Запредельность
Шрифт:
Придав себе максимальное ускорение, нырнул в «караулку» и, не подымая головы выше уровня стола, схватил одного из стражников за руку. Дернул в сторону, так что тот, сам того не желая, отвесил изрядную оплеуху товарищу. Такую же операцию немедленно проделал и с другой парой вояк. На поясе одного из стражников звякнула связка ключей. Лекс не замедлил сорвать ее – и тут же, на всякий случай, помог стражнику перелететь через стол, сбив изумленного соседа.
Уже возле внутренней двери, подбирая ключи, наслаждался развесистой руганью и доносившимися из «караулки» звуками драки. Увлекшиеся спонтанным конфликтом стражники так и не услышали скрипа внутренней двери.
Вторая,
Улучив момент, выбрался наружу. На нем по-прежнему был бесформенный черный балахон и, накинув капюшон, можно было не бояться быть узнанным.
Но сейчас, оказавшись на свободе, он вдруг ощутил тревогу: беспокоила судьба Джи и Конрада. Но время неумолимо толкало в спину. Нащупал на запястье таймер – и быстро засеменил вперед, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег: после столь удачного побега не стоило гневить судьбу и привлекать к себе внимание.
Чем ближе он подходил к Храму, тем острее ощущал совершенно новое волнение. Словно сейчас, вот-вот, наконец, найдутся ответы на все вопросы…
Конечно, же, это иллюзия – одергивал он себя. Но сердце колотилось быстрее, и воображение рисовало удивительные картины…
Что хотел он найти в этом древнем сооружении, окруженном мифами, освященном своей собственной религией?
Древние тексты, дающие ответы на все вопросы?
Мудрость таинственных пришельцев?
Он и сам не знал этого. И борясь с навязчивыми фантазиями, все ускорял шаг…
Перед лестницей, ведущей в глубину Храма, остановился. Вверх и вниз степенно двигались послушники, и лучше всего было слиться с потоками верующих. Надвинув капюшон пониже, сложив на груди и спрятав, по местному обычаю, ладони в рукавах, стал подниматься, пока не оказался во внутреннем помещении с алтарем и статуей имени самого себя.
Шла служба. Священник в жутковатом алом одеянии совершал обход вокруг алтаря со статуей по центру. Он щедро рассыпал по полу какие-то дымящиеся благовония, а невидимый хор выводил сложную мелодию низкими загробными голосами.
Лекс замер в сторонке, чтобы понаблюдать за происходящим. Однако идея не привлекать к себе внимание с треском провалилась.
Рукав полыхнул красным, раздался знакомый писк таймера.
Со всех сторон на Лекса в ужасе глядели послушники: вряд ли кто из них, хоть раз в жизни сталкивался с мыслетроникой, и уж тем более здесь – в святая святых Обители! Как бы его не приняли за вражеского диверсанта. Чтобы добраться сюда, морокам не потребуется много времени.
Если они уже не здесь – как тайная стража при Храме.
Дорога была каждая секунда, и Лекс провалился в тон.
Отдернув рукав, уставился в экран. Там светились все те же незнакомые символы.
С трудом вспомнились слова Кочетова: это не просто таймер, это приборный блок. Для начала надо заставить его замолчать. Лекс так и не разобрался с его назначением, и теперь не придумал
ничего другого, кроме как ткнуть пальцем в экран. Символы сменились, но толку от этого было мало. Надо полагать – это стандартное контекстное меню, только назначение его непонятно. Лекс отчаянно жал и жал виртуальные клавиши, но ничего не происходило.Пока вдруг, ни с того, ни с сего, не дрогнула под ногами земля.
Он сам не заметил, как вывалился из тона: волнение мешало поддерживать резонанс.
Вокруг творилось что-то невообразимое: стены зала трещали, колонны рушились, с отчаянными воплями разбегались послушники… Пожалуй, родись он здесь, на Бета-Земле, и проведи всю жизнь в Святой Обители – и сам бы поверил в наступление Конца Сущего.
А так не оставалось ничего, кроме как ждать, чем все закончится, и просить высшие силы о том, чтобы потолок не обрушился на голову. Только кого просить? Спасителя? Какая ирония… Если бы он верил в себя так, как верят эти простодушные люди!
…Повезло: потолок не обрушился. Вместо этого мелким крошевом разлетелась статуя Спасителя. И за ней показалась…
– Не может быть… – ахнул Лекс.
Глаза отказывались верить: там, в глубине алтаря в свете медленно разгорающихся аварийных ламп тускло отсвечивал металл, а на его фоне проступали черно-желтые полосы и облезшая маркировка:
ВНИМАНИЕ!
В СЛУЧАЕ РАЗГЕРМЕТИЗАЦИИ ПОСАДОЧНОЙ ПАЛУБЫ СЛЕДОВАТЬ УКАЗАННОЙ СХЕМЕ!..
И крупные трафаретные буквы посреди столбцов непонятной технической информации:
«ЕРМАК»
На русском и английском языках.
6
– Вот это номер… – пробормотал Алексей и огляделся – словно видел этот зал впервые.
По большому счету – так оно и было.
Декоративные панели отпали, пластами обвалилась штукатурка, осыпались фрески. И теперь уже не вызывало сомнения сводящее с ума обстоятельство: главный зал Храма располагался внутри посадочной палубы сгинувшего некогда в «черной дыре» рейдера. Только место ремонтных роботов, ботов и спасательных средств заняли здесь предметы странного религиозного культа…
И кто бы мог подумать, что помимо всего прочего таймер окажется универсальной отмычкой к космическим кораблям земного производства! Интересно, что еще вмещает в себя эта коробочка? Может, прежде, чем пускаться с ней в долгий путь, следовало ознакомиться с инструкцией?
Переступая через обломки, Лекс двинулся вперед – в глубину столь эффектно распахнувших внутренностей межзвездника.
Голова стала ватной. Мозг устал передвигать точки отсчета и менять мировоззрение.
Факт оставался фактом: Пришедшими Ниоткуда оказались земляне. Точнее – экипаж сгинувшего в гравитационной аномалии корабля задолго до экспедиции «Зевса». Отсюда следовал простой вывод: эти люди знали о Конце Сущего не больше, чем ученые под руководством Кочетова. Более того – они давным-давно сгинули в небытие, не оставив никакой надежды на спасение этого обреченного мира.
Получался огромный, древний и неуклюжий заколдованный круг.
Лекс ощутил острый приступ тоски.
Он медленно шел по мертвым туннелям, с потрескавшимися пластиковыми панелями, металлом, тронутым пятнами окислов, с дрожащим светом тусклых и пыльных аварийными ламп, осматривал такую знакомую и, вместе с тем, чуждую обстановку. Странно было видеть современный космический корабль, состарившийся на добрых пять сотен лет…
В какой-то миг пришло отчаяние. Но в голове родилась идея, дающая скромную, но, все-таки, надежду.