Заповедник

– Мне голодать не в новинку, – вздохнула Инна, вспомнив недавний сон. – Я сейчас располнела, лишних килограмма три набрала. Четыре дня – и я их сброшу… Вода есть, так что голодание – не проблема.

– Только вот придет ли помощь через четыре дня? – спросил Химель. Придет ли она вообще?

– Что ж, во всяком случае, мы сможем посмотреть, как птичье молоко подействует на Новицкого, – заявила девушка. – Он сам решил стать подопытным кроликом.

– Да, необузданные желания могут привести к печальным последствиям, – заметил Химель…

Солнце поднималось все выше. На скальной площадке становилось жарко. Почти все сфицерапсы снялись со скалы и улетели в неизвестном направлении. «На дежурстве» осталось всего пять животных. К какому классу их отнести, ни Инна, ни Михаил Соломонович не знали. Птицы, как известно, не дают молока, ящеры – тоже… Но никто из представителей млекопитающих не летает… Что и говорить – морфологические признаки сфицерапсов могли поставить в тупик любого зоолога. Да и ксенобиологам такая форма жизни наверняка была неизвестна.

Через пару часов Химель затосковал и принялся мерить шагами площадку, все чаще подходя к ручейку. Обильным питьем он пытался заглушить голод.

Инна, воспользовавшись случаем, сняла брюки и блузку и загорала на краю скалы. Комплексами девушка никогда не страдала. А вот Михаил Соломонович отчаянно смущался – старательно обходил бывшую модель стороной и избегал смотреть в ее сторону.

Наплевав на предупреждения доктора, Новицкий поступил по-своему. Полез под крыло к птицам, упился молоком до скотского состояния и сейчас валялся на самом солнцепеке в бесчувствии.

– Эк его развезло, – проговорил Химель.

Доктор подумал, что и сам сейчас не отказался бы от рюмочки-другой. Разумеется, не теплого пойла из вымени какого-то инопланетного животного. А вот холодного пива выпил бы с удовольствием. Или виски со льдом… Чтобы потом спрятаться под тентом и подремать…

Позагорав некоторое время, Инна встала и оделась.

– А что, Михаил Соломонович, – обратилась она к доктору, – пожалуй, мы бы могли с ними сейчас справиться… Я имею в виду этих животных. Новицкий упился в хлам, он их не предупредит. Знаете, я начинаю подозревать, что они – заодно!

– Ни в коем случае, Инночка, – вздохнул Химель. – Я понимаю, тебе не хочется умирать, ты сейчас готова на все. Но только в этих тварях наша надежда. Они нас сюда принесли. И думаю, что неспроста… Они же могут отнести нас в другое место. Туда, где есть люди или другие разумные существа. Я сам прикидывал, что будет, если мы сбежим. Так вот смею тебя заверить – ничего хорошего нас не ждёт! Да и как отсюда сбежишь? Ума не приложу. С этакой-то верхотуры.

– Да уж, – кивнула Инна. – Я все понимаю Михаил Соломонович. Но лично я не могу больше просто сидеть и ждать у моря погоды!

Девушка подошла к оружейному ящику, открыла крышку. И как это они с Химелем помещались здесь вдвоем?

– Странно, что мы вчера не обратили внимания на эти ремни, – сказала Инна, указывая на длинные ленты из слампекса с тяжелыми латунными пряжками. – Вот что значит шок. И усталость. Интересно, а зачем здесь ремни?

– Это не ремни… Точнее, это ремни для винтовок, – пояснил Химель. – Чтобы носить их на плече в случае необходимости. В ящике было двадцать винтовок – и ремней должно быть столько же.

– Проку от них мало, – заметила девушка. – Разве что связать этого негодяя Новицкого. Но он уже не опасен. Эх, лучше бы сюда положили мешок сухарей!

– Пайки были в другом контейнере, – вздохнул Химель. – В алюминиевом. Его, скорее всего, сплющило, когда произошла катастрофа с челноком.

Химель заглянул в ящик, пожал плечами и вновь направился к ручейку, который на солнце заметно истончился…

– Между прочим, пить эту воду тоже не следует, – заметил он. – Как бы нам потом об этом сильно не пожалеть… Ну да ладно…

Когда он вернулся, Инна связывала концы ремней, пытаясь соорудить из них что-то вроде длинной веревки.

– Ты все-таки надумала спуститься? – поинтересовался доктор. – Не выйдет… До земли – метров пятьдесят, не меньше. Каждый ремень – чуть больше метра. Но узлы «съедят» лишнюю длину. Явно не хватает.

– Я в пустыню не хочу, – ответила Инна. – Я бы попробовала спуститься на площадку с пещеркой. Там должно быть прохладнее…

– Почему бы и нет? Спрятаться от солнца – неплохая идея… Вот только сфицерапсы нас не выпустят…

– Жалко, я все винтовки из контейнера выкинула… – пробормотала Инна. – Но думаю, попробовать все же стоит.

– Попробовать, конечно, стоит, – согласился Михаил Соломонович, – все-таки пещера – это какое-никакое, а укрытие. И потом, вполне возможно, что это и не пещера вовсе, а подземный ход, и по нему мы сможем спуститься вниз. Возможно, сфицерапсы не будут против нашей маленькой экспедиции.

Девушка связала вместе десять ремней, проверила каждый узел.

– Выдержит, – сообщила она. – Как теперь закрепить веревку – вот вопрос?

– В молодости я увлекался альпинизмом, – сообщил Химель. – Надежнее всего – обмотать ее вокруг дерева или камня. И чтобы кто-то держал один конец веревки. Сейчас камень найдем покруглее, но высокий, чтобы веревка не сорвалась. Ты будешь держать, а я спущусь…

– Лучше уж вы подержите, Михаил Соломонович, – возразила Инна. – Вы же знаете, как надо держать. К тому же я легче вас. Вдруг веревка оборвется?

– Ладно, – согласился доктор. – Так, наверное, разумнее. Я тебя всегда смогу обратно вытянуть, в елучае чего.

С самодельной веревкой они подошли к краю пропасти. Сфицерапсы поглядывали на действия людей из-под полуопущенных век, но вмешиваться пока не собирались.

Химель нашел подходящий камень, закрутил веревку вокруг него, сбросил один конец вниз.

– Может, все-таки я полезу? – спросил он, увидев, что Инна колеблется.

– Нет, я уже иду! – заявила Инна и решительно соскользнула со скалы.

Химель держал веревку, что оказалось совсем несложно, – все девушки не чувствовался, силы натяжения веревки распределялись таким образом, что основное давление приходилось на камень. Михаил Соломонович даже, незаметно для себя, принялся насвистывать песню из своей альпинистской молодости…