Запретная любовь. Колечко с бирюзой

Как же Рози смеет жаловаться на жизнь! Нет, она тоже не надеется встретить новую любовь. Но у нее остались по крайней мере силы и здоровье!

Дория спросила Рози, что та намерена делать в ближайшем будущем.

— Не знаю, — призналась Рози, качая головой, — но сегодня я подумала, что могла бы поехать куда-нибудь в джунгли и помогать такому человеку, как доктор Швейцер.

Дория в ответ только грустно улыбнулась:

— Я вас понимаю. Но как я прикована к своему креслу, так и вы прикованы к повседневной жизни, к работе, к скучным обязанностям. Слава богу, у вас прекрасная семья: братья, сестричка и родители.

Рози кивнула.

— И много друзей, которые к вам привязаны, — мягко добавила Дория.

— И вы, и мистер Риверс, то есть Эшли, так поддержали меня! — с чувством сказала Рози.

Сейчас не время говорить ей, что у Эшли были на то свои причины. Нет, сейчас еще рано. Но, возможно, это время придет… В душе у Дории вспыхнул свет надежды — надежды, что дорогой брат обретет наконец счастье с этой девушкой.

За весь вечер они больше ни слова не сказали ни о Клиффорде, ни о будущем Рози. После великолепного ужина девушки сидели перед камином, особенно радостно и ярко горевшем в тот холодный сентябрьский вечер, и рассматривали семейный альбом.

Когда Рози увидела фотографию Дории верхом на лошади, с развевающимися на ветру волосами, сердце ее болезненно сжалось. Фотографии Эшли в детстве. Снова он, но уже взрослый, на берегу моря. Рядом с ним на скале сидела красивая молодая женщина в синем бикини с белой отделкой. У женщины — длинные каштановые волосы. Дория сказала ей, что это Вероника — молодая вдова, на которой Эшли собирался жениться.

— Эшли тяжело переживал ее гибель, — вздохнула Дория.

— Он очень ее любил? — спросила Рози.

— Думаю, да. Но теперь, слава богу, он вполне оправился.

И снова Дория взглянула на прекрасное лицо девушки и пожалела, что не может сказать ей, как много она значит для Эшли.

— У людей случаются ужасные несчастья, и тем не менее они находят в себе силы, чтобы жить дальше. Наверное, со временем я тоже позабуду о том, что случилось со мной.

— Ну конечно. А вы еще увидитесь с Клиффордом? — вдруг спросила Дория, в порыве естественного женского любопытства позабыв о своем решении не обсуждать Клиффорда.

— Нет, если только смогу избежать встречи.

— Допустим, он скажет, что может все объяснить?

В ответе Рози прозвучала злая насмешка:

— Интересно, как это ему удастся? Он сказал мне, что его посылают в командировку в Глазго, а сам отправился развлекаться с этой девицей, Не говоря уже о тех гадостях, которые он наговорил про меня этому Джарвису в пивной.

— Все так.

— Я написала ему письмо. Он получит его в понедельник, когда придет на работу. Тогда он узнает, что я о нем думаю.

— Эшли сообщил мне, что его вскоре уволят, — сказала Дория.

Рози передвинулась поближе к огню. В ее глазах застыла тоска.

— Понимаете, Дория, чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что у меня было совершенно ложное представление о характере Клиффа. Я знала, что иногда он бывает слишком легкомысленным, что он тщеславен и все такое, но его обаяние совершенно ослепило меня.

— Не только вас, даже мою старушку Дикки. Она сказала, что в жизни не встречала такого милого молодого человека.

— Но моим родителям он не понравился, я знаю, что у Эшли он тоже не вызывал симпатий. Мне так стыдно перед мистером Риверсом, он дал Клиффу работу, а тот его подвел.

— Он не стоил вашей любви, милая Рози. Из того, что вы о нем рассказали, я поняла, что у него в жизни нет никаких идеалов, чего не скажешь о вас.

— Теперь я понимаю, что мои моральные принципы только докучали ему, — с горечью заметила Рози.

— Бог с ним. На свете есть много мужчин, которые разделяют ваши взгляды. Не все же такие, как Клиффорд. А известно ли вам, Рози, что вы необычайно красивы? У мужчин от одного взгляда на вас перехватывает дыхание.

Рози подняла пылающее лицо и с чувством сказала:

— Меня это не радует. Я не хочу, чтобы кто-нибудь снова влюбился в меня только из-за смазливой внешности.

— Я могу вам пообещать, что настанет день и кто-нибудь полюбит вас за вашу чистую юную душу, — утешила ее Дория.

Через несколько минут Рози показалось, что Дория выглядит усталой, и она предложила ей помочь лечь в постель. Комнаты Дории находились на первом этаже, чтобы она могла свободно передвигаться по дому в своем кресле. После болезни Дории Дикки спала в соседней комнате, но теперь необходимость в этом отпала. Дории уже не требовался особый уход. Однако Рози хотела помочь ей раздеться и лечь в кровать. Она сделает это с радостью.

— Подождите несколько минут, я докурю сигарету, — улыбнулась ей в ответ Дория. — Вы пока можете подняться к себе и надеть халат, а потом спуститесь ко мне.

— Хорошо.

Почти сразу, как только Рози вышла, позвонили у входной двери. Дория была очень удивлена, увидев, что итальянец-дворецкий провел в комнату Синтию Ховард, одетую, как обычно, в черные брюки и свитер. Ее лицо было угрюмым, одежда выглядела неряшливо. Наверное, у нее очередной кризис. Это не девушка, а клубок нервов.

Синтия взглянула на Дорию немного смущенно:

— Извините, что надоедаю вам, но сейчас нет и десяти и вы еще не ложитесь. Мне очень нужно поговорить. У вас найдется свободная минута?

— Я бы с удовольствием выслушала вас, Синтия, но я уже почти сплю и не в силах поддерживать беседу, — ответила Дория со своей обычной отзывчивостью.

Она всегда сочувствовала Синтии.

— Мама разговаривала с вами сегодня и сообщила мне, что Эш уехал в Швецию.

— Да, со мной осталась Рози Беннет, она заменяет Дикки.

Лицо Синтии вытянулось. Она вся как бы застыла. Боже, как она ревновала Эша к этой секретарше! С того самого дня, когда они пили шампанское в конюшне и Рози окрестила жеребенка.

— А-а, — только и смогла выговорить Синтия.

— Бедняжка очень переживает, — негромко пояснила Дория. — Ее помолвка расторгнута.

Брови Синтии поднялись вверх. Нетерпеливым движением она постучала сигаретой по пачке, которую держала в руке. Вот это новость! Дория несколько раз упоминала о готовящейся свадьбе Рози. А теперь выясняется, что эта красотка, от которой Эшли без ума, свободна! У Синтии в груди разгорелось пламя ненависти.