Запрещенная книга боевой машины
Шрифт:
Короля «Понимашь!» трезвым видели всего дважды. Один раз, когда он на броневике катался, во время переворота, который привел его к власти, и второй раз, когда под капельницей интервью давал. Врачи, уроды, отказались в капельницу налить веселящий напиток свинотку, столь любимую «Понимашь!» Королем.
И допился «Понимашь!» Король до белой горячки и заявил, что хочет отдать корону и скипетр достойному преемнику.
«Рашенцы! – сказал „Понимашь!“ Король. – Оставляю вас, бараны! Повинуйтесь преемнику, которого я назначу!»
Пока усталый Король
«Власти хочешь, Дорогин?» – спросил папа Алекс, удивившись слегка. Впервые показалось ему, что слабость какую-то у Дорогина увидел.
«Да нет, – покачал головой Дорогин, – не только и не столько. Просто Король, в пьяном маразме, назначит преемником либо Уральского Бандита, либо Кудрявого Немца, либо Рыжего Лиса. А мне, полковнику, офицерская гордость претит подчиняться Уральской Банде, Нижегородской шпане, или заокеанским наемникам. И Гусю с Березой кланяться. Так что вперед, папа Алекс, ДЕЛАЙ МЕНЯ КОРОЛЕМ!»
«А мне Рыжий Лис уже денег заслал, – покачал головой рашенский главный папа. – А Кудрявый Немец храм обещал офигенный выстроить, и весь пол золотом устлать. А Гусь с Березой, хоть и иноверцы, пообещали весь народ рашенский обаранить и ко мне пригнать! А ты, Дорогин, чего мне посулишь?»
«А я тебе, папа членов, посулю жизнь спокойную, пока не помрешь, без позора и проблем и люлей от тех, кого ты сливал мне. Не забыл, а, папа? Или напомнить? А то давай позвоним, например, Кошмарину, чьи исповеди криминальные ты мне сливал, а? Он тебе ножом на спине слово “Стукач” вырежет! Тааак, где тут его телефончик…»
«Стойстойстой, Дорогин! – завопил папа рашенский. – Не вздумай! Ты же свою агентуру не сдаешь?!»
«А не поможешь мне, ты больше не моя агентура! Отдам на съеденье! Иди, работай!»
Пришел рашенский папа к «Понимашь!» Королю и говорит: «Король! Преемник твой должен быть из Мекленбурга!»
«С какого фаллоса? – поинтересовался Король. – Там одни занудные интеллигенты. И свинотку почти не хлебают, и не веселятся, как следует».
«Так говорят священные книги», – сообщил рашенский папа.
«Ааааа, ну тогда ладно! Кто у нас там из Мекленбурга? Рыжий Лис, Степа Зайчишин, – еще нескольких помянул Король, – и этот, как там его, Дорогин!»
Занервничал папа рашенский и говорит: «А явился мне во сне священный баран и сказал, что твой преемник должен быть из безопасности».
«Ну, тогда точно, Степа Зайчишин», – сказал Король.
«Неееееет! – закричал папа
рашенский, понимая, какой трендец устроит ему Дорогин. – Мне тут привиделся священный праведный угодник козел, так он сказал, что должен преемник заниматься борьбой и на лыжах бегать».«Вот задача… – удивился Король, – да у нас таких-то и нету…»
«Есть, Есть!!! – закричал папа. – ДОРОГИН!!!»
«Так и быть, – сказал Король, – пущай будет Дорогин. А ну, принесите свинотки!»
Так надел полковник запаса Дорогин на голову корону.
АХ, КАК МУДРО ВЕРБОВАТЬ СЛУЖИТЕЛЕЙ КУЛЬТА!
АХ, КАК ХОРОШО, КОГДА СРЕДИ ЗАВЕРБОВАННЫХ ВАМИ ЕСТЬ СЛУЖИТЕЛИ КУЛЬТА!
Завербовал между делом Дорогин Главного Горца.
Этого завербовал на гордости и горском патриотизме.
А когда убили враги Главного Горца, завербовал Сына Главного Горца. На чем завербовал – на гордости, на патриотизме горском, на амбициях, на тщеславии, история о том умалчивает. Только война с Горами, которую пять лет безуспешно вел «Понимашь!» Король, закончилась.
И народу Король положил кучу. И престиж Рашении подорвал. И с Горами рассорился.
А Дорогин просто вербанул Главного Горца, и война закончилась.
И из врагов стали горцы союзниками.
АХ, КАК МУДРО ВЕРБОВАТЬ ВОИНСТВЕННЫХ ГОРЦЕВ!
АХ, КАК ХОРОШО, КОГДА СРЕДИ ЗАВЕРБОВАННЫХ ВАМИ ЕСТЬ ВОИНСТВЕННЫЕ ГОРЦЫ!!
И когда напал на южную окраину Рашении психованный царек Самуил Макакашвили со своими макаками и заокеанскими корешами, позвал Дорогин Главного Горца и говорит ему: «Я тебе помог, Маклауд, теперь и ты мне помоги! Пусть твои горцы погонят макак Макакашвили до самого Библиси, чтобы красные их пятки сверкали. А чтоб горцы быстрее собирались – запись вот эту по всем горам пустим».
И пошла по горам запись, где одна из макак Макакашвили догоняет девушку в горском платке и стреляет ей в затылок.
Зашумели горы.
Горцы не рашены, дела свои побросали разом, и отправились воевать против Макакашвили.
А Макакашвили думал, что пойдут против него рашенские хренотворцы (их так называли за то, что всякую хрень творили). А вести их будут трусливые толстожопые рашенские генералы, которые за деньги всю Рашению продадут, не поморщившись. И офицеры, которые не о подвигах и чести пекутся, а только о личном гешефте, прогибе перед генералами и пенсиях. А хренотворцы пойдут в бой запуганными, зачморенными, потому что лучшие рашенские воины Мекленбург и Моссад охраняют.
Да перебросил Дорогин через горы гвардию на железных драконах, что по небу летают, как птицы небесные.
Как увидели воины Макакашвили голубые береты гвардии и бородатых горцев под зелеными знаменами, началась у них диарея.
И сам Макакашвили перед телекамерами публично обделался, чтоб от храброго войска не отставать.
А весь мир вопил о том, что страшный злой Король-Полковник напал на маленького Макакашвили, пока не показали завербованные Дорогиным СМИ, как воины Макакашвили из пушек разбили кладбище Неприкосновенных.