Заплыв против течения
Шрифт:
– И чем я не Бог? – сказал Колесников, глядя в зеркало. Настроение стало улучшаться.
VI
– Разрешите, товарищ полковник? – в дверях, подобострастно изогнувшись, стоял замполит Вилков.
– Заходи, раз пришел.
Колесников презирал Вилкова, так как был неплохим психологом и прекрасно разбирался в людях. С такими, как Вилков, не то, что в разведку идти – в туалете рядом постеснялся бы стоять. Однако Вилков был ему нужен. В противотанковом полку это был единственный человек, которым можно было манипулировать без каких-либо ограничений. К тому же противотанковый полк был наиболее проблемным для Колесникова. Оттуда можно было ожидать неприятностей. Последний случай с мордобоем у солдат стал реальным подтверждением. Командир
– Вот, товарищ полковник! – прервал Вилков затянувшуюся паузу. Материалы расследования и приказ по части.
– Мы с вами это уже обсуждали, – Колесникова начинала бесить бестолковость замполита. – Приказ отпечатали? Хорошо. Зачем надо было ко мне сюда ехать? Я доверяю вашей машинистке.
– Возникла некоторая проблема, – растерянно проговорил Вилков. – Дело в том… как лучше сказать…
– Что вы тянете? – рявкнул Колесников. – Что ещё случилось? Ещё какое-нибудь ЧП?
– Нет… Просто… командир Ткаченко в отпуске… а начальник штаба Политов приказ этот подписывать отказался.
– Что???
Колесников нажал кнопку селектора.
– Слушаю, – раздалось в динамике.
– Политов! – с металлом в голосе проговорил Колесников. – Почему не подписан приказ по поводу драки?
– Приказ не подписан, потому что это филькина грамота, а не приказ. Кто проводил это так называемое расследование? Вы что, хотите, чтобы потом уже меня Трибунал судил?
Колесников поморщился. Политов был еще одним неуправляемым офицером в противотанковом полку. В Калининград он вернулся из Афганистана с орденом Славы. Семью оставил у своих родителей, а сам жил в полку, в учебном классе на 2 этаже. Солдатская койка да пара чемоданов – вот и все нехитрое имущество Политова в Калининграде. Служил он добросовестно, с подчиненных за упущения мог снять стружку, но и при необходимости помогал им, чем мог. Это в сочетании с его независимой позицией обеспечивало ему огромный авторитет среди солдат и офицеров, чем, увы, не мог похвастаться Колесников.
– Не горячитесь, Политов! – сменил тон комдив. – С солдатами проведена работа. Сержант Солонин не имеет претензий к рядовому Якушеву. Он сам это написал отдельной бумагой. К тому же после окончания лечения я разрешаю Вам отправить его в отпуск на 10 суток. И рассмотрю возможность перевести его в другую часть. У вас не будет никаких проблем с этой историей. Кстати, завтра Вы должны убыть на месячные сборы в Ригу. Но, если у Вас есть возражения, я пойду Вам навстречу. Тем более что Ваш командир в отпуске.
– Возражение у меня одно. Я этот приказ подписывать не буду.
– Политов, я бы Вам посоветовал быть более благоразумным. Ведь я в курсе Ваших жилищных проблем…
– Хм-м… Хотите предложить мне сменить солдатскую койку в учебном классе на койку в СИЗО? – Политов был не лишен чувства юмора.
– Да ну Вас, шутник! – Комдив уважал умных и независимых людей, если это не касалось службы. Но сейчас ему было нужно совсем другое. – Кстати, об учебном классе. Это неправильно, что Вы в нем живете. Класс предназначен для занятий, а Вы используете его не по назначению.
– Я использую класс по назначению! – взорвался Политов. – Занятия в нем проводятся по расписанию, а живу я в нем с разрешения своего командира. Если Вы хотите начать мне вешать лапшу на уши с квартирой вне очереди, как Вы это успешно делаете с Вилковым, то можете эту затею оставить. Она не имеет перспективы. Я считаю себя порядочным офицером, поэтому не пойду на сделку с совестью.
– Ну, как хотите! – Колесников был взбешен, но старался не показать этого. Тем более, что рядом переминался этот бестолковый Вилков, который ничего не способен сделать
самостоятельно. – Я вас больше не задерживаю. Готовьтесь убыть завтра на сборы в Ригу.Комдив отжал кнопку селекторной связи.
– Теперь скажите мне, Вилков, – его лицо сразу побагровело. Вилков побледнел, колени его мелко затряслись. – Ну что Вам вообще можно поручить? Вы замполит или где? Вы – второе лицо в полку – не в состоянии обеспечить э-ле-мен-тар-ный порядок!!!
– Политов мне не подчиняется, – плачущим голосом начал Вилков.
– Отстаньте, мне с Вами все ясно, – оборвал его Колесников, – кто остается исполнять обязанности командира завтра после убытия Политова?
– Заместитель по вооружению, подполковник Леонов.
– Он тоже живет в казарме?
– Нет, он с женой и двумя детьми живет в квартире, которую занимает по договору. Владелец квартиры бронирует её, пока служит в Германии. Квартира двухкомнатная, но одна комната закрыта. В ней вещи хозяев.
– А когда возвращается владелец квартиры?
– В следующем году.
– Ага, – непроизвольно улыбнулся Колесников, – Значит, через год Леонову либо придется искать новое жилье, либо …
– Так точно…
– Вот что, Вилков, поговорите сегодня вечером с Леоновым.
– По поводу приказа?
– По поводу квартиры! – брови Колесникова сдвинулись. – Завтра с утра жду вашего обстоятельного доклада. Меня интересуют все слабые места, через которые его можно продавить. И помните, что я данных Вам обещаний обратно не беру. Будете работать добросовестно (не так, как сейчас), в следующем году переедете из казармы в новый дом. Будете работать плохо, поедете в Забайкалье – незаменимых людей у нас не бывает.
Вилков вышел из кабинета комдива на прямых ногах. Лицо его было покрыто капельками пота. Знает же, сволочь, слабину. И еще издевается! Дом, который дивизия стала строить хозяйственным способом, был единственной возможностью для Вилкова реально получить квартиру в следующем году. До этого дивизии перепадало в год не более 10 квартир при очереди в 150 человек. В этом доме готовилось к сдаче 60 квартир. Понятно, что дивизия получит не более 40 из них, но все же это реальный шанс. Пролететь с жильем никак не входило в планы Вилкова. А ведь по списку очередников ему ничего не светит не только в этом доме, но и в следующем, который неизвестно когда построят, если вообще начнется когда-либо это новое строительство.
Вилков взглянул на часы. До конца рабочего дня еще более часа.
– Скорее в часть, пока Леонов еще там, – бурчал про себя замполит, выдвигаясь к автобусной остановке, – Кстати, он задолжал мне бутылку за стенд, который мои писари сделали ему для класса инструктажа водителей. Надо бы напомнить ему… Осторожно… Между делом.
VII
Как Вы уже поняли из сказанного выше, когда в полку узнали о новой вариации приказа по поводу солдатского мордобоя, в офицерской среде обстановка стала напоминать фильм о восстании на броненосце «Потемкин». Исполняющий обязанности командира полка Политов приказ этот отказался подписать категорически, а бывший в тот злополучный вечер ответственным в полку заместитель по тылу прямо на обороте приказа написал, что приказ сфальсифицирован и не имеет ничего общего с действительностью. Возмущение переходило в акцию, которую только следовало направить в нужное русло. К тому времени довольная Оля готовилась к очередному свиданию, подкрашивая сладкие после шампанского, конфет и второго поцелуя губки. Я же, убрав в надежное место рукописный оригинал приказа, готовился вечером собрать в своем «высотном рассаднике диссидентов» (как в сердцах назвал однажды командир полка мой склад ВТИ на чердаке) наиболее антикоммунистически настроенных коммунистов. Обстановка на складе располагала к откровенным беседам. Склад был не доступен для прослушивания извне, запирался изнутри, зайти в него случайно (по принципу «шел мимо, дай, думаю, зайду») было невозможно. Мой предшественник майор Альвинскас был хозяйственным человеком. На складе было всё необходимое для автономного жизнеобеспечения: столы, стулья, электрочайник, плитка, нехитрый комплект армейской посуды, солдатская кровать с полным комплектом белья и даже джентльменский набор из шахмат, шашек и нардов. К сожалению, на складе не было водоснабжения, туалета и канализации. Хотя, если бы это присутствовало, склад давно бы переоборудовали под жильё.