Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ (1914 – 1916)
Шрифт:
Франция не признает большевиков, но она и не отрицает существование России. Большевики признали независимость Финляндии; присоединиться к их решению – это значит косвенно признать большевиков.
Не проще ли было просто их признать, а независимость Финляндии оставить в стороне? Если признавать, что помимо большевиков есть еще и Россия, то ведь ясно, что признание Финляндии независимой именно теперь есть поступок, который в России среди признающих, что Россия еще существует, произведет глубокое потрясение, о значении которого здесь не думали. Или это отплата другу за измену? Но это политика чувств и, наконец, Россия не изменила Франции. Та Россия, которая верна Франции, беспомощно уничтожается и, говоря об измене, надо отнести ее к другим.
Я думаю, что тут что-то не так. Допустим, что газетные сведения верны и французское правительство признало независимость Финляндии. Какие выгоды она от этого имеет и, наконец, какую Финляндию она признала независимой?
1) Признавая так скоропалительно Финляндию независимой, Франция может заручиться
2) Если Франция станет на ту точку зрения, что Финляндия была попираема бывшим русским правительством, по мнению запада деспотичным, попиравшим все народы, в том числе: эстонцев, латышей, литовцев, поляков и т. п., и признание независимости Финляндии только первый шаг к освобождению из подобного ига всех этих племен, то наш союз – безнравственный, и Франции идти на него не следовало.
Я думаю, что она на это так не смотрела, хотя о России не только Франция, но и другие имели превратное понятие.
Создание независимой Польши всегда проводилось Францией и раньше, но это имело свои исторические причины и, наконец, симпатии.
Но ведь с объявлением войны, как это не было неосновательно и не государственно, мы сами выступили о единой Польше, правда, под покровительством Русской короны. Акт этот ничем не был вызван и явился результатом того обалдения и дурости, которые охватили наших деятелей, стоящих у власти. Если стремление отделения от своих областей проявлялось нашим правительством до войны, то незачем удивляться, что Ленин и Троцкий всем говорят, чтобы уходили из состава России.
Неужели не проще было бы во имя реальных интересов обеих сторон выйти, или вернее, пойти по пути какого-то соглашения с максималистами, благо они, если не правят, то распоряжаются частью России.
С Керенским же сносились, чем же Ленин хуже? Тот и другой продукт революции, которая с таким восторгом была принята, по крайней мере, прессой Франции. Таким образом, по моему мнению, нет ни права, ни выгод для такого признания и потому полагаю, что в газетах это извещение преждевременное.
Финляндия была нераздельной частью Российской империи, и это всеми было признано. Она имела свои внутренние особенности, именовалась Великим Княжеством Финляндским, как Туркестан и Кавказ именовались Туркестаном и Кавказом.
28-XII-17/10-I-18
Финляндия, завоеванная в 1809 году, пользовалась внутренней автономией, имела свою монету, свой торговый флот и флаг. Пользуясь большими экономическими выгодами, не неся бремя вооружения и военных расходов (ежегодно выплачивала 10 млн.), она богатела и крепла. Упорная борьба за обособленность шла давно, и надо сказать, под покровительством верховной власти России.
Когда в самой России проснулось государственное самосознание, было уже поздно. Финляндские мышления сформировались и окрепли в сознании и стремлении полной обособленности и самостоятельности от России. Русское мышление, признававшее, что Финляндия есть неразрывная часть Российской Империи, смириться с этим не могло, и началась борьба, завершившаяся законом 1910 года, по которому по общегосударственным вопросам решения должны проходить общегосударственным порядком, с участием в Государственном Совете и Государственной Думе представителей от Финляндии. Закон этот из-за обструкции Финляндии, применения не получил. Заграница считала, что Финляндия попираема и угнетена деспотическим правительством. В подробности не входили, и симпатии были на стороне Финляндии, ибо не было вопроса, касающегося России, в котором заграница платила нам своими симпатиями. Россия в этом отношении была в худшем положении, чем Турция, где сплошная резня, например, в Армении {119} встречала протесты только у некоторых. Все, что творилось в России, было худо.
119
…сплошная резня, например, в Армении… – имеется в виду геноцид армянского населения в Османской империи в 1915 году.
В свою очередь, финляндцы, шедшие определенно к полной обособленности, не жалели ума, усилий и красок, чтобы выставить несправедливость русского правительства. Русские опровержения были редки, не всегда удачны, да их никто и не считал. Финляндия была страна подавленная, которая боролась за свободу, и этого было достаточно. А на самом деле свобода внутри Финляндии была полная, и если русское правительство прибегало к насильственным мерам по отношению к отдельным лицам, то в силу защиты государственности и в крайности. Пока Финляндия была страна бедная, она жила спокойно, приобретала ловкими маневрами права и выгоды и, упорно работая, достигла сравнительно большого благосостояния, с которым вместе развивалось и крепло национальное самосознание.
В течение многих лет серьезный и трудолюбивый финляндец воспитывался в этом направлении, и на него не влияли, ему не мешали, а скорее восхищались, а потом вдруг опомнились. И вместо того чтобы приспособиться, мы стали не то чтобы ломать, а как говорил покойный Николай Иванович Бобриков {120} : «Ставить им запятые». В результате ярая ненависть ко всему русскому и, когда в самой России случилось великое несчастье, Финляндия одна из первых за выше 100-летнее
покровительство отделилась и объявила себя самостоятельной.120
Бобриков Николай Иванович (1839–1904), генерал-адъютант, с 1898 – финляндский генерал-губернатор. Убит финским националистом.
Наша война – источник нашего разорения и политического бедствия – для Финляндии был период ее промышленного и финансового благополучия. И она сохранит его на счет той же России, и если наша политическая и экономическая жизнь будет течь по тому же грязному руслу самоуничтожения всего, начиная с труда, то не удивительно, если Финляндия за счет России сделается соединенным Финляндско-Ингерманландским-Карелийским государством, которое закупорит все жизненные соки могущественной в былом России.
Не Финляндия будет нуждаться в России, а Россия в Финляндии. Вот в какое положение привела нас революция, затеянная политиканами, у которых была не любовь к отечеству, а любовь к себе и своему тщеславию, и исполненная толпой, которая довершит конец России вместе с Германией, если Россия во всем ее объеме не опомнится.
Будем самоопределяться и уничтожаться.
Вот Вильсон {121} , как будто почуял, что не ладно творят с Россией, и в его призыве слышится нечто такое, что нашим друзьям, думающих только о себе, не пришло на мысль.
121
Вильсон Вудро (1856–1924), в 1913–1921 президент США от демократической партии. В 1917 добился вступления в войну Соединенных Штатов, определив их доминирующую роль в определении судеб послевоенного мира. Один из главных авторов Версальского договора и создатель Лиги Наций.
Это единственный голос, и притом в таких выражениях, что другим как будто стало стыдно.
Не забывайте, дорогие союзники, что наше несчастье пришло к нам при вашем содействии. У вас не хватило ни такта, ни предусмотрительности, и вы впутались в наши внутренние дела, не зная России, служа поддувалом. И получился пожар, который нас уничтожает, и прекратить который вы не в силах. Вы не знали нашей пословицы, что «синица море зажгла», ну мы и горим.
Союзники высказались, Германия торгуется с Троцким, который не представляет Россию. Польша, как Германия и Австро-Венгрия – вассалы, шлет победителям делегацию с Любомирским {122} во главе, который расшаркивается. Но что это за Польша? Германия говорит с ними, но не договаривает. Что скажет Австрия? Практически то, что было условлено у них раньше. Часть к Галиции, другая с Варшавой, к Познани. Где границы Польши, связанные с Германией и Австрией, тоже темно? Но об этом позаботится товарищ Троцкий. Чувство гордости, что он россиянин, ему чуждо. А потом пойдет дело с Литвой, и далее. Неужели русский народ погиб, ничего не видит, не чувствует, не понимает? Наказание Божье за нашу гордость и напыщенность, под которыми не было никаких трезвых основ.
122
Любомирский Здзислав (1865–1943), князь, политический деятель, президент (мэр) Варшавы; один из авторов польской декларации о независимости.
Быть может, история вступает в новую фазу, с Лигой народов, откуда все негодное будет выкинуто, чтобы сделаться рабом той же Лиги.
29-XII-17/11-I-18
Декларация Вильсона очень благородна в начальной и заключительной ее части. 14 пунктов его условий {123} , условий, предлагаемых сильным менее сильному. В декларации много искреннего чувства и мыслей, ищущих выхода из тяжелого положения, в котором находятся народы Европы почти полвека. Даст ли она этот выход? Дойдут ли эти слова до глубины души всех народов, и ответят ли они и на это согласием? Более чем сомнительно. Каждый народ жил и развивался по-своему, у каждого свои идеалы, свои интересы, своя история, которые текут не параллельно, а скрещиваются и дают трения, которые устранить убеждениями нельзя. Прекрасная декларация по мысли, по благородству чувств, но условия, в ней изложенные, для одних радостные, для других оскорбительные, ибо у них отнимают то, что они считают своим, или на что они приобрели право своей кровью. Как убедить Германию, начавшую войну, что она ее начала, что она к ней готовилась и ее открыла, когда признала для себя выгодной? Как убедить в том же Австрию, которая в июне 1914 года провозглашала, что маленькая Сербия грозила самым жизненным ее интересам?
123
…декларация Вильсона… 14 пунктов его условий … – проект мирного договора, завершающего Первую мировую войну, разработанный Вудро Вильсоном и представленный Конгрессу 8 января 1918. Включал сокращение вооружений, вывод немецких частей из России и Бельгии, провозглашение независимости Польши и создание «общего объединения наций» (Лига Наций).