Записки прохожего

– Стой!
– заорал он, - Стой, кому говорят!

Но ей было все равно, она целеустремленно двигалась к выходу... Внезапно, ее дернули обратно и обхватили крепкими руками.

– Да сколько же можно?!
– выкрикнула она на родном русском.

– Ты думаешь мне легко?!
– повысил он голос, - понимать что ты принадлежишь мне! И в то же время осознавать, что ты помолвлена с другим! Если журналисты все узнают, начнутся проблемы!

– С каких это пор тебя волнует, что о тебе же и говорят?
– Хосокава перестала дергаться, но все равно еще была в напряжении.

– Мне плевать, что говорят обо мне другие, я пытаюсь не навредить тебе. Есть возможность поступить эгоистично, растоптать твою репутацию напрочь, зато держать под боком! Хочешь?!

– Я не твоя вещь, Сайондзи, и принадлежу только себе. Нет причин оберегать меня...
– в ее глазах проступили слезинки, - отпусти...

Он отрицательно замотал головой: "Ты первая, понимаешь..."

Его голос задрожал, ему стало трудно дышать: "Первая... настоящая... Ты моя первая и настоящая любовь..."

Эти глаза... Сейчас эти "хитрые глазюшки" были совсем другими: нежными, ласковыми и полными осознания вины. Эти глаза - глаза женщины с фотографии, глаза его матери...

Глава 17

Как говорится от любви до ненависти один шаг... Некоторые дополнят: "От ненависти до любви тоже"... А что бывает, когда наступает замкнутый круг? Истину Эрих Мария Ремарк в своем известном произведении "Триумфальная арка" видел по-своему: "Остаться друзьями? Развести маленький огородик на остывшей лаве угасших чувств? Нет, это не для нас с тобой. Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец..." И все же... Говорить однозначно, уверенно... Не надо пытаться найти ответ, когда придет время, вы узнаете его...

В машине было тихо, вечер окончательно склонил солнце за горизонт, а желание уйти, вернуться обратно все никак не появлялось, томное дыхание и родные объятия, а внутри, словно пламя разгорается с большим усердием и силой... И пора бы отпустить, но больно... Больно расставание, когда приходит чувств рассвет...

– Тебе пора...
– с сожалением шепчет он.

– Скажи еще раз...
– умоляюще просит она.

– К чему слова, неужели не ясно?

– Ясно, но все же...

Еще один поцелуй, еще один взгляд и нежные руки, душе родимый аромат...

– Пора... Иначе еще сложнее будет отпустить тебя...

Открылась дверца, и вот когда его любовь почти исчезла из объятий, он прошептал прощальные слова: "Я хочу слышать твой голос... Надеюсь, при следующей встрече ты, наконец, споешь для меня...".

Если у вас есть друзья - это хорошо, самые лучшие в мире друзья - отлично. Но в любом случае на первом месте должна быть только семья, любящая и поддерживающая друг друга во всем, единая и самая близкая сердцу. Такой, что никто и никогда даже в мыслях не сможет быть с ней на одном уровне, а тем более выше...

Кудзе Такаши понемногу начал замыкаться в себе, и хотя на людях он старался вести себя как обычно, его друзья чувствовали неладное. Его образ "печального клоуна" стал еще заметнее, вскоре Гендзи спросил: "Что же произошло?". Но парнишка только вновь "примерил" улыбку и отмахнулся очередной шуткой. Уже прошло три дня, как в нем произошла перемена, но раскрывать карты он так и не решался, по вечерам Кудзе приходил в кафе Отори Коору, делал очередной заказ... Хосокаве казалось, что ему хочется выговориться, но к сожалению, он уходил, не оставляя ни единого намека... Вечером первого ноября Такаши заявился пьяным и, шатаясь, подошел к прилавку: "Дороггг...я Мыя!".

– ООО, - подумала девушка, - отлично... Уже и лыко не вяжет.

– Я таааак скучл по теее...

– Отори, Отори!!!

– Что? Что?
– выскочил начальник из подсобки, - аааа, ясно, готовенький.

– Можно я сегодня пораньше уйду, а то боюсь, как бы он чего-нибудь не учудил....

Гость с довольным выражением лица осматривал Хикари своими посоловевшими глазами: "Да.. Отпуситтти еем.. Я прада таааак сучал".

– Он тебя хоть не тронет?
– недоверчиво покосился начальник на Кудзе.

– Все будет хорошо...

– Ну, смотри мне, - все так же сомневаясь, сказал Коору...

Хосокава на такси довезла Такаши до его дома, благо собеседник не пырхался и слушался ее как преданный щенок. Девушка закинула его руку себе на плечо и довела до лифта.

– Слава Богу, ноги нормально перебираешь, дальше хоть доберешься?

– Побудь со мной, - уже четче заговорил он...

Хосокава провела с ним весь вечер, Кудзе немного протрезвел и, набравшись смелости, выложил все как на духу. Последнее время он был не в себе из-за отца, а вернее из-за его так сказать юной спутницы жизни, ее внезапно сменившееся к нему отношение насторожило его не на шутку, излишняя забота и внимание ему стояли поперек горла. А вскоре в отсутствии отца появились недвусмысленные намеки, на которые он старался не реагировать...

– Я настолько неотразим?
– Такаши заигрывающее повел бровями.

– На вкус и цвет, - усмехнувшись, ответила Хикари.

– Между прочим, охотниц на меня раза в три больше чем на твоего дружка, - покривлялся он.

– Как скажешь, - подыграла она ему и засмеялась, но вскоре стихла, - только... Ты мне объясни вот что, неужели из-за каких-то намеков напиваться надо было?

Паренек приуныл, но не пытался уйти от темы: "Она в оборону пошла... Предложила отношения без обязательств, просто ничем необременительные интрижки. Видимо любовников на стороне ей недостаточно, она уже и до сына законного мужа добраться решила".

– А что отец?

– А что отец... Сегодня он должен был припоздниться, просил подождать. Я после ее заявления опешил, не дала в родительском доме спокойно посидеть, чай попить, а эта змея еще ко мне полезла... Вот в такой момент он нас и застал, я и сбежал оттуда по-быстрому. Звонил он и не раз, только я не отвечаю, уже знаю, что он скажет. Та гадюка ему наплетет всего, все с ног на голову перевернет. Не хочу...

– Тебе придется с ним поговорить, ты убегаешь от проблем, чем дольше будешь убегать от них, тем их больше будет становиться.