Заплатите налоги, госпожа попаданка!
Шрифт:
Что толкнуло Арлет на этот шаг, ты можешь догадаться и сама. Думаю, внимание принца к тебе задело ее куда сильнее, чем она призналась в этом в своем дневнике. К тому же, как говорит всё та же горничная, герцог Пикард сумел добиться для дочери места в столичной школе магии, где, конечно, собралось общество, более достойное ее особы. Так что она решила отбыть в Ансельву, наделав шороху в школе нашей.
Но я уже предприняла кое-что, чтобы нарушить ее планы. Я решила, что эпистолярный талант мадемуазель Пикард заслуживает того, чтобы у ее дневника было гораздо больше читателей. Словом, я переслала ее тетрадь специальной почтой на имя ее величества.
За сим откланиваюсь с пожеланием всего наилучшего.
Твоя бабушка, герцогиня Орландская».
Это письмо заставляет меня и взгрустнуть, и улыбнуться. Я вполне одобряю действия герцогини в отношении Арлет, а вот то, что стражники увезли в Ансельву не только нас с Крийоном, но, судя по всему, и Селесту с Элиан, внушает мне беспокойство. Если мы с учителем магии еще могли стоять на своем и не признавать нарушение закона, то девочек, конечно, напугают вопросы обвинителя на суде, и они, даже если захотят нам помочь, не смогут или не догадаются солгать,
– Ваше сиятельство, прошу вас, – надзиратель протягивает руку, и я отдаю ему письмо.
Он прячет его за пазуху и делает это как раз вовремя, потому что в коридоре раздаются шаги.
Я ахаю, когда в дверном проеме показывается принц Виларийский, а охранник так и вовсе прилипает к стене, а лоб его покрывается капельками пота.
– Оставьте нас! – бросает его высочество, и охранник вылетает из камеры и даже не остается под дверью (я слышу его удаляющиеся шаги, которые через несколько секунд затихают где-то вдали).
– Чем обязана такой чести, ваше высочество? – осведомляюсь я, не удосужившись поприветствовать столь важного гостя даже легким книксеном. К чему эти церемонии в тюрьме?
– Я хотел поговорить с вами, ваше сиятельство, – отвечает он, и в голосе его я слышу непривычные мягкие нотки.
– Я предложила бы вам присесть, – горько усмехаюсь я, – но здесь нет ни стула, ни кресла.
– Я постою, – сухо говорит он. – Мне было непросто добиться разрешения на этот визит, и меня пустили сюда с условием, что разговор не продлится долго.
Сама я всё-таки опускаюсь на кровать – слишком велико волнение от этой встречи.
– Стоило ли так утруждаться, ваше высочество? К тому же, в вашем положении нужно быть осмотрительнее – беседа с арестанткой вряд ли к лицу наследному принцу.
Он нетерпеливо взмахивает рукой:
– Послушайте, Эжени! Давайте хотя бы сейчас обойдемся без этой язвительности.
Я не помню, обращался ли он когда-то до этого ко мне просто по имени? Я сама не понимаю, почему мне столь приятен такой знак внимания.
– Я хочу, чтобы вы осознали всю серьезность выдвинутого против вас обвинения. Против вас на суде намерен выступить сам герцог Энгер.
– Ваш кузен? – удивляюсь я. – Он обвинитель или судья? Мне казалось, что столь сиятельные особы далеки от системы правосудия.
– Он далек, – подтверждает принц. – Он намерен выступить как свидетель.
– Свидетель чего? – не понимаю я. – Я с ним даже не знакома.
Его высочество подходит чуть ближе, и я замечаю, что он тоже волнуется.
– Он является одним из убежденных противников расширения прав простого народа. На суде он намерен привести примеры вопиющих случаев неповиновения власти крестьян и ремесленников, которые оказались наделены особыми магическими способностями. Это должно показать, насколько опасно учить магии тех, в ком не течет дворянская кровь.
Темная магия может навредить Виларии, вызвать народные беспорядки и смуту.– Сомнительная теория, – качаю я головой. – Примерами ничего нельзя ни доказать, ни опровергнуть. И почему его заинтересовало именно это дело?
Принц поясняет:
– Думаю, потому что этот случай произошел в моем герцогстве. Не знаю, слышали вы или нет, но мы с кузеном – отнюдь не друзья. Я не хотел бы дурно отзываться об одном из представителей семейства Виларов, но сам герцог распускает обо мне слухи с большим удовольствием. Именно он долго пытался убедить его величество, что я был виновен в гибели Эрвина. И ваше дело станет для него еще одной возможностью мне навредить.
– Но при чём здесь вы? – еще больше изумляюсь я. – Даже если допустить, что я виновна, то вы не имеете к этому ни малейшего отношения.
Его высочество всё-таки спрашивает у меня разрешения присесть на краешек кровати. Так мы и сидим с ним – на приличном расстоянии друг от друга. Но как же мне хочется коснуться его руки и поблагодарить его за то, что он сюда пришел.
– Он будет настаивать на том, что мне было об этом известно. Более того, не удивлюсь, если он обвинит меня в том, что я намеренно поощрял вас с де Крийоном, чтобы в дальнейшем использовать магию этих крестьянок незаконно, вплоть до того, чтобы навредить его величеству.
– Какая чушь! – не сдерживаюсь я. – Не беспокойтесь, ваше высочество, я не собираюсь впутывать вас в это. Я заявлю, что вы ничего не знали о наших уроках, и уверена, что месье де Крийон сделает то же самое.
Такая пылкость вызывает улыбку его высочества.
– Благодарю вас, Эжени! Но прежде, чем вы станете столь пылко меня защищать, я сам хотел бы защитить вас. Но для этого вы должны сказать мне правду. Поверьте, без вашего желания наш разговор не выйдет за пределы этих стен – даю вам слово. Но мне нужно знать – вы знали о том, что месье де Крийон давал вашим служанкам уроки магии?
Я отвечаю не сразу. Долго думаю, стоит ли говорить правду. Но промолчать сейчас или соврать – значит дать понять ему, что я ему не доверяю. А я ни секунды не сомневаюсь в том, что он не нарушит данного мне слова.
Наконец, я наклоняю голову и выдыхаю:
– Да, ваше высочество, я это знала.
Он чуть подается вперед, и наши руки почти соприкасаются.
– Прошу вас, зовите меня Анри. И благодарю вас за откровенность – я ни за что не стану использовать вам ее во вред. Но мне хотелось бы, чтобы вы прислушались к моему совету, Эжени! Единственный способ избежать наказания для вас – это дать в суде другой ответ на тот вопрос, что я вам задал. Вы могли не знать о том, что месье де Крийон занимается с девочками уроками магии. Не сомневаюсь, он и сам предпочтет взять всю вину на себя.
– Иногда я присутствовала на этих уроках, – возражаю я. – И девочки не смогут утаить это на суде.
– Ничего, – успокаивает меня его высочество, – ваш ловкий адвокат скажет, что их запугали дознаватели. Это будет их слово против вашего и де Крийона. Мэтр Доризо как дважды два докажет, что суд должен поверить именно вам – ведь вы дворяне, а они – нет.
В его словах есть логика. Но я всё-таки мотаю головой.
– Я тронута, ваше высочество, вашим желанием мне помочь. Но вы же понимаете – если я взвалю всю вину на месье де Крийона, наказание для него будет крайне суровым. У него нет ни громкого титула, ни влиятельных родственников, которые могли бы его защитить. Это будет нечестно, Анри!