Запрещенная реальность. Том 2

Все это Василий узнал от Горшина, пока они пересекали Москву с юга на север.

— Ну хорошо, — хлопнул себя по бедру ладонью Василий, когда машина остановилась в полукилометре от липовой аллеи, за которой просматривались ворота, будка пропускного пункта и летная вышка. — Ясно, что основные силы противника расположены под землей, территория базы просматривается телекамерами и простреливается пулеметами, охрана хорошо укрыта и соответственным образом экипирована. Каков план действий? Прямая атака? Нас превратят в решето раньше, чем мы подъедем к вокзалу. Кстати, спуск под землю может быть и не там.

— Спуска два, — сказал рассеянно Тарас. — Главный, грузовой — в ангаре, для начальства — из здания вокзала. Атаковать базу в лоб мы не станем, но действовать будем открыто и нагло. Рыкова сейчас здесь нет, поэтому Иван Терентьевич сыграет его роль. Ну а когда прорвемся, будем работать по обстоятельствам. Годится тебе мой гениальный план?

— Вполне, — усмехнулся Василий. — Люблю безумные мероприятия. Но не кажется ли вам, сэр, что Иван Терентьевич не очень похож на… — Вася замолчал. Рядом с ним сидел не Парамонов в форме подполковника, а кардинал Союза Девяти и безучастно смотрел на него, неотличимый от настоящего Рыкова.

— Похож? — участливо спросил он голосом Германа Довлатовича.

— Оборотень! — сказал Вася кратко, с дрожью в желудке. Он все время забывал об экстраординарных возможностях Посвященных, каждый раз испытывая зависть и давая себе клятву добиться того же. Откашлялся. — Допустим, это сработает. А как мы найдем Ульяну?

— Найдем, — улыбнулся Рыков-Парамонов. — Она здесь, хотя Герман и позаботился о блокировке базы, поставив «печать отталкивания».

— Какую печать?

— Это нечто вроде магического заклинания, не позволяющего Посвященным нашего уровня устанавливать телепатическую связь на расстоянии.

— Как же вы тогда узнали, что Уля здесь?

— Рыков забыл, что она не одна. Ульяна заставила «светиться» ауру Стаса. Очень слабо, на пороге шумов, один бы я не уловил это свечение, но нас трое, и чувствительность нашего общего «телепатоприемника» существенно выше.

— Я не в счет, я же не Посвященный.

— В счет, в счет, Василий Никифорович, ваш пси-резерв уже дает о себе знать, скоро вылупится и цыпленок паранорма. Ну что, Тарас Витальевич, поехали?

Горшин поднес ко рту рацию.

— Ветер, я Граф, как слышите?

— Слышим и видим хорошо, — донесся голос командира мейдера «чистильщиков». — Готовы начать бузу в любой момент.

— Только по команде. Сейчас молчок, наблюдайте.

— Принял, Граф. Будьте осторожны, у них очень мощная сторожевая система, мы засекли четыре бронеколпака по углам поля.

— В случае нужды ослепите их.

— Принял, сделаем.

Горшин выключил рацию.

— Мои люди на местах, можно начинать.

— Никого не вижу, — сказал Вася, повертев головой. — Хорошо маскируются твои ребята. Сколько их у тебя?

— Семеро.

— Всего-то?

— Каждый из них стоит пятерых. Все, разговорам конец, начали.

Горшин отпустил сцепление, и «Понтиак» — сейчас он издали был уже не «Понтиак», а серый «Лендровер», на котором ездил Рыков, — покатил к воротам базы. Остановился, дал гудок. Никто не появился в поле зрения, ни на поле, ни из будки КПП, но ворота дрогнули и раздвинулись влево-вправо, влекомые невидимым сервомеханизмом. Соединенный раппорт Горшина и Парамонова дошел до сторожей, контролирующих въезд на территорию базы.

«Понтиак» миновал ворота, проехал полсотни метров по бетонке и остановился у здания вокзала с металлической входной дверью, над которой прятался глазок телекамеры.

«Рыков»-Парамонов неторопливо вылез из машины, остановился перед дверью, за его спиной выросли Горшин и Василий. Ожидание длилось долгих пять секунд, пока новоприбывшее высокое начальство разглядывалось дежурным на мониторе телеслежения, потом дверь тихо и торжественно — толщина ее достигала сантиметров двадцати — отошла назад, и гости шагнули в квадратный холл здания, где их ждал недоумевающий командир смены — верзила в комбинезоне цвета хаки без знаков различия.

— Вы?! Что-нибудь случилось?

— Доставьте пленницу, — сухо сказал «Рыков». — Вместе с мальчишкой.

— Она же… — замялся начальник охраны. — Мы ее усыпили.

Вася сделал движение, но почувствовал толчок в спину и остановился, с трудом сдержав желание свернуть охраннику шею.

— Приведите ее в чувство, — тем же тоном сказал «Рыков». — В крайнем случае принесите ее сюда. Живее!

— Как скажете.

Командир смены скрылся за одной из дверей холла. Оставшиеся переглянулись, чувствуя на себе взгляды по крайней мере двух человек, и разбрелись по комнате, приглядываясь к деталям.

В холл выходили четыре двери, две из которых вели в коридоры — правый и левый, а две другие — в служебные кабинеты. «Рыков» остановился у одной из них, Горшин у другой. Вася занял позицию у выхода в левый коридор, глянул на спутников и успел заметить их засветившиеся от внутреннего усилия лица.

Ничего не произошло с виду, но Вася был уверен, что наблюдатели, сидящие за дверьми и готовые выскочить оттуда с оружием в руках по команде старшего, теперь спят.

Тарас пересек холл и вышел в правый коридорчик, который вел в небольшой зал ожидания с тремя рядами стульев и двумя окошками касс. В зале никого не оказалось, но за дверью в углу зала кто-то ворочался, недобрый и опасный, и Горшин задержался перед ней, напрягаясь и недоумевая, почему ему не удается увидеть, кто находится в помещении. Лишь с помощью Парамонова удалось разгадать эту загадку: помещение было личным кабинетом Рыкова, закрытым «печатью отталкивания».

— Хотелось бы посмотреть, что он там прячет, — вполголоса заметил Василий. — Даже я чувствую, как от двери несет холодом.

— Не стоит рисковать, — покачал головой Парамонов. — Вряд ли Герман держит здесь ценные вещи, скорее всего там стоит его персональный компьютер. Возвращаемся.

Они вернулись в холл и стали ждать возвращения начальника смены, понимая, что уже ничего не могут изменить. Все теперь зависело от обстоятельств, венчающих цепь причин и следствий, которую они привели в действие своим появлением на базе.

Верзила в комбинезоне хаки появился через несколько минут один.

— К сожалению, она нетранспортабельна, вам придется спуститься к ней в камеру.

Гости переглянулись.

— Что значит — нетранспортабельна? — недобро полюбопытствовал Василий.

— Она сопротивлялась, пришлось вколоть ей хорошую дозу наркотика, ребята перестарались…

— Она жива?!

— Естественно, но сердце работает плохо.

— Идите вперед! — жестко сказал «Рыков».

Начальник охраны безмолвно повернулся, подчиняясь приказу, а у Василия, поймавшего его пустой взгляд, вдруг молнией мелькнула догадка.