Запретная страсть

— Все, что здесь есть, выставлено на распродажу. Выбирайте, а я отнесу рассаду в машину, — предложил Джексон.

Но не тут-то было: дети устроили такую возню, что казалось, будто все силы ада вырвались наружу. То, что мальчишки не могли сорвать, они пытались выкопать. И всякий раз, когда обеспокоенная мать пыталась остановить их, малютка тащила в ротик любой предмет, попадавшийся под руку.

«Господи, пощади меня!» — взмолился про себя Джексон. Но несмотря на все бедствия, которые причиняли мальчишки, он с удовольствием наблюдал, как работают их детские мозги. Да они запросто разберут танк, не потеряв при этом ни одного болта, — только дай им возможность.

А Ребекка давилась от смеха, глядя на безуспешные попытки взрослых справиться с двумя сорванцами. Не пора ли вмешаться? Но Джексон такой обидчивый, еще подумает, пожалуй, что ему не доверяют. Пока она терзалась сомнениями, Джексон уже взял инициативу в свои руки…

— Леди, давайте я сам займусь мальчиками, а вы спокойно выберете все, что нужно. Хорошо?

Молодая женщина колебалась: обычно она не позволяла своим отпрыскам общаться с незнакомыми людьми. Но сегодня дети довели ее до грани отчаяния. Кивнув Джексону, она выдернула у своей малышки ветку плюща, которую та зажала в кулачке, и швырнула ее на пол.

— Мне так жаль! — пробормотала дама, адресуясь, очевидно, к изуродованному плющу, а потом грозно посмотрела на сыновей, которые сразу притихли. — Они в вашем распоряжении.

Джексон положил свои ручищи на головы мальчиков, дабы привлечь их внимание. Те застыли, не спуская глаз с его мрачного лица.

— О'кей, парни, мне нужна ваша помощь. Покараульте у дверей, пока ваша мама выбирает цветы. Хотите — пойдемте со мной, я покажу вам что делать.

Слушая спокойный глуховатый голос настоящего взрослого мужчины, мальчики разинули рты, глаза у них стали круглые. Ребята нервно переглянулись и снова задрали головы вверх: Джексон возвышался над ними, словно башня.

— Мы поможем! — хором крикнули дети.

— О'кей, значит, договорились.

И Джексон вывел их на улицу, продолжая что-то объяснять, но теперь уже шепотом, как будто сообщал страшную тайну.

Через несколько минут он стремительным шагом вернулся в оранжерею и весело рассмеялся.

— Что же вы им такое сказали? — прошептала дама.

Она просто поверить не могла, что ее непослушные дети укрощены.

— Я им велел стоять на стреме.

— Зачем? — недоуменно нахмурилась мать.

— Чтобы поймать вора, который повадился сюда за цветами.

Дама хихикнула:

— Но они, похоже, стоят смирно! Как вам это удалось?

Джексон предусмотрительно оглянулся на дверь, и на его лице появилось нечто похожее на улыбку.

— Ну… в данный момент они в качестве тайных агентов изображают статуи.

На этот раз покупательница не смогла скрыть своего восхищения:

— А у вас буйное воображение, мистер!

Джексон равнодушно пожал плечами, стараясь не показывать, насколько ему приятна эта похвала.

— Вашим детям тоже фантазии не занимать. А теперь давайте займемся цветами. Не знаю, надолго ли я утихомирил ребят своими сказками.

Женщина быстро отобрала еще несколько видов цветов, и Джексон принялся таскать ящики с рассадой на улицу и загружать их в багажник се машины. При этом он всякий раз с таинственным видом подмигивал мальчишкам. К его немалому удовольствию, никто из них не отреагировал на эти провокации. Дети всерьез играли роль статуй.

Ребекка была ошеломлена. За последние пятнадцать минут Джексон разговаривал с этой женщиной и ее детьми больше, чем с ней и Питом в течение полутора недель. И почему-то ей стало больно. Ребекка вздохнула и вышла из оранжереи через черный ход.

Буквально в эту же минуту Джексон наведался туда за последним ящиком.

— О'кей, парни, дежурство закончилось. Ваша мама скоро поедет домой. Отлично поработали! Я уверен: ни одного цветка не пропало, — похвалил он ребят, направляясь обратно к машине.

Мальчики торжественно кивнули и потащились вслед за Джексоном — в точности как маленькие солдаты за своим командиром.

— Не знаю, как вас благодарить, — сказала Джексону дама.

— Да что там, ничего особенного, — — пробормотал он.

— Ну, теперь осталось только расплатиться, и вы от нас избавитесь. — Женщина оглянулась. Поскольку игра в статуи закончилась, мальчики уже отошли от машины, явно намереваясь обследовать мотоцикл Джексона. — Дети! Сейчас же идите сюда! Если будете слушаться мамочку, мы поедим мороженого, перед тем как отправиться домой.

— Да! — завопили сорванцы и в порыве восторга принялись валтузить друг друга.

Дама возвела глаза к небу и переложила младенца в другую руку. Джексон махнул в сторону конторы.

— Сюда, пожалуйста.

И в ту же секунду, как по команде, запищала малышка, а один из мальчишек, тот, что был помладше, споткнулся и упал. Из рассеченного локтя сочилась кровь.

— О Господи! — в отчаянии прошептала мать. — Будьте добры, подержите немного Лизабет, а я пока посмотрю, что там стряслось.

Не дожидаясь ответа, она сунула младенца Джексону и стремглав бросилась к своему раненому сыночку.

Джексон застыл; малышка, видимо, ошеломленная столь неожиданно состоявшимся знакомством, — тоже. Но потом Лизабет повеселела: к ее сегодняшним впечатлениям добавилось нечто новое и интересное.

А Джексон прижимал к себе малышку и удивлялся: какая же она хрупкая и легонькая! Странно, но он не испытывал чувства неловкости. Разве можно было устоять перед этим крошечным существом, которое смотрело на него широко раскрытыми восторженными глазами! Когда ребенок потянул ручки и коснулся лица Джексона, он вздрогнул, но не от страха. Он совсем не боялся, хотя первый раз в жизни держал на руках младенца. Нет, дело было в другом: его как ножом по сердцу полоснула наивная доверчивость Лизабет.

Прикосновение ее пальчиков было нежным, едва ощутимым, словно щеку Джексона задела крылышком одна из тех бабочек, что заблудились в оранжерее. Солнечный лучик запутался в белокурых кудряшках Лизабет. Девочка чмокала ротиком, похожим на розовый бутон, будто удивляясь, откуда взялись ее четыре идеально белых зуба. И вдруг Лизабет засмеялась и начала Хлопать Джексона по щекам, как бы играя в ладушки. А ему стало до боли жалко, что он уже не ребенок и не может смотреть на жизнь так же радостно и просто.