Запрет на истинность

– А ты шустрая, – в голосе чампа мне слышится одобрение.

– Пусти, – вырывается у меня с отчаянием.

– Ага, – усмехается мужчина. – Как же. Много наворовала?

Он соединяет оба моих запястья в одной своей ладони, а пальцами второй лапищи берёт меня за подбородок и заставляет поднять голову.

Мамочки! Я вздрагиваю, встретившись с мужчиной взглядом. У него вертикальные зрачки. Быть такого не может. Даже если этот чамп – дракон, мы находимся в зоне действия омаксурита. Здесь ни оборот невозможен, ни любой вид магии, и драконье зрение в том числе.

Но тем не менее мне не померещилось: зрачки вертикальные.

Чамп бесцеремонно изучает моё лицо, а мне в тисках мощных лап ничего не остаётся, как разглядывать его, тем более что стало уже совсем светло, и мне видно каждую чёрточку. Зверь. Хищник. И красив завораживающей звериной красотой.

В нашей Имперской Академии учится десятка два чампов, и все они громадные, выделяющиеся своей массивностью среди других рас. Все словно из одного вида дерева вырублены: тела громоздкие, а черты лица грубые. А этот какой-то другой.

– Ты красивая, – задумчиво говорит чамп, очерчивая взглядом мои губы. – И я бы даже тебя отпустил, но… придётся обыскать.

– В каком смысле?

– Омаксурит, – лаконично объясняет мужчина. – Ты ведь за ним пришла?

– Я не воровка, – вырывается у меня возмущённое, но тут же добавляю менее уверенно: – Я всего два самых маленьких камешка взяла. Мне очень надо.

И звучит это как-то жалобно.

Но этот дикарь лишь хмыкает, продолжая меня рассматривать. Мне становится не по себе под его изучающим взглядом, который соскальзывает с губ вниз по шее и ключицам и задерживается на моей груди.

Он смотрит так, словно на мне нет никакой одежды. Он что, правда, собрался меня обыскивать?

Чувственные губы чампа насмешливо изгибаются.

– Не воровка, говоришь? То есть омаксурит ты взяла не на продажу? А ну-ка, удиви меня. Зачем юной деве минерал, из которого цацки не сделаешь? Красоты в нём нет.

– Для научной работы, – честно отвечаю я и торопливо добавляю: – Курсовая в Академии.

Брови чампа взлетают вверх.

– С этого момента подробнее.

В каком смысле? Ждёт, что я ему начну объяснять суть эксперимента? Попробовать, что ли? В любом случае сейчас он хотя бы в глаза мне смотрит.

– Работа ещё не завершена, – пытаюсь увильнуть от прямого ответа, – я не знаю, как его описать. Но цель – защита от любой стихийной магии.

– Допустим. – Чамп неожиданно отпускает мои руки, но по-прежнему стоит между мной и свободой. – И как ваши преподаватели относятся к тому, что адепты промышляют кражами в других государствах, вместо того чтобы приобрести минерал законным путём? Ты ведь из Империи? И прошла через кордон гурун-хара при помощи артефакта, скрывающего магию?

– Как вы догадались? – спрашиваю я, а сама пытаюсь просчитать, получится ли заговорить ему зубы настолько, чтобы отвлечь внимание и всё-таки пробежать последние метры.

– Даже не пытайся, – усмехается чамп, перехватив мой взгляд. – Ответишь на все вопросы, и, быть может, я не стану сообщать в вашу Академию о злостной нарушительнице, а решу вопрос на месте.

И он снова скользит взглядом по моей фигуре. Это на что он намекает? На всякий случай я делаю шаг назад.

– Тебя выдает выговор, – продолжает мужчина, словно не заметив моего манёвра. – Ты похожа на хорнийку, такая же беленькая, но говоришь как столичная штучка. Имперская Академия Стихий?

У меня даже дыхание перехватывает. Кто бы мог подумать, что в этих дебрях я встречу чампа, который разбирается в таких тонкостях, как выговор, и так быстро способен вычислить, кто я и откуда. Да ещё и выволочку мне устраивает за незаконное вторжение, хотя сам больше всего похож на контрабандиста.

Киваю, подтверждая его слова.

– Так я и думал, – мужчина наклоняется ко мне, и в его голосе появляется волнующая хрипотца. – Но ты не ответила, красотка, почему решила пойти на преступление. Или ты не знаешь, как у нас в Чампии карается проникновение в запретные зоны?

Его пальцы смыкаются на моём плече. Он снова так близко ко мне, что я ощущаю жар его тела. Горьковатый запах полыни проникает в лёгкие.

– Не знаю. – Облизываю пересохшие губы.

Взгляд чампа останавливается на них, и в вертикальных зрачках вспыхивает пламя.

А я пытаюсь объяснить срывающимся голосом:

– Но официально очень долго. Ждать пришлось бы месяца два, если не больше. А мне очень срочно надо. Всего два маленьких камешка.

– А если я тебя отпущу с этой добычей, чем ты готова расплатиться за самый дорогой магический минерал?

Так я и знала, внутри вспыхивает что-то вроде разочарования. Везде всё решает золото. И этот необычный и слишком умный для дикаря чамп – обычный взяточник.

Не могу удержаться от презрительного взгляда. Лезу в карман куртки и достаю золотой.

– Этого хватит?

Смешок.

– Нет, малышка, этой ерунды у меня у самого достаточно.

– Чего же вы хотите? – растерянно спрашиваю я.

– А чего может хотеть мужчина от такой привлекательной девушки? – И чамп бросает хищный взгляд на мои губы.

Я заливаюсь краской.

– Да как вы смеете? Только попробуйте тронуть меня!

– А что не так? Что такого неприличного могло прийти в твою юную голову? – чамп откровенно потешается над моим смущением и злостью.

В мою голову пришло всё неприличное, потому что в тех слухах, которые ходят в Империи о чампах, приличного в принципе мало.

– Один поцелуй в знак благодарности. – Дикарь указательным пальцем постукивает по своей щеке и приглашающе наклоняется ко мне. – И я проведу тебя через земли гурун-хара, или сама пройдёшь, если твой артефакт ещё не разрядился.

Поцелуй в щёку? В этом же нет ничего такого.

Наверное, у меня в голове что-то перемкнуло, потому что я привстаю на цыпочки и тянусь к его щеке.

Отстраниться я не успеваю. Мужчина поворачивается ко мне, и его губы мягко касаются моих. Они немного сухие и тёплые. Наверное, если бы он действовал грубо, я бы отреагировала моментально, но прикосновение нежное, почти невесомое и выглядит как нелепая случайность. Я замираю, а чамп, воспользовавшись моей растерянностью, запускает руку в мои волосы и фиксирует затылок. Его губы проходятся по моим, словно крылья бабочки, затем поцелуй становится настоящим. Я целовалась-то всего один раз в жизни, и, помнится, мне не понравилось, а сейчас я таю в объятиях постороннего мужчины, да к тому же дикаря.