Записки нечаянного богача 3

Лорд, кстати, звонил два раза. В первый раз поведал, что они всей бандой-командой решительно обезглавили и оголили филиал, прекратив трудовые отношения с банком. С набором персонала всё шло по плану, как и с работой пока полностью загадочного для меня офиса. А ещё деликатно, в фантазийной форме, до боли напомнившей речи сенатора Кузнецова по громкой связи, рассказал, что какой-то ушлый папарацци случайно запечатлел встречу одного южного золотопромышленника с ещё одним, «вторым» господином. Снимки мгновенно облетели весь глобус, появившись на профильных бизнес-ресурсах. В этой связи почему-то упали акции золотых приисков, три из которых тут же, буквально на следующий день, прикупили какие-то немцы, через третьи, ясное дело, руки. Я вспомнил слова Второва, что правильное управленческое решение обязано давать профит сразу по нескольким фронтам, и его телефонный разговор с неизвестным Гюнтером. Мощный старик был вполне в своём репертуаре.

Второй раз Серёга снова начал со сводки со своих-наших финансовых фронтов, которую я теперь слушал гораздо внимательнее, потому что понимал уже значительно больше. А ещё рассказал про некоторые бизнесы, предположительно имеющие непосредственное отношение к Михаилу Ивановичу, и рекомендовал, если о том зайдет речь, не отказываться в них поучаствовать. А то, сказал, какой-то однобокий я получался инвестор. Недостаточно диверсифицированный. На этом словосочетании я отпустил вожжи внутреннего фаталиста, который, кроме того, что снова проголодался, так ещё и проявил на свою беду интерес к этой беседе. Слушая про ставки, индексы и доли он бледнел и отдувался. На словах про какие-то дивергенты, диклофенаки или деривативы, я не запомнил — вообще чуть лаять не начал. Упрёк в недодиверсифицированности он, да и я, впрочем, восприняли как личное оскорбление, притом откровенно матерного свойства, отреагировав, как нам казалось, вполне симметрично. По крайней мере, проходивший мимо Антон сбавил шаг, а в середине реплики, когда мы прервались на долгий вдох, показал большой палец. Короче, Серёга понял, что зря начал грузить меня на отдыхе, но последние слова оставил всё равно за собой, по-ихнему, по-лондонски. Ими были «сам пошёл ты!», которые он с смехом прокричал в явно докрасна раскалившуюся трубку, которую тут же и повесил. Ну, то есть отключился.

Так вот на третий день, когда Михаил Иванович вернулся в семью, как всегда внешне расслабленный и невозмутимый, как здешний маяк, мы снова зашли поужинать к дону Сальваторе, чей ресторанчик облюбовали Второвы с первого визита в эти края. Я не раз ловил себя на желании назвать хозяина Самвелом, потому что очень уж он был похож — носатый, в теле, с усами и мудрыми глазами в обрамлении хитрых морщин. В бокалах, похожих на крупные тюльпаны, у нас золотился прекрасный местный херес, который внутренний фаталист, видимо, знакомый с творчеством Пикуля, пренебрежительно называл «мадерцей». Солнце почти зашло за черепичные крыши домов возле громадной колонны морского ориентира.

— Напомни-ка, Дима, как ты относишься к старинным кладам? — с хитрым прищуром спросил он, когда мы встали к перильцам, я — покурить, а он за компанию. А я-то было подумал, что это он просто против солнца сощурился. Внутренний скептик, взвыв бранно, саданул по лбу, да не до звона, а аж до хруста. Кажется, даже у меня в ушах зазвенело.

— Ну как вам сказать, — начал я плавно и издалека, пережидая, пока скептик проорётся, опасаясь случайно повторить один из его перлов, бывший бы явно некстати, — пожалуй, всё с той же настороженностью. Но уже чуть получше. Если только их не придется потом раздаривать под шаурму у Абрагима. То есть Сулеймана.

Второв начал улыбаться с первых моих слов. К середине уже смеялся тихо. А под конец подставил мне правую ладонь, по которой я с удовольствием хлопнул.

— Кажется, Надь, наши мужья опять затеяли какую-то, как мой говорит, каверзу, — раздался совсем рядом заинтересованный голос Лены. Она подошла и обняла Михаила Ивановича сзади.

— Везёт тебе, Лен. Мой вот ничего не говорит обычно. Только потом каждый раз обещает никогда и ни за что так больше не делать, — с наигранной сердитостью в голосе ответила Надежда, хотя глаза улыбались двумя радугами.

Глава 2 Игра вдолгую, по-кардинальски. Очередной сон нечаянного богача

На мои немедленные попытки выяснить детали надвигавшегося приключения Михаил Иванович только загадочно улыбнулся и предложил поговорить об этом завтра. Видимо, тоже знал эту старую хохму:

— Знаешь, как гарантированно заинтриговать человека?

— Как?

— Завтра расскажу!

Я выдохнул дым, вдохнул и выдохнул приятный аромат напитка из бокала-тюльпана, обнял Надю и, казалось бы, полностью переключился на другие разговоры. Но внутренняя банда продолжала наперебой предполагать, что же могло заинтересовать всесильного Второва в этой части планеты. Вряд ли тут могли быть какие-нибудь источники или следы древнего Гостомысла, от которого, как я предполагал, и вёл свой род мощный старик. Скептик уверял, что от деда всего можно ожидать, а наши вполне могли и до края Европы прогуляться. Скандинавам-викингам же ничего не мешало регулярно грабить эти благостные края? Святослав Игоревич вон тоже в своё время в Константинополь на корабликах удачно скатался. Реалист спорил, уверяя, что досюда славянам добираться было слишком уж затруднительно и долго, а уж тем более возвращаться потом обратно, в родные заснеженные края, если вполне можно было развернуться и здесь. А вот слова гида про лежавшие где-то неподалёку испанские галеоны и очень вероятное, неизбежное практически золото в их трюмах, с его точки зрения заслуживали внимания более пристального.

Мы закончили семейный ужин, когда окончательно стемнело. Здесь ночь, казалось, падала ещё быстрее, чем, например, на побережье Чёрного моря: ласковый пастельно-бежевый вечер становился на два-три удара сердца предзакатными интригующими сумерками, которые тут же внезапно накрывались черно-синим бархатом ночного неба с россыпью звёзд. Знакомые созвездия находились с гораздо большим трудом и в совершенно неположенных местах. Мы со Второвым едва не поспорили, пытаясь найти Полярную звезду и научить этому непременному навыку сыновей: берёшь внешнюю, дальнюю от ручки, стенку ковша Большой Медведицы, продолжаешь вверх, отмеряя пять равных стенке отрезков — и вот она, Стелла Полярис. Дочери, сидя на плечах, измеряли небо пальцами, пытаясь отложить нужное расстояние между большим и указательным. До дома шли пешком, наслаждаясь относительной тишиной портового города. Но сам порт был значительно правее, а набережная — чуть дальше вперёд, поэтому на «нашей» улице было спокойно и тихо. И охраны, соответствующей статусу серого кардинала, я не наблюдал, хоть и старался. Видимо, их навыки не попадаться на глаза были значительно лучше моих поисковых.

Наутро решил заняться кулинарией. Не то, чтобы местная кухарка сломала руку или изначально готовила одну бурду — ни коем случае. Но иногда бывает такое: накатывает жажда приготовить что-то собственными руками, чтобы потом это немедленно уничтожить в кругу семьи. Оставив Надю досматривать утренние сны, я вышел в коридор и заметил, что дверь Аниной комнаты приоткрыта. Как и комнаты Антона. Это насторожило. Неслышным шагом подобрался к дочкиной спальне, заглянул — никого. Из комнаты сына раздались негромкие голоса и смех. Пошёл туда.

Под тихую, но ритмичную музыку брат и сестра делали утреннюю гимнастику. В семь утра, в комнате с видом на Атлантический океан. Солнце здесь в окна заглядывало только после полудня и вечером, чтобы окрасить всё сперва в яркое золото, а после — в оттенки от розового до багряного, поэтому сейчас, утром, большого света не было. Аня сидела у Антошки на вытянутых худых ногах, держа на уровне груди раскрытые ладошки. Он делал упражнения на пресс, и, поднимая корпус, «пробивал двоечку» по маленьким мишеням, едва обозначая удары. Мы с дочкой частенько так баловались, но в ежедневную полезную привычку это, к сожалению, не переросло. Эти же забавлялись в полный рост. И, судя по красной потной физиономии сына, без шуток, по-настоящему, с полной самоотдачей. На моей памяти это был первый случай, когда они бы так весело и без скандалов проводили время без нас с Надей. Надо же, чего только не приносит таёжная охота на кабана.

— Доброе утро, братцы-кролики! — негромко проговорил я, заходя.

— Папа, привет! — крикнула Аня, не оборачиваясь, на что брат сделал строгое лицо и зашипел, прижав к губам палец. Но упражнение делать не прекратил. Видимо, на счёт повторы выполнял.

— А как насчёт до рынка пробежаться и организовать завтрак или, к примеру, обед? — вкатил я предложение в группу физкультурников.

— Можно, — сдержанно пропыхтел Антон. Дочка же быстро вскинула вверх большие пальцы на обеих руках, но уже молча. Сработались детки.

— Тогда так: доделывайте зарядку, ты в душ, Аня вниз, на кухню. Дожидаемся тебя — и вперёд. Ты хоть немного по-ихнему понимаешь, я только и умею, что хмуриться и пальцем показывать, — дети тихонько засмеялись, вспомнив как я позавчера пытался на пляже купить фрукты и мороженое, решительно не понимая ничего из того, что вываливала на меня местная работница уличной торговли. Она частила, как швейная машинка, а я только грустнел лицом, чувствуя, что даже примерную тематику беседы уловить не могу.