Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ (1914 - 1916)

Вот теперь надо вести дело, но нет снарядов и т. п., и мы, вероятно, будем ждать, а надо действовать с тем, что есть. В Шавли и в Гродно поехал 12-го.

16-го мая

Вчера в 4 часа дня вернулся из командировки в 10-ю армию и 12-й корпус. Туда собирался главнокомандующий. События на юге ему помешали поехать туда, и он послал меня, чтобы направить, объединить и внести планомерность в ход операции и вместе с тем обменяться мыслями и сообщить взгляды Мих. Вас. на общее положение, на частности, и обратить внимание на разведывательную часть. 13-го я был в Гродно с 6 ч. 30 – до 12-ти; 14-го в Янишках с 6-ти до 1 ч. 30, и 15-го снова в Гродно с 10 до 9 утра.

Кажется обмен мыслей, разъяснения и, наконец, указания несколько объединили командующих 10 армией и 12-м корпусом во взаимных отношениях их штабов в взглядах на операции, в приемах коих выполнена форма дружеская, но она давала мне возможность высказаться вполне определенно и выслушав их возражения и затем приходить к выводам.

17-го мая

При всем желании я не успеваю вносить свои заметки. Постараюсь с конспективной краткостью это сделать.

Издали операции в апреле как-то не налаживались. 28 или 29 апреля я говорил, а затем кратко в виде доклада написал о необходимости выделения Риго-Шавельского района из 10-й армии, о базировании на Митаву-Свянцяны. Первое и второе, и все остальное разделялось главнокомандующим, но выделить в отдельное командование он не мог. У него не было ничего – для образования отдельного управления. Послали туда на усиление три офицера Генерального штаба. И теперь этих средств нет. Можно было возложить на Горбатовского, на меня, но суть не в лице, а в организации снабжения. Я перед этим не остановился бы и для командного объединения послал бы самого себя, а там устроилось бы. Но это вероятно не входило в соображения М.В. Корень медленности, по-моему, лежал в управлении 10 армии, в командном управлении или в его штабе. Штаб высылал распоряжения, которые тормозили Горбатовского. Та к мы мучились две недели. Главнокомандующий решил ехать сам. События на юге, переход в Северо-Западный фронт 4-й армии в ночь на 10–11 мая не позволили ему ехать, и 12-V он послал меня. Но и его поездка, и моя только полиативы. Суть все-таки в том, что управление покоится на ложных началах. Полагаю, что М.В. считает и верно, что все происходящее в Риго-Шавельском районе дело временное, по крайней мере, в тех размерах, как это теперь, и за неимением людей решил не загромождать себя армейским управлением. Да это так – но и в будущем без известного количества войск там мы не обойдемся, и что-то, если не по отношении Риго-Шавельского района, то вообще этого фронта, сделать придется. Может быть придется сделать и не вполне по Положению, но придется. Радкевич и его штаб этого не сделают.

Не буду входить в подробности моей миссии. Она выразилась в поездке в штаб 10 армии, затем к Горбатовскому и опять на возвратном пути в штаб 10 армии.

Пришлось сгладить те коренные недоразумения, которые крылись в основах этих органов управления и начальстве. Вместо преследования ближайших целей, каждый из начальников руководствовался и мучился очень широкими целями и мыслями. Один боялся восточного направления, другой опасался Либавы и Митавы, а суть дела заключалась в одном – разбить того, кто перед ними и это никак не налаживалось. 10-я армия ежедневно давала то, что она считала директивой и что в действительности лишь опутывало Горбатовскаго. С конницей тоже ничего не выходило. Обсуждая, господа не только соглашались, но говорили, что именно так они все время сами думали; но на самом деле, даже в день моего отъезда из Гродно 10-я армия возвращалась к своей прежней канители. Горбатовский шел по правильному пути, но ему мешали или Сирелиус или 10-я армия. Да, самые простые оперативные понятия не усвоены.

Еще 13-го в Гродно было решено и условлено: передвинуть 73-ю дивизию и 53 бригаду к северу к Горбатовскому. Передвижение совершить распоряжением штаба армии, а не Сирелиуса. Операцию вести скрытно и прикрыто. Конный корпус, Кавказскую бригаду не передвигать, пока не совершится этот марш, а потом будет видно, и тогда при первой возможности пойдет и конный корпус к Горбатовскому, а он его перебросит куда надо. Но выйдет ли из этого, что не знаю – уже 15-го из штаба 10-й армии вышли такие распоряжения, что всякая уверенность колеблется. У кого нет выдержки, у Радкевича или Попова, не знаю. Попова я умолял не опутывать частностями Горбатовского, лучше ничего не приказывать, чем приказывать каждый день, что дело их объединить, и согласовать, а не командовать. И он заверял, что так думает и смотрит, а на самом деле не так.

18-го мая

Моя поездка в 10 армию должна была повести к лучшему уяснению себе командующим 10-ой армии положения в Занеманье и в Риго-Шавельском районе. Очень подробно мною изложены были взгляды главнокомандующего на необходимость оторваться от противника не сразу, а постепенно. Указано на необходимость усиления резервов. 3-й Сибирский корпус вытянут из линии. Серьезно вести бои на главной позиции, занимая передовые слабыми частями.

Августовский лес и Августов имеют тяготение к югу. Ковну прикрывать не следует; леса на запад от Ковны наблюдать и войска туда не пихать, в особенности конницу. В отношении Риго-Шавельского района – усилить Горбатовского 73-й и 1-й бригадой 56-й [дивизий] и корпусным управлением 3-го корпуса. Совершить маневр передачи этих частей Горбатовскому армиею. Для прикрытия, скрытия марша, Конный корпус и Кавказскую стрелковую бригаду оставить пока на их местах. Раньше мы думали иметь Горбатовского на правом фланге к стороне Тельш и каналов, ну, а по ходу операции может оказаться, что он пойдет и не туда. Указано, что главнокомандующий нисколько не опасается отхода войск в крайности за Дубиссу. Все должно быть направлено к Горбатовскому, а временно можно держаться, обороняясь, перейдя в общее наступление, когда назреет время. На все соглашались, на все шли.

Казалось, мы одинаково мыслили, одинаково смотрели и на общее и на частности, а на самом деле как думали и делали раньше, так и поступали и соображали потом. Радкевич доблестный начальник, но не командующий армией. Его начальник штаба {79} тоже. Все на картинах, на частностях.

А лучших пока будто и нет. Горбатовский выше как начальник. Он преувеличено оценивает значение Митавы и его опасения со стороны Либавы правильны по существу, но не соответствуют данной минуте. Очень мешал ему штаб армии, ежедневно приказывая и потому естественно врывавшийся в частности, приказывающий, распоряжающий. Чтобы устранить это, я вторично из Янишек поехал в Гродно. Уже 15-го он собирался переехать в Шавли, что тоже было правильно. О переходе 1 бригады 56-ой дивизии, 73-й и штаба 3-го корпуса ему было передано. Особенно настойчиво я указывал на необходимость притянуть все в район Куршаны-Шавли и в том числе Крымова {80} с Уссурийской бригадою, о временном направлении в бывший район Крымова или в сторону его бригады 4-й кавалерийской дивизии. Но сделали обратное и Ванновский {81} потянулся к Жидикам, а его разведывательные части на W и N W. Советовал конницу непременно подчинить начальнику дивизии пехоты. С корпусом не справляются и ничего не выходит. Но на это ни он, ни Радкевич не решается.

79

…начальник штаба Радкевича… – имеется в виду генерал-майор И.И. Попов.

80

Крымов Александр Михайлович (1871–1917), генерал-лейтенант (1917). С 18.08.1914 – и.д. генерала для поручений при штабе 2-й армии. С 07.09.1914 – командующий бригадой 2-й Кубанской казачьей дивизии. С 27.03.1915 – начальник Уссурийской конной бригады; с 18.12.1915 – командующий Уссурийской конной дивизией. С 07.04.1917 – и. д. командира 3-го конного корпуса. Позднее отказался принять предложенный ему пост военного министра Временного правительства. 24.08.1917 назначен Л.Г. Корниловым главнокомандующим отдельной Петроградской армией, после провала выступления Корнилова застрелился.

81

Ванновский Глеб Михайлович (1862–1943), генерал-лейтенант (1915). С 19.07.1914 – генерал-майор, командующий 5-й Донской казачьей дивизией; с 18.04.1917 – командир 35-го армейского корпуса; с 07.07.1917 – в резерве чинов при штабе Минского в/о; с 26.07.1917 командир 42-го армейского корпуса; с 31.07.1917 – командующий 1-й армией. За поддержку Л.Г. Корнилова отстранен от командования и зачислен в резерв. Во время гражданской войны – участник Белого движения. С 1920 в Эстонии, позднее – во Франции.

Во всяком случае более разумно дело ведется Горбатовским, и если операция усиления его бригады 56 и 73 дивизиями будет выполнена, он пойдет еще более решительно чем теперь.

222 полк 16-го был в Василишках; 221 в Держанцах; 291 и 292 в районе Ильчиже, а 239 и 290 на Дубиссе.

При энергии – 222 полк 17-го мог бы быть в районе Бобра, там же 18-V и 221 полк, а 2-ая бригада 73 дивизии около Пытовян тоже 17-го; а 18-го обе бригады были бы активны. Что же касается 1-й бригады 73 див., то смененная к 16-ому она к 18-му могла бы быть в районе Цытовян – т. е. Горбатовский усилен бригадою – в районе Кавказского корпуса были бы 73-я дивизия, Кавказская стрелковая бригада и конный корпус, имея 2 кавалерийские дивизии в районе Лидовян.

Войска ослабли плохим водительством. Временные порывы войск указывают, что дух еще не погребен, но если та же канцелярщина и вялость в управлении будут продолжаться – и это пропадет. Нельзя бесконечно играть только на одной струне. Вот вчера Иванов прислал свою директиву на 18-го мая. Это яркий образец полного непонимания военного дела, а в его руках ведь минимум 25 корпусов и масса кавалерии. Вернусь к этому позже.

19-го мая

Вчера я подал малый доклад главнокомандующему, все о том же Шавельском районе и устройстве командной его части, в связи с подчинением его 10-й армии.

Одна 10-я армия у нас в небольшой оперативной работе, и работа эта за все это время слишком заботливая и не соответствующая. Сначала, да, теперь Управление 10-й армии командует и распоряжается, и входит во все мелочи, спутывая Горбатовскаго и вероятно и Сирелиуса.

К сожалению, M.B. сразу выделить этот район в отдельную единицу не мог, и результаты налицо. Несмотря на двукратное мое посещение штаба 10-й армии (13 и 15 мая) существенного улучшения я не вижу, хотя некоторое смягчение есть. Дать умения в исполнении мои разговоры и наставления не могли. Я предполагал, что дадут. Для будущего, если буду посылаем, придется оставлять письменный ордер и вопрос разрабатывать подробно, а равно и исполнение, а то будут недоразумения. Надо оставаться подольше.

Вчера ознакомился с направлением частей 56 и 73 на север, я встревожился за компоновку дела. Немцы, оттеснив и пощипав нас на нижней Дубиссе – перебросятся к Кельце и северней на помощь своих борющихся на канале. Все будет зависеть от организации 10 армией этой операции.

Сделают соответствующе – выгорит. 13-го и 15-го я им неоднократно говорил об этом. Успех от технического исполнения марша, который должен быть произведен в порядке, скрытно и обеспеченно. Мы говорили на разных языках. Штаб 10-й армии уже до 13-го мая имел в виду переброску и конницы и бригад 56-й и 73-й дивизии. Хотел Орановского перебросить на север и обнажить Дубиссу. Я остановил это, ибо марши этих частей должны быть прикрыты с запада.