Запоздалое раскаяние

– Если я займусь маникюром - это будет слишком не интересное зрелище. Особенно для тебя. Ты чувствителен, как никто.

– В нашем доме около тридцати квартирантов, - сказала Жаннина, убирая пилку в чемоданчик, который всегда брала с собой, так как работала в квартирах своих клиентов, - ты мог пойти к кому-нибудь из них.

– При условии, что парень не видел меня, когда поднимался в лифте.

– Как ты можешь доказать, что он тебя видел?
– со смехом сказала Жаннина.

– Возможно, видел.

Жак взял телефонную книгу из открытого книжного шкафа, с книгой на коленях он сел на кушетку и стал энергично перелистывать ее.

Неужели среди абонентов телефонной книги, проживающих в этом доме он не найдет кого-нибудь, чья профессия могла бы послужить поводом для визита? Это в случае необходимости могло пригодиться ему, как алиби.

Но в доме 57-А он никого не нашел. Он стал нервничать и уже хотел отказаться от своей затеи, когда в соседней рубрике случайно наткнулся на слова: практикующий врач.

Его имя было Майкл Каде и жил он в соседнем доме, номер 57.

Еще не вся надежда потеряна.

– В доме 57 живет доктор Каде. Я по ошибке зашел в дом, где ты живешь, блуждал по этажам, спрашивая его, и наконец, пошел в дом 57 к нему на прием.

Я что-нибудь симулирую - например, печень...

Жаннина затяслась от нервного смеха.

– Что тебе это даст?

– Извини, это совсем глупо. Мы ведем себя, как в глупом детективном романе.

– Она стала снова серьезной. Вытирая слезы, текшие по ее носу, она сказала:

– И это свидание людей, любящих друг друга.

Жак вскочил. Он бросил на пол телефонную книгу и обнял молодую женщину.

– Извини меня, пожалуйста, любимая, - сказал он, - Я... Я грубый...

Он вспомнил, что придя к ней, он не обнял ее и не сказал ни одного нежного слова. Страх все подавил. А он любил Жаннину, как никого еще не любил.

Но был ли он способен любить ее больше собственной безопасности? Не обманывал ли он себя, давая торжественные признания в любви?

– Клянусь тебе, ничто не может нас разлучить.

Телефонный звонок перебил его клятвы.

– К черту твоих клиенток!
– со злом сказал он.

Пока она подходила к телефону, Жак полез в карман за сигаретами. Он почти не обращал внимания на то, что говорила Жаннина.

Но затем он услышал одну фразу:

– Мне очень жаль, что этого господина я не знаю.

Нагнувшись над пальто, он рассеянно слушал следующие слова:

– Но я уверяю вас, что не знаю этого господина... у меня его нет... Ах, мне это совершенно безразлично, интересуется ли он мной...

Жак осторожно повернулся, избегая взглянуть в лицо опасности. Жаннина делала ему отчаянные жесты, говоря в то же время в трубку.

– Ах, вы можете звонить мне сколько угодно, это ничего не изменит.

Вдруг она положила трубку. Кровь прилила к ее щекам. Она уже не владела своим голосом - он дрожал:

– Это звонил мужчина, он хотел непременно поговорить с тобой.

– Без сомнения, это тот парень внизу, - сказал Жак.

– Он звонит из ресторана, чтобы убедиться, у тебя ли я.

– Он так говорил со мной... Я предпочла положить трубку.

Жак согласился с ней.

– Ты права. И тем более...

Ему пришло что-то на ум.

– И тем более, раз у него нет уверенности, что я здесь, он счел нужным поинтересоваться. Он не уверен, иначе его звонок не имел бы смысла.

Уловка была прозрачная.

– Он знает, что я здесь, в доме, но не знает у кого есть телефон.

– Если это так, то мои старания были напрасными.

– Благодарю тебя за это, любимая.
– сказал Жак и снова заключил ее в объятия. Тяжесть упала с его плеч и он снова облегченно вздохнул.

– Уф, задал он нам жару!

Облегчение превратилось в бьющую ключом радость, детскую радость, почти непристойную.

– Я побежал... побежал! Мне всего лишь нужно было зайти к доктору Каде! Все будет в порядке, возможно на сегодняшний день, - уточнила она. А что думаешь делать потом? Как ты поступишь в ближайшее время?

Она спрашивала нежным тоном, но несмотря на это он сжался при ее словах.

– Что ты думаешь делать дальше?

К этому вопросу он не подготовился.

– Что я думаю делать?
– переспросил он.

– Это ничего не изменит, - уверял он ее, затем быстро сказал: - Мы должны будем из предосторожности, вероятно не встречаться несколько дней.

– Как долго.

С наигранной безразлиеной миной Жак ответил:

– Потребуется две-три недели.

Она застыла, затем нежно отстранилась от него и подняла телефонную книгу.

– Три недели!
– вырвалось у нее, - Или три месяца. Может быть три года?

– Ты с ума сошла!

Он попытался обнять ее, но телефонная книга, которую Жаннина прижимала к животу, разделяла их.

– Ты с ума сошла, Жаннина! Почему ты это сказала?

Потому что с того дня, как ты заметил, что тебя преследуют...

Она печально улыбнулась.

– Я чувствую, что ты не так охотно приходишь ко мне.

– Вот теперь уже тебе это кажется, - возразил он, - я пришел к тебе даже сегодня. И я никогда не имел такого большого желания, как в последние дни.

– Ах, желания!
– сиронизировала она.
– Одного желания мало.

– Ты говоришь бессмыслицу.

Он петушился, но в глубине души сознавал, что ее замечание правильное.

Своей женской интуицией Жаннина лучше, чем он сам, подметила путаницу противоречивых чувств, охвативших ее любовника.

На смену появлявшемуся иногда неудержимому желанию увидеться с молодой женщиной, к нему приходил страх перед грядущей катастрофой. А эту катастрофу он предвидел. Так что эти чувства овладевали им попеременно.

Какое же в конце концов одержит победу?