Заповедник возможностей

– Зачем мы это делаем? Зачем ты это делаешь? Вернуться! Я хочу вернуться, вернуться... Зачем?..

– С тобой всё будет нормально...

– Больно...
– вдруг жалобно всхлипнула она.

– Где, малыш, где больно, покажи?
– Он отпустил Майю.

– Везде!
– вдруг выкрикнула она и так резво вскочила, что Аркулов не успел её схватить.

Пока он перепрыгивал через кровать, Майя добежала до стены и с размаху врезалась в неё головой. Аркулов поймал девочку, когда она от удара отлетела назад.

– Майя!
– Он развернул её к себе: зрачки всё так же расширены, лоб в крови.

Её снова трясло, и Аркулову стоило немалых усилий, удерживая колотящееся тело, нашарить в кармане ампулу, которую с некоторых пор всегда носил с собой. Наконец он сумел вставить ампулу в инъектор и, прижав дуло к шее девочки, нажал на спуск.

Тело Майи мгновенно обмякло. Аркулов осторожно перенёс девочку на кровать и сел рядом на пол, утирая пот. Господи, как же он устал! Может, и правда, зря он всё это затеял? Вернуться она хочет! Как будто это возможно! Вернуться! Куда, б...ь, вернуться? На Дзетту?! Чёрт! Всё же было так хорошо, и вот на тебе, снова фокусы! Ё-моё... Аркулов лёг прямо на пол. Голова пульсировала от боли. Он стукнул затылком о пласткет, потом ещё раз и ещё. Как же он устал! Спокойно! Спокойно. Аркулов закрыл глаза и постарался расслабиться. Ничего страшного, ничего. Майе надо есть больше эвопрода, и тогда всё наладится.

А ему нужно просто немного отдохнуть.

* * *

Денис выключил беговую дорожку и, задыхаясь, вытер пот полотенцем. Вот что значит заниматься спортом всего раз в неделю. Правильно он когда-то купил этот дешёвенький тренажёр - примитив, конечно, но до спортзала дойти уже месяц нет времени, а форму-то надо хоть как-то поддерживать. Ходить к корректологу мышц - это совсем уж для ленивых, да и слишком накладно.

Денис упал в кресло и включил первый общественный канал. Прилизанный корри, с неестественно гладким лицом, натянутым, как кожа на барабане, рассказывал про пользу синтродуктов по сравнению с натуральными, которые могут вызвать диарею, аллергию, отравление и прочие ужасные вещи. Корри сменили кадры, иллюстрирующие последствия неконтролируемого потребления выросших в земле овощей и фруктов. Зачем эта передача?
– поразился Денис. Будто у кого-то хватит денег на такое потребление! То есть у некоторых, разумеется, хватит, но их - единицы, и они вряд ли смотрят дурацкие пугалки по бесплатному каналу. Когда отглаженный корри перешёл на откровения о том, что происходит в организме при потреблении натурального мяса, видеоряд стал таким красочным, что к горлу подступила тошнота, и Денис выключил этот бред. Почитав новости, бросил Борьке вопрос: "Во сколько?" "Да хоть сейчас!" - ответ пришёл немедленно, Валента наверняка трудился над каким-то софтом - он всегда старался нахватать как можно больше заказов, чтобы семья ни в чём не нуждалась.

Ну пусть ещё немного поработает, не с утра же за пьянку засаживаться, подумал Денис, пролистывая свои записи. Хотя, конечно, любопытно, что он смог накопать про Аркулова и как это соотнесётся с тем, что нарыл сам Денис. Подтвердится ли вывод, который прямо-таки напрашивался после прочтения анамнеза в Аркуловской медкарте? Или это всё-таки совпадение? Редкое, но всякое же бывает!.. Хотя тот мальчик... Илья... он сказал, что возможно. Подтверждение, само собой, не надёжное, Илья - человек не вполне нормальный, что и говорить...

Денис разыскал в записной книжке номер Ильи и нажал вызов. Юнифон паренька оказался выключен. Что ж, водится за ним такое, водится, - улыбнулся Денис и набрал номер матери.

– Здравствуйте, Мария, это вас Денис Кулаков беспокоит, я расспрашивал вас о соседе вашем, Аркулове, помните?.. Я страховой следователь.

– А-а, да, да... Но я ведь всё, что знала, уже вам рассказала... Денис.

– Вы тогда сказали, с вами сын живёт, можно с ним поговорить?

– Нет. Он болеет.

– Но мне надо задать всего пару вопросов, пожалуйста! Обещаю, что не стану долго его утомлять!

– Вы не понимаете: он в больнице и не может ни с кем разговаривать.

– В больнице?
– У Дениса неприятно засосало под ложечкой.

– А в какой, не подскажете?

– Это закрытая больница.
– Голос Марии дрогнул, и возникшая было надежда, что женщина обманывает его, чтобы не звать Илью к телефону, растаяла.
– Извините.
– Мария прервала вызов.

С минуту Денис неподвижно сидел, глядя на надпись "Разъединён", потом встал и пошёл в душ.

* * *

Всю дорогу к дому Бори Денис таращился в экран заднего вида, высматривая тёмно-синий мобиль, но так его и не увидел. Облегчённо выдохнув, он вышел у дома Валенты и, оглядевшись по сторонам, позвонил. Вместо музыки раздался почти неслышный щелчок, и дверь подъезда открылась. "Ох, Боря, Боря! Не очень-то ты осторожен..."

– Привет! Лови список исследовательской команды на Дзетте!
– гордо заявил Валента, едва Денис переступил порог его квартиры.

– Спасибо, друг!
– он принял список.
– Но дверь всё-таки надо держать закрытой! Ты почему подъезд отпираешь кому ни попадя?

– Да Юлька уехала, и мои ключи куда-то задевались, ну вот и сделал временно, чтоб подъезд открывался от кнопки, мне ж надо на улицу иногда выходить.

– А квартира?
– Денис вынул из внутреннего кармана бутылку водки и поставил её на низкий столик перед диваном, где уже лежала стопка коробок.
– Дверь открылась, едва я вышел из лифта, ты в камеру хоть взглянул?

– Слушай, ну чё ты разворчался, как старый дед? Я же знаю, что это ты!

– Ага, генопта тебе ещё и третий глаз разбудила!
– Денис улыбнулся, наблюдая, как, разговаривая с ним, Валента параллельно работает сразу на двух виртэках и вдобавок помаргивает то одним глазом, то другим, потому что юнифон скринит ещё и на его контактные линзы.

– О баг-задораг! Снова-здорово! Когда ж ты уже устанешь этой геноптой мне синапсы чистить?

– А это я так завидую!
– Денис рассмеялся.
– Повезло тебе с предками, что рисковые попались.

– Ага, охренеть просто, как повезло!
– Валента свернул виртэки и повесил юнифон в режим ожидания.
– С пятого класса в детдоме, и как раз потому, что такие рисковые!
– Он встал.
– Пошли что ль, за стол?

– Как там мать-то?
– спросил Денис, садясь на диван.

– Да так себе...
– Боря взял коробку и застыл, уставившись на собственные руки.
– Я ездил к ней недавно, выглядит вроде нормально, но... Знаешь, все эти, как их теперь красиво называют "пенитарные нейропроцедуры"... люди от них такими... странными становятся... ну, ты понимаешь?

– Да...
– кивнул Денис.
– Но, наверное, это же лучше, чем, как раньше, просто сидеть в тюрьме пожизненно?
– неуверенно проговорил он.
– Или ты считаешь...
– Денис умолк.

– Не знаю, Кулак, не знаю!
– Валента бросил коробку обратно.
– Я когда с ней разговариваю, вижу, что она больше не думает об отце. Никогда не думает, словно его вообще на этом свете не было.

– Да ну!
– Денис взял коробку и, сорвав гермошнур, снял крышку. По комнате сразу поплыл запах чернослива и жареных бараньих рёбрышек.
– Ты преувеличиваешь. То, что она не говорит об отце, не значит, что она о нём забыла.
– Сглотнув слюну, он поставил коробку на стол.
– Про тебя, своего сына, она же помнит?

– Помнит... но... у меня такое чувство, что если я вдруг перестану с ней общаться, то она и не заметит. После освобождения она ни разу сама не позвонила, не поинтересовалась, как я. Инициатива всегда только от меня исходила. Звоню, напрашиваюсь в гости, она с радостью соглашается. Я прихожу, она улыбается, чаем поит, про свою работу на заводе рассказывает, как там все её трудолюбием довольны... потом спрашивает, как у меня дела, как внучка, я отвечаю, но, знаешь, не могу отделаться от мысли, что стоит мне уйти, как...
– Валента повёл рукой перед лицом.
– Всё стирается.