Запрещенная реальность. Том 2

— Прямую войну со Сверхсистемой мы не выиграем, - уклончиво ответил Рыков.
– Покончить с ней можно, лишь подчинив ее изнутри.

Начальник военной контрразведки хмыкнул, постучал пальцами по столу, оценивая услышанное.

— Ну-ну.., дикая идея.., но интересная.., надо подумать.

— Думайте.

— А как же наши программы? Мы хорошо почистили Думу, добрались до правительства, подошли вплотную к администрации президента…

— Носовой как раз оттуда.

— А я хотел предложить классный объект… Не пора ли нам взяться за «партию войны» в парламенте и правительстве? Конкретно за тех, кто санкционировал и поддерживал войну в Чечне и Дагестане?

— Идея хорошая, - тихо сказал Рыков.
– И мы ее непременно осуществим. Но сначала разберемся с «СС».

— Хорошо, допустим, я согласен. Кто заменит Генерального? И.., этого?
– Кивок на мертвого Зайцева.

— Его - никто, мы справимся втроем.

— Понятно. Значит, теперь Генеральный - ты?

Рыков натужно улыбнулся.

— У вас есть возражения, Вадим Мартынович?

Холин покатал по столу ручку, поднял голову.

— Пожалуй, нет.

— Тогда приступим к обсуждению планов на будущее. Темир, убери труп и принеси чай.

Вечером Герман Довлатович позвонил Мурашову:

— Виктор, надо срочно слетать в Питер.

— На кой ляд?

— Есть сведения, что Матвея Соболева посетил Юрьев.

— Ну и что? Разве Соболев согласился работать на него?

— Нет, но нас начинают опережать. В ближайшее время следует ждать визита Хейно к Соболеву, а я не уверен, что тот устоит.

— Если так боишься их альянса, лети туда сам, у меня много нерешенных проблем.

— Меня он.., не поймет. В свое время я готовил «волны выключения» Соболева и его семьи… В общем, нужен нейтральный человек Круга. Тебе он поверит. А не поверит, так пощупаешь его, выяснишь слабину, сильные стороны, планы, задачи, чем живет и дышит.

В трубке сквозь тихое пощелкивание кодирующего устройства - оба тем не менее разговаривали на метаязыке - послышался зевок.

— Нет, Герман, это дело не моего уровня. Если хочешь, могу поговорить с Кириллом Даниловичем, он дипломат хороший, все выяснит.

Рыков, подумав, согласился, Головань действительно умел выбрать нужный тон в разговоре с любым оппонентом. Он был умен, хитер, непрост и, как и Рыков, отстаивал всегда лишь один принцип - беспринципность.

— Хорошо, звони. Позже я его навещу.

— Как тебе удалось убрать Бородкина? КОП работала или мейдер «Чистилища»? Говорят, действовал отменный снайпер. Но не рассчитывай, что ему удастся убрать так же просто и Хейно.

— Я не рассчитываю, есть вариант получше. Что, если предложить вакантное место в Союзе Девяти.., кое-кому из честолюбивых Посвященных I ступени?

Мурашов понял Рыкова мгновенно.

— Чтобы он сам освободил себе место? Недурно. Но я не вижу подходящей кандидатуры.

— Директор МИЦБИ.

— Вахид?
– Мурашов помолчал.
– Что ж, пожалуй, хотя я знаю его плохо.

— Вот и узнаешь. Самандар - твоя забота. Если он справится с Хейно.., натравим его на…

— Бабуу? Ты страшный человек, Герман! Так загребать жар чужими руками умел только один человек из прежнего состава Девяти - Сталин. Но я согласен. Кстати, не ты ли метишь в координаторы Союза вместо Бабуу? Готовишь это место якобы для меня, а займешь его сам… Шутка.
– В трубке раздался смех, и связь прервалась.

Усмехнулся и Рыков. Мурашов не догадывался, насколько он близок к истине.

НЕПУСТЫЕ ХЛОПОТЫ

Международный исследовательский центр боевых искусств (МИЦБИ) располагал собственным пятиэтажным зданием возле речного порта, в районе Нагатинской поймы, на проезде с оригинальным названием Проектируемый. За это название чиновнику Госкомархитектуры, автору сего кретинического шедевра, стоило бы поставить памятник.

К началу описываемых событий штат Центра имел свыше четырехсот сотрудников и более трех десятков федераций: контактного карате, кикбоксинга, айкидо, славянских стилей, западного и восточного бокса, вьет-во-дао и так далее. Имел МИЦБИ спортивные залы, оборудованные спецтренажерами, душевые, сауну и бассейн, а также собственное кафе и безалкогольный бар. Но главной достопримечательностью Центра, несомненно, был научно-исследовательский медико-биологический комплекс с уникальным оборудованием и компьютерным залом для обработки данных. Он занимал весь пятый этаж здания, и трудились в нем весьма увлеченные, в большинстве своем молодые ученые, кандидаты и доктора наук. Вахид Тожиевич Самандар, директор МИЦБИ, будучи доктором медицинских наук, чаще находился там, нежели в своем кабинете на третьем этаже. Он как раз работал с физиологами тренинг-группы, когда сотовый телефон в кармане его халата произнес голосом секретарши:

— Вахид Тожиевич, к вам посетитель.

— У меня сегодня неприемный день, - буркнул Самандар, разглядывая на экране компьютера цветные схемы взаимодействия гемоглобина с кислородом.

— Он говорит, что вы примете.

— Кто это у нас такой уверенный?

— Мурашов Виктор Викторович.

Самандар мгновенно привел себя в состояние сатори и ощутил касание к своей эмоциональной сфере потока чужой воли. Сомнений быть не могло: его посетил один из Девяти Неизвестных!

— Продолжайте без меня, - сказал Самандар сотрудникам отдела, - вечером представите рекомендации.

Сняв халат, он спустился на третий этаж и вошел в приемную, где его ждал корректно-вальяжный господин с породистым лицом - Виктор Викторович Мурашов, главный военный эксперт при правительстве, секретарь Совета безопасности, фигура номер три в иерархии Союза Девяти Неизвестных.

— Добрый день, Вахид Тожиевич. Говорят: нежданный гость хуже татарина…

Самандар протянул руку, приглашая гостя войти в кабинет. Там он молча сел в свое кресло, продолжая ощущать давление на психику. Наконец сказал, когда молчание затянулось:

— Слушаю вас.., татарин. Какими судьбами?

Вахид Тожиевич знал о существовании Союза Девяти, знал также и кое-кого из Неизвестных, но не думал, что кто-нибудь из них вот так запросто явится к нему.

— Вы знаете, кто я?

— Кто этого не знает?
– усмехнулся Самандар. Улыбнулся и Мурашов.

— Ценю ваш юмор. Ну, раз представляться не надо, давайте сразу брать быка за рога. Или вы предпочитаете прелюдию?

— Быка.

— Тогда у нас есть к вам деловое предложение.

— У кого - «у нас»? В Совете безопасности или в Совете Девяти?

Мурашов остался внешне рассеянно-невозмутимым, но волна давления на мозг Самандара резко усилилась. Пришлось напрягаться, снимая раппорт гипно-атаки.

— Что вы знаете о Союзе Девяти, Посвященный?

— Что он существует, и только.

— Ценю вашу скромность. С вами легко разговаривать. Итак, я представляю Союз.., вернее, если быть точным, некоторую часть его. А предложение такое: не хотите ли вы войти в состав Союза? Настала пора менять его структуру.