Записки prostitutki Ket

Это был совсем другой страх. Странный, безвольный страх, я почему-то не могла даже думать.

Я поняла вдруг, почему иногда жертвы не сопротивляются.

– Ник, пожалуйста. Пожалуйста, не бей меня… – это был чужой голос и чужая я.

– Хорошо, мама, – глядя мне в глаза, вдруг улыбнулся он надо мной и опустил руку, – хорошо, мама, я не буду тебя бить. Я не буууду. Тебя. Бить. Нравится, мама?

Я молчала и смотрела на него.

– Мама, тебе нравится? – угрожающе спросил он.

– Да, Ник, – зашептала я. Эту игру надо было принимать. Это была совсем не игра.

Он держал мои запястья и смотрел мне в глаза.

– Теперь я сильнее, мама… Теперь я сильнее!

На самом деле это все было очень долго. Или мне казалось, что долго.

Я плохо помню, как он кончил.

– Ты хорошая, – ровно сказал он через пару секунд после этого, замахнулся (я успела зажмуриться), перед самым лицом остановил руку (я почувствовала бьющий воздух) и потрепал меня по щеке; я открыла глаза, – ты хорошая…

Скатился и так же ровно сказал:

– Пошла отсюда.

Меня не нужно было просить дважды. Я молилась, чтобы он не передумал. Я встала очень быстро, только натянула майку и юбку, быстро запихнула белье в сумочку и метнулась в коридор. Он лежал на кровати лицом вниз.

– Дверь закрой! – крикнул вслед. Он не встал.

Я вышла.

Я вызвонила Сережу. У меня дрожали ноги.

Чистоплюй

Нет, я не о девиациях.

Да что о них говорить? Ну, подумаешь, любит боком и с подскоком, ну, подумаешь, палец ему нужен в труднодоступных местах.

Мелочи, ей-богу!

Бывают экземпляры, вполне нормальные такие экземпляры, которые выносят мозг похлеще остальных.

Этот долго узнавал по телефону, есть ли у меня горячая вода и насколько чисты мои полотенца.

Я красила глаз и лениво отвечала, что с водой все нормально, а полотенца – не вопрос вообще – ему дам даже новое.

Конечно же, нет у меня совсем уж новых полотенец. А если бы и были, я б их сама опробовала (новое бельишко – это так приятно!)

Но я и не думала, что он придет.

А он пришел, зараза. Ну, то есть, конечно, он не зараза, и очень даже наоборот, считает, что зараза – это у меня.

Так вот, пришел, я встретила, поднялись, зашли в мой коридор, стоит, ботиночки снимает. И вот пока он, стоя, носочком задник у ботинка поддевал, его качнуло. А потерявший равновесие человек делает что? Ну да, хватается за стену. Он и схватился. Ну как схватился – пальцами на миг дотронулся.

И я смотрю и понимаю: вот что-то не так. Ну с чего бы ему собственные пальцы, до стены дотронувшиеся, еще полминуты испуганно тереть о брюки?

А он стоит и вытирает. И проблеск паники в глазах.

Тапки он, конечно, не надел. Хотя тапки для клиентов у меня почти стерильны. Они, как в саунах, резиновые. И я их мою каждый раз. Чтоб ни малейшего запаха!

– Ты в душ пойдешь? – спросил он меня, как только мы вошли в комнату.

– Милый, – сказала я, – я только пять минут назад оттуда вышла.

Чистая правда. Душ перед каждым клиентом. А уж после!..

Он подозрительно посмотрел на меня.

– Послушай, – вздохнула я, – мне, конечно, совсем не сложно, но я только оттуда. Вот, смотри, еще кончики волос чуть мокрые, не успела досушить.

Хоть волосы и были совсем сухие, видимо, мои честные глаза его убедили.

– Лучше ты сходи, – сказала я. И достала ему чистенькое полотенце.

– Ты их как обрабатываешь? Вывариваешь? – вдруг спросил он.

Я поперхнулась и уставилась на него.

– Ну, ты с ними что делаешь? Оно точно чистое?

– Милый, – вкрадчиво сказала я, – там у меня стоит стиралка, иди посмотри, стираю на 90 градусах после каждого клиента. После тебя тоже простирну.

– А проглаживаешь? – засопел он.

– Конечно! – бодро отрапортовала я. – Вон, смотри, утюг стоит.

(Хрена с два я буду гладить полотенца!)

Видимо, это его успокоило, и он пошел в душ. Но… на полдороге к ванной обернулся и позвал меня с собой.

– Зайчик, лучше на кровати, – не поняла я.

– Я не для этого, – засопел он, – иди, ванну мне сполосни.

«Невседомовский», – решила я, но покорно пошла за ним. В ванной мне пришлось взять губку и порошком протереть и без того чистую ванну и ручки кранов.

Только после этого он встал в ванну ногами и ополоснулся под душем.

Я дожидалась его в комнате.

– Надо постель поменять, – сказал он, как только прошлепал в комнату.

– Она чистая. Специально для тебя постелила.

(Нет, ну в самом деле! Мои деньги – это, в том числе, и чистота белья. Для клиента постель должна быть свежей.)

– Поменяй, пожалуйста, – твердо сказал он, – чтоб я видел.

Я вскипела, но сдержалась. И поменяла чистое белье на чистое.

Только после этого он лег. Глупо было думать, что после всего этого он не устроит цирк в постели. И он устроил.

Во-первых, презерватив он открывал и натягивал исключительно сам.

Во-вторых – это было явно – он старался как можно меньше прикасаться ко мне руками.

А в-третьих, меня никогда в жизни не трахали с таким брезгливо сморщенным лицом.

Кончил он быстро. Видимо, от перепуга за собственное здоровьишко ему хотелось побыстрей сбежать.

Везде мерещились страшнющие микробы.

Как он, с такими закидонами, вообще решился на поход к проститутке – для меня осталось загадкой.

Но вот удивительно – как только он закончил, он слегка расслабился. И даже позволил себе полежать на подушке. Впрочем, недолго. Вскоре природа взяла свое, потому что он вскочил и начал быстро собираться.

– Пыыыль… – протянул он задумчиво, натягивая брюки.

– Че? – не поняла я, надевая халатик.

– Я говорю – неряха ты! – высокомерно сказал он. – Вон, у тебя пыль. Ты что, совсем не убираешь?

Я обернулась. Я ничего не поняла. Я долго думала, о чем он.

– Да вон, смотри, в углу, – ткнул он пальчиком.