Записки об экзорцисте. Юляша

– А это правильно, кто говорит тут кладбище басурман каких было-курганы их то там, то здесь, кто говорит, что могильник туберкулезников еще при царях. Сходи, сходи, Юлька ж платит тебе.

– Ладно, разберемся.

По дороге к центру Антон встретил свекровь Юли, Раису Павловну, старушка стояла возле церкви и усердно крестилась, кланялась. Антону это показалось напускной религиозностью. Кто знает кто тараканов в борщ Юле подкидывает: свекровь или полтергейст? Уже тонкости взаимоотношений начинаются. Поздоровавшись с Раисой Павловной, Антон направился к двухэтажному зданию администрации. Казенный запах внутри и охранник-казак, с любопытством разглядывающий пришельца, по-городскому одетому.

– Архив есть у нас, у председателя надо разрешения спрашивать и паспорт в залог дать и вообще пятьсот рублей стоит это.

– У меня есть и паспорт и деньги. Надо поработать.

– Прямо и налево.

После короткого разговора с председателем, без объяснения нужды, Антона провели в темную комнатку с металлическими стеллажами и одинокой лампочкой под потолком. На небольшом столе он выложил планы всех домов, начиная с первой половины XIX века, вдохнул пыль и громко чихнул. Дома-мазанки, десять улиц, административные здания в центре, библиотека, клуб. План водопровода.

"Необходимо кладбище, какая-то зацепка, восстание шумного духа из могилы"

Нашел ветхий план спецпостроек, датированный 1856 годом, на улице Нижней судя по плану находился туберкулезный диспансер, закрытый в 1878 в связи с перемещением в Марьевск. На месте диспансера было кладбище пациентов. Дом семьи Терещенко находится в противоположном конце села, пара-тройка километров, как показывает карта. Выходит, эту версию можно исключить. Можно возвращаться домой и проводить еще раз ритуал по окуриванию чердака и подвала.

Антон со двора услышал брань. Ругались Юля и её свекровь на кухне. Из открытого окошка донеслись слова Юли: "Ты сколько еще будешь мне кровь портить, старая ведьма". Раиса Павловна тем же криком отвечала: "Ах ты неблагодарная! Да мы вас приютили у себя, а ты неблагодарная! Бог судья тебе! Нашлась же невестка! Из каких таких коридор Генка тебя нашел, дуру набитую". "Не надо лезть в нашу жизнь и портить её!".

Антон решился и потянул входную дверь на себя. В коридоре столкнулся с выбежавшей из кухни Юлей:

– Антон, эта сука опять мне борщ пыталась испортить- лимонку хотела подсыпать! Я уличила её, и еще отнекивается, дрянь такая.

Из кухни вышла Раиса Павловна и закричала:

– Ах это я дрянь? Валите на квартиру, неблагодарные!

– Я всего лишь хотела питаться от вашей семьи раздельно! Не надо портить нам жизнь!- из глаз её выступили слезы и она ринулась в ванную комнату.

Раиса Павловна из гневливой старушки превратилась в улыбающуюся бабушку и спросила у Антона:

– Как успехи, где были?

– Да вот про могильник узнавал, он был в другом конце села.

– Ну понятно. Ладно, я в огород, а ты Юльке не верь, она все выдумывает про борщи свои, готовить ни черта не умеет, сына моего травит только. Не верь ей,- прошла мимо, и хлопнув дверью, скрылась во дворе.

Антон в замешательстве вошел в свою комнату, достал "Белый вестник" и присел на тахту. " Окуривание дома полынью, как снятие негатива, но необходимо имя, того кто наслал черноту, можно попробовать с Раисой Павловной, которая из ревности делает паскудные вещи"

Сложил сушеные растения в пучок, вооружился зажигалкой, про себя прочитал наговор и вышел во двор. С обратной стороны дома к чердаку была приставлена лестница. Взобрался по ней и откинул дверцу. Внутри темнота. Лишь два тонких лучика от солнца, пробивающиеся сквозь дырки в шифере. На полу утеплитель, покрытый фольгой и коробки со всяким хламом: старый велосипед, мешки с гусиным пухом, металлические профили, два старых телевизора с разбитыми кинескопами, желтая гнилая ванна. Антон поджег пучок и медленно по часовой стрелке ходил по чердаку поднимая и опуская руку с пучком. Сладковатый дымок поднимался к верху, очищая от негатива помещение. Через десять минут растения истлели и Антон спустился вниз. Полыни было заготовлено много, поэтому через минуту он снова держал пучок сухих трав, открывая люк в подвал, на полу в кухне. Сверху Юля подсказывала куда не угодить:

– Там справа будет капкан для крысы, и прямо у колонны, где банки-закрутки, там тоже капкан.

Антон подсвечивал фонариком айфона и осторожно ступал через трехлитровые гроздья банок. В полутьме, согнувшись, он окуривал погреб дома, уворачиваясь от липкой паутины, стараясь не угодить в крысиный капкан. Обошел по периметру три стены, возле четвертой дальней луч фонарика осветил кирпичную кладку, покрытую чем-то черным. Подошел ближе и внимательно всмотрелся. Похоже на вязкую смолу. Дотронулся пальцем и поднес к носу: резкий запах чего-то жженого, не то резины, не то сажи. Сразу вспомнил описание из "Белого вестника": негативная энергия направленная на подавление воли другого человека часто материализуется в виде сгустков вязкой массы, с неприятным жженым запахом. Антон подумал, что есть прямые доказательства темных обрядов свекрови Юли. Необходимо лишь проследить за ней и убедиться на сто процентов. Комната свекра и свекрови самая дальняя по коридору и как раз над этой стеной со смолой. В ночные часы подобные ведьмы преображаются в крыс, гиен, хищных птиц. Так утверждала книга, с которой Антон не хотел спорить. Окурив подвал, он выбрался наружу и поведал Юле о находке в дальнем углу.

– Нужен кот для поимки крысы, только на следующий день вашей свекрови уже может не быть с нами.

– Что правда? Я согласна. У Наташки, через два дома живет, есть кот-крысолов, я могу одолжить его на охоту за этой тварью. Мне все равно уже. Поедим пирожков на её похоронах. Только щипать меня перестанет.

– Я засяду на кухне и зачитаю наговор в полночь. Все будет сделано.

Часы в ожидании полуночи долго тянулись. Антон основательно подготовился: надел мантию, приготовил трав, зажег три свечи и установил их на столе рядом с зеркальцем. На коленях пригрелся огромный кот Барс, серого окраса. Весьма дружелюбный, мурлыкающий кошачьи песни Антону. Полночь. Начал читать наговор: "Во имя господа-творца владыки вечного айм юшес араим юшес. Серое чужое стань видимым, облачись в тело, явись мне. О господь-творец, избави тропы мои от преткновения, ибо избавил ты меня от горестей. Прими жертву эту себе во благость, яви дух бестелесный".Одна свеча необъяснимым образом потухла, как будто кто-то специально её задул. Антон замер. Тянулись секунды. Кот поднял голову и прыгнул на пол. В полутьме Антон увидел как Барс набросился на что-то серое. Завязалась возня. Кот прижимал крысу лапами и душил её. Через пять секунд дело было сделано- кот схватив дохлую крысу в пасть потащил добычу в угол. Дверь открылась и Антон обомлел- на пороге стояла Раиса Павловна:

– Мне водички надо, таблеточку запить. Вы все колдуете? Грешно это, ой грешно.

Старушка подошла к шкафчику, отворила его и достала кружку. Наполнила водой и запила таблетку. Бросила взгляд на кота и уже обрадовано:

– Ой, поймал крысу, вот молодец! Надо было его раньше одолжить. Давно бы так.

Утром, за завтраком, Юля жаловалась, что этой ночью её опять кто-то трогал в интимных местах. Муж крепко спал рядом и не имел к этому никакого отношения. Антон, чувствовал себя профнепригодным. А "Белый вестник" следует выбросить на мусорку за такие советы. Ну хоть от вредителей избавил дом и то хорошо, поработал дератизатором. Раиса Павловна же была очень благодарна Антону за очищение дома от крысы.

Старая, хитрая ведьма смеялась над Антоном, он чувствовал это. Все её походы в церковь это подпитка энергии, именно там ведьмы совершают ритуалы и произносят заклинания, хуля белое и светлое. В чем её причина наведения зла на Юлю? Энергетический вампиризм? Женский дележ кухни, кто из них на ней хозяйка, но в тоже время она не хочет, чтобы её сын покидал дом, уезжал в Марьевск, материнская любовь. Антон уединился в своей комнате и собрал кальян для воскурения. Сладковатый пар улетал в открытую форточку. За окном на лавочке подросток Саша общался с друзьями ровесниками. До Антона донесся отрывок разговора: "В этой серии они пришельца правдоподобным сделали, прямо трушным... Я то знаю..."