Запретная страсть

— Нашел! — крикнул Джексон.

Ребекка устало закрыла глаза, продолжая дрожать мелкой дрожью. Хоть бы этот ужасный день поскорее закончился!

Вернувшись, Джексон увидел ее стоящей над раковиной. Ребекка снова и снова, с каким-то ожесточением, споласкивала лицо водой. Он застыл в дверях. Ребекке нужно время, чтобы прийти в себя. Кто-кто, а Джексон по себе знал: человек, подвергшийся насилию, всегда чувствует себя грязным.

— Когда придете домой, можете плескаться в ванне, сколько душе угодно. А сейчас надо полечить царапины, пока в них не попала инфекция.

Эти слова поразили Ребекку. Как он догадался о ее ощущениях? О непреодолимом желании мыться без конца, до тех пор, пока ничего не останется от прикосновений этого человека… и от его запаха?

А потом она вспомнила, где Джексон провел долгие годы и что ему, наверное, там пришлось вынести. Ребекка не сводила с него глаз, а вода стекала с ее лица и рук и капала на пол.

Джексон похолодел. Он понял, какие мысли пронеслись в ее голове. К сегодняшней истории это не имело никакого отношения. Она догадалась… Джексон не раз замечал на себе такие взгляды. Но чтобы и Ребекка! Большего унижения и представить невозможно! Именно поэтому он заговорил с ней гораздо грубее и жестче, чем требовалось.

— Да, черт возьми, я знаю, о чем вы думаете! Я побывал в вашей шкуре. Вы ведь помните, где я провел пятнадцать лет своей жизни?..

Он сорвал крышечку с бутылочки антисептика. Его руки дрожали, но теперь уже не от ярости.

— Расстегните-ка верхнюю пуговицу, а то эта дрянь запачкает вам всю кофточку.

Ребекка повиновалась, стараясь не встречаться с ним глазами, и скривилась от боли, когда антисептик обжег ее израненную кожу.

— Жжет? — Голос Джексона смягчился.

Она прикусила нижнюю губу и молча кивнула.

— Извините, Ребекка. Сидите спокойно. Я сейчас подую.

Темноволосая голова склонилась почти к самой ее груди. Ребекка замерла. Когда Джексон набрал в рот побольше воздуха, она тоже затаила дыхание. Потом почувствовала легкое дуновение и покачнулась. Джексон не долго думая обнял ее. Ребекка закрыла глаза, стараясь справиться с непрошеными чувствами. Ведь Джексон сидел в тюрьме… у него ужасное прошлое… и он может испортить ей жизнь…

Но Джексон уже отошел в сторонку и теперь завинчивал крышечку на склянке с антисептиком.

— Ну как, полегчало?

Ребекка с трудом вернулась к действительности.

— О… да, спасибо, — заикаясь пробормотала она. И опять к глазам подступили слезы.

Джексон, задумчиво прищурившись, передал ей склянку. Что-то странное творилось с этой обворожительной женщиной, но у него не хватило смелости довести свою мысль до конца.

— Пожалуйста, — пробурчал он и сделал еще шаг назад, снова замкнувшись в себе.

Ребекка разволновалась еще сильнее, но Джексона надо было поблагодарить как следует. Ведь если бы не он, дело могло обернуться совсем по-другому.

— Не знаю, как вас… если б вы не вернулись, он… Джексон покачал головой:

— Не надо об этом, Ребекка. Я же вернулся. Все кончено. Вы остались целы и невредимы.

«Да, я цела и невредима. Только благодаря тебе». И вдруг страх, только что терзавший ее душу, исчез. И все сомнения, преследовавшие ее с того дня, как Джексон пришел наниматься на работу, улеглись. Она не знала, как и почему это произошло… Возможно, на Ребекку Хилл нашло озарение. Но теперь она твердо знала, что больше никогда не будет бояться Джексона. Она передернула плечами и вздохнула, словно с ее плеч сняли огромную тяжесть.

— Мне нужно поехать в отделение полиции и подписать иск о возбуждении уголовного дела. Но сначала, я хочу заглянуть домой и переодеться.

— Вы поедете одна? — нахмурился Джексон.

— Мне никто не…

— Позвоните Питу. Или своему отцу. Да кому угодно! Вам нельзя оставаться одной, Ребекка.

— Но я…

— Поверьте мне на слово. Вы действительно сейчас нуждаетесь в поддержке.

Ребекка наконец вышла из ванной и направилась к телефону. Джексон вздохнул с облегчением.

Дрожащими пальцами Ребекка нажимала кнопки и, когда Джексон указал ей на стоявшее сзади кресло, с радостью уселась в него. Ноги еще плохо держали ее. Закрыв глаза, она считала гудки. Наконец трубку сняли.

— Пит, ты, наверное, ужинаешь?

Старик знал Ребекку с самого ее рождения и, услышав слабый, срывающийся голос, сразу понял: случилась какая-то беда!

— Что с тобой, детка?

Его сочувствие лишило Ребекку последних сил. Она попробовала что-то сказать, но вместо этого расплакалась.

Джексон взял у нее трубку:

— Пит, это я, Джексон. Бросайте свой ужин и возвращайтесь в оранжерею, о'кей? Этот проклятый водитель все-таки приехал, но оказался пьяным в стельку. Он напал на Ребекку.

Ребекка закрыла лицо руками. Ей было невыразимо противно даже слышать о произошедшем. Судя по интонациям Джексона, реакция Пита была весьма бурной.

— Нет… нет! Я столкнулся с ним по дороге и вернулся, чтобы помочь с разгрузкой.

Ребекка почувствовала себя жалкой и униженной. Но, Господи, разве она виновата в том, что случилось? Она так измучена, так несчастна, а тут еще надо что-то объяснять, извиняться!..

Отобрав у Джексона трубку, Ребекка тихо сказала:

— Пит, это я. Джексон опять спас меня, — она вымученно улыбнулась. — Да, это входит в привычку. Я… в общем, со мной все в порядке. Джексон уже разгрузил азалии, но отказался ехать домой, пока я не позвоню кому-нибудь. Он не хочет, чтобы я одна подавала иск в полицию.

— Джексон прав, — ответил Пит. — Попроси его подождать меня. Твой верный помощник уже в пути, — и повесил трубку.

— Пит скоро будет здесь.

Джексон удовлетворенно кивнул: дела идут как надо. И действительно, через пятнадцать минут к конторе подъехала машина. Но это был не Пит.

Услышав шум, Ребекка подбежала к окну, и недоверчивое выражение на ее лице сменилось ужасом.

— О Господи! Пит позвонил папе!

— А что, это плохо? — мрачно спросил Джексон.

— Вы не понимаете, — прошептала она. — Но ничего, сейчас сами увидите.

Через несколько мгновений в комнату вихрем ворвался Даниел Хилл и уже с порога, не успев закрыть за собой дверь, обрушил на них поток слов и восклицаний:

— Ребекка-Руфь, с тобой вес в порядке? Когда Пит позвонил, я просто ушам своим не поверил! И уж коли об этом зашла речь, скажи, почему ты сама мне не сообщила?

Эту тираду преподобный выпалил без передышки, не давая Ребекке никакой возможности ответить хотя бы на один вопрос.

— Ничего другого я и не ждал; — закончил Даниел свою речь и притянул к себе Ребекку, чтобы разглядеть ее как следует.