Запрет на любовь

В темноте не было видно выражения её глаз, но она обернулась к нему. он продолжил гладить шёлковые волосы, от которых теперь шёл запах яблочного шампуня. Такая перемена аромата волновала ыжика. Цветочный ему нравился, но и яблоки он любил.

– Ага, пока, - кивнула Аглаида,и её немного повело.

Митя подставил руку, чтобы она не упала, придержал за спину.

– Может, кофе тебе сделать или чай?

– Кофе, наверное, - неуверенно ответила Ида, и мужчина помог ей сесть на стул.

– Я свет включу? – закрыв поплотнее дверь на кухню, Митя щёлкнул выключателем, когда услышал согласие Иды. – Почему именно Джуно?

– спросил он, активируя кофеварку,и стал открывать шкафчики в поисках кофе.

– Мить,так получилось. Просто хотелось уехать. Я знаю, что пoвела себя некрасиво с вами, но мне это было нужно.

Аглаида сидела, подперев руками тяжёлую голову,и следила за Рыжиком. У него была широкая спина, особенно это стало заметно, когда он поднял руки и открыл сразу два шкафчика. Лопатки чёткими линиями выделялись под тканью серой футболки, руки напряглись, мышцы вздулись красивыми тугими канатами.

– Кофе внизу, – подсказала она и замерла, распахнув глаза, воззрившись на ягодицы, обтянутые мягкой тканью домашних брюк.

От очертания сильных бёдер даже во рту пересохло. Митя и Тарас всегда следили за своей фигурой и были спортивно-подтянутыми, без излишеств. Жилистые, сильные. Зажмурившись, глаида взлохматила свою чёлку, радуясь, что очки не одела, а то бы, наверное, мозг совсем расплавился,и она бы ляпнула что-нибудь ыжику.

– Плохо?
– участливо спросил Митя, видя, как смешно морщится Ида.
– Потерпи, сейчас будет готов кофе.

ппарат зажурчал, подтверждая слова мужчины,и начал наливать ароматный напиток в маленькую чашку. Митя сделал кофe и себе, поставил чашки на стол, одну пододвинул к глаиде. Добавив сахар, брюнетка прикpыла глаза, наслаждаясь ароматом кофе.

– Спасибо, - от чистого сердца поблагодарила она и пригубила напиток.

– Ида, можно вопрос? Почему ты не позвонила нам?
– тихо спросил её Митя, настойчиво возвращая к неприятной теме.

– Боялась что сорвусь.

– Сорвёшься?
– удивился Митя, а Аглаида грустно вздохнула и, подперев рукой голову, глядела на Рыжика и грустно улыбалась.

– Я же люблю вас. Без вас так тяжело. Боялась, что позвоню и сорвусь. Так ничего не докажу ни себе, ни отцу.

Митя oтодвинул чашку от себя и, подавшись вперёд, сложил руки на стoле. ле сдерживая злость, тихо спросил, чтобы не напугать разговорившуюся Иду.

– Любимая, а что ты пыталась доказать?

Аглаида на миг прикрыла глаза, чтобы не разреветься от такого нежного и ласкового голоса. Лучше не думать о снах, что преследовали её. Не помнить ни о чём, просто стереть из памяти те глупости, что представляла себе о рыжих братьях.

– Что сильная, - шепнула она, открыв глаза и твёрдо глядя на Митю.
– Да, сильная женщина и я могу быть полезна отцу.

Мужчина отвёл взгляд. Всё же лучше было уступить место Тарасу. н более сдержан. Митя же понимал, что сейчас сам сорвётся и наорёт на глупую, наивную Иду.

– Почему ты должна что-то ему доказывать, Ида? Тебе не кажется, что он больше не авторитет для тебя и утратил право быть тебе судьёй? Ты разве что на него не молишься, а ему плевать на нас. Всегда было плевать. Не ожидал, что ты цепляешься за него до сих пор, даже после того, когда он так сильно тебя обидел!

– яростно прошептал Митя, чтобы не разбудить весь дом.

– Он отец, - вoзразила тихо Ида, опуская голову и отпивая кофе.

Разговор стал очень неприятным. Но отчего-то не было желания уйти, сбежать. Видимо накипело на душе и хотелось поговорить хоть с кем-то. Не с Нэт. Ей надоело слушать медвежью прямолинейность. Отсутствие такта, элементарного человеческого сочувствия набило оскомину. При этом Ида знала, что подруга переживала за неё, старалась помочь. Просто делала это грубо, поэтому и больно. Другое дело родной человек, тот, кто поймёт, посочувствует, успокоит.

– Он никогда не был тебе отцом, - холодно бросил Митя, протягивая руку и ловя пальцы любимой.

– Был, - покачала головой брюнетка.
– Я помню это, Митя. Был и любит нас. Просто мама умерла,и ему стало тяжело. Но он любил, - чуть помолчав, Ида с горечью добавила: - Вас так точно.

– А ты? Ты любишь нас?

Вопрос казался кощунственным. Откуда сомнения? Ведь близнецы должны были знать ответ.

– Конечно, - удивлённо выдохнула, настороженно следя за Митей.

Неужели не поверил? Аглаида переплела свои пальцы с длинными сильными мужскими, ловя их тепло и согреваясь.

– Вы же мои…

– Мы не братья тебе, Ида, - остановил её Митя, сжимая пальцы и дёргая любимую к cебе, подавшись вперёд ещё больше. Чашка жалобно звякнула,толкаемая рукой испуганой на миг женщины.
– Мы не родные, Ида. И любовь у меня к тебе настоящая, не как к сестре.

Аглаида, словно пойманный удавом кролик, смотрела в серые глаза Рыжика и не знала что с ней. Нужно было отстраниться, нужно было отнять руку. Наверное, даже отчитать. Но вместо этого она сидела и смотрела. Смотрела и пыталась понять что с ней. Чего она ждёт, почему ничего не делает?

– Я люблю тебя, Ида. Ты же даже не представляешь, каково это – звoнить и слышать, что абонент вне зоны доступа. Вглядываться в чужие лица,ища тебя в толпе, – подушечка большого пальца ласкала тыльную сторону кисти Иды,и женщина тонула в приятных ощущениях, в ласковых глазах, наполненных любовью, болью, надеждой.
– Ты бы знала, как я злился, когда не мог заставить полицейских начать твои поиски, чтобы они хоть чем-то помогли. И слышать в ответ одно, что ты взрослая, самостоятельная и свободная женщина, а это не так. Ида,ты же очень ранимая,ты совершенно не приспособленная к жизни, - глаида прикрыла глаза, судорожно вздохнула, прогоняя непрошеные слёзы. на и не предполагала, как сильно заставила страдать Рыжиков. Она такая эгоистка, думала только о себе.
– Ты драгоценность, которую надо беречь.

Женщина открыла глаза,так как Митя отпустил её руку и встал из-за стола.

– Ты любишь меня, Ида?

Вопрос заставил всхлипнуть и опустить голову. мужчина присел рядом с ней на корточки, заглядывая в лицо.

– Не прячь глаза, любимая. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, огда прогонишь прочь. Мы прилетели за тoбой, Ида. И если ты откажешься лететь с нами,то мы оставим тебя. Это твой выбор, где жить и с кем. Но ты должна знать о моей любви к тебе. нашей любви с братом. Ты наша жизнь, Ида.