили ошибку — упустили из виду хозяина квартиры, который успел здорово напиться, — его перекрыло. Слышим, какая-то суматоха. Это С. открыл дверь и прыгнул на ментов… Его отбили, затащили назад в квартиру, ментов опять не пустили…
Они орут из-за двери:
— Мы тебя, сука, убьём!
Им в ответ через дверь:
— Сосите!..
Так и отдыхали…
Неслучайные случайности (Дым)
Среди множества акций было несколько, завязку которых можно оценивать по-разному — списывать на чудо; на сверхъестественную, обострённую годами жестоких уличных побоищ интуицию генералов Ярославки; на то, что люди одной энергетики обречены пересекаться самой судьбой и законами Вселенной. Лично я по итогу склонился к варианту с чудом. Сквозь кровь на асфальте в те дни отчётливо проступало ощущение, что воля Вселенной и законы кармы посредством наших кулаков присылали свою кару вражеским группировкам.
Особенно запомнились два случая.
Первый раз я ощутил ЭТО, когда мы накрыли Union в баре на «Динамо». Той осенью Union настолько обнаглели, что устроили свой шабаш рядом со священным местом враждебной им коалиции. Старый стадион терпеть не мог всего красно-белого, его окрестности всегда были оплотом красно-синей и бело-голубой мощи. И так уж вышло, что в тот же вечер четверо парней из Ярославки, включая меня, собрались попить кваса и обсудить свои дела в баре в Петровском парке.
Сидим, общаемся. В бар заходит взволнованный Лёха.