Запретная девочка Тагира

Киваю.

– Рано повез тебя, - вздыхает Тагир и садится рядом. Сам выпивает все содержимое стакана. Морщится.

– Когда их похоронили? – спрашиваю я.

– На днях. Я точно не знаю. Мне просто доложили, что их тела разрешили забрать.

– Кто их похоронил?

– Какая разница, Полин? Какая-то контора. Я дал денег и они сделали все, как надо. Все по правилам, - теперь он выпивает и мой стакан. – Наверное, я не должен был тебя везти. Прости.

– Нет. Все правильно. Но я даже не простилась. Ты отвезешь меня туда еще? – хватаю его за руку и смотрю в глаза.

– Да, - отвечает он. – Но не сейчас. Потом, Полина. Тебе нужно время. Я подумал, что ты справишься. Как я когда-то. Ошибся. Опять, - опускает голову и смотрит в пол.

Я убираю свои руки с него и закрываю лицо.

Опять плачу. Вспоминаю вчерашнюю ночь. Все это складывается в одно большое горе. Я не знаю, что меня доводит больше.

Я отсаживаюсь от Тагира и он поворачивается ко мне.

– Не плачь, Полина, - вдруг произносит тихим голосом. – Все проходит. Пройдет и это. Их не вернуть. Ты их любила, вижу. Вот пусть все так и останется. Просто люби их. И за вчерашнее…

– Хватит! – я вскакиваю и бегу к двери.

– Полина, постой! – слышу в спину и меня тут же обхватывают сильные руки и прижимают. – Постой. Успокойся.

Я еще дергаюсь, пытаясь освободиться, а он сжимает кольцо своих рук вокруг меня.

– Успокойся, Полина. Тихо. Не надо, - произносит тихо.

– А то что? Ты опять изнасилуешь меня? – выкрикиваю я и он резко разворачивает меня к себе лицом.

Смотрит так, как будто хочет прожечь насквозь. В глазах вспыхивает огонь, который я уже видела. И от этого становится еще страшнее.

– А ты хочешь этого? – спрашивает, прищурившись. – Понравилось?

– Пусти меня, Тагир!

Со всей силы толкаю его и он отпускает меня. Я в последний раз смотрю на него и убегаю.

28. Тагир

Я ненавижу ее. За то, что с ней не могу контролировать свои эмоции. Теряю контроль над собой.

Я ненавижу себя. За то, что оказался слабее, чем то, что заставляет меня действовать в противовес моим целям.

Я должен выгнать ее. Отпустить. Тем более, что она сама этого хочет. Должен. И не могу.

Я долго думал в ту ночь. Какая мне разница, что будет с ней? Я же хотел, чтобы ей было больно. В ответ за все те года, что она получала любовь матери и отца, а я был ее лишен. Эта детская обида не давала мне покоя.

Я до сих пор помню ее испуганные глаза в самую нашу первую встречу. Сколько ей было тогда? Лет пять? Но она сразу поняла, как я ее ненавижу.

И потом я следил за ней. Сначала мне просто было интересно, что же выросло из той, которая получила все, что было предназначено мне. А потом… потом это стало моей привычкой. Я уже не мог не ехать, чтобы еще раз не увидеть ее. Сколько раз я хотел остановиться. Но всякий раз брал брелок и ехал. К школе, потом к университету.

Я видел, как пацаны-малолетки смотрели на нее. И это злило меня. Злило по одной причине – мне нужна была нетронутая Полина. Вернее, не мне, а Алику. Таков был план.

В какой момент план перестал быть таким идеальным, как казался?

И, чтобы вернуть все, надо было просто быстрее избавиться от Полины. Потому что видеть ее в своем доме было тяжелее всего.

Я старался не думать о ней, не смотреть на нее, но как это можно было сделать, когда она постоянно была рядом? Я взрослый мужик и отлично понимаю свои желания и хотелки. А она уже не девочка, а женщина.

Я понял, что совершаю глупые поступки еще тогда, на кухне. Зачем мне надо было ее трогать? Она и так испугалась. Но я не мог. Сам не знаю, почему и зачем.

И я даже вздохнул с облегчением, когда Алик сказал, что нашел клиента. Мои сомнения должны были закончиться. Нет Полины – нет проблемы. Чтобы выкинуть ее окончательно из головы, нужна была лишь опытная шлюха.

Шлюха и трезвая голова. И вот со вторым вышли проблемы. Что меня взбесило больше после звонка Алика? То, что Полина в очередной раз сломала мой план? Алику она больше не нужна. Она уже трахнулась, еще, небось, и удовольствие получила. И от этой мысли мне захотелось запульнуть бутылку в стену.

Или больше выбесило, что она уже была с кем-то? Все мои годы, когда я пас ее, прошли даром? Она кому-то уже дала?

Я пытался успокоиться. Пытался заставить себя думать, что мне плевать. Ну, дала и дала. И с Аликом всегда можно договориться, чтобы отдал ее кому-то другому. У кого нет пункта о девственнице. Красивая девка. Клиента найти не составит труда.

Красивая… и я сжимал бутылку в руке и пил прямо из горла.

Я не знал в тот вечер, придет ли она сюда. А что если она задумала сбежать? Опять. Или пойдет к тому, кто ее трахнул? Но кто он, сука?! Почему я не видел его рядом с ней?! Это же не тот сосунок?!

Я понимал одно – если сейчас этот мудак окажется рядом, то я убью его. Поэтому лучше мне о нем ничего не знать. Для меня же лучше. У меня и так маячит тюрьма, пока я не разберусь.

И это еще одна проблема.

Сука. Когда моя жизнь перестала быть спокойной? Тру ладонями глаза. Сука.

Это она во всем виновата. Она. Если она не вернется…

Не успел я это подумать, как услышал щелчок замка.

Это она.

И даже испытал какую-то радость от этого.

Если бы она была послушной, то ничего не произошло. Она сама виновата. Сама.

Когда я схватил ее и прижал к себе, то понял, что уже не отпущу. Она, похоже, до конца не верила, что я сделаю это. Но я для себя решил сразу, как только рука легла ей на шею, а член уперся в хрупкое тело.

У меня встал, как только она вошла в комнату. Я тогда еще подумал, что, наверное, ни одной девке, даже самой красивой шлюхе, такого не удавалось. Я перевидел столько тел, что меня ничем не удивить.

Но в тот вечер эта маленькая, хрупкая девочка в тонкой блузке и юбке смогла то, что не смогла ни одна другая.

Прижавшись к ней, я, наконец, признал, что хочу трахнуть ее. Хочу и все. И сразу стали понятны многие мои поступки. Хотя от этого и не стало легче. Наоборот, злость усилилась.

Сучка.

Ведь кому-то дала. Кто-то уже вогнал в нее свой отросток.

Я сжал ее еще сильнее. Так что она застонала.

А потом… потом она совершила ошибку. Решила поиграть со мной.

Придавливая ее своим телом, я получал особый кайф. Она так трепыхалась подо мной. До последнего надеялась выползти из-под меня. Освободиться.