Запретная

– Потому что Бесы горячие головы. Ричард же сказал. Они нетерпимы к вампирам.

– А их старшие? Они что не слушают своих старших?

– Да втихаря нападут. Ещё и перестараются - убьют высшего вампира.

– Вот ж..па! Что теперь будет? Но сегодня они на него не напали. Он был в Портленде. Я звонила Шерон вечером.

– Это дело времени…

– Скажи Конору, чтоб предупредил Джейн. Пусть Дональд не ездит туда. Хотя бы пару недель. Может они успокоятся.

– Хорошо, скажу.

– И скажи, что я прошу прощения… Я не хотела, чтоб так вышло.

– Да, да. Ты просто болтунья и сплетница.

– Прости, Джейд. Как думаешь, стоит рассказать Ричарду?

– Конечно. Только не сейчас. Утром позвони. А лучше заедь.

– Он меня не вздует?

– Нет, конечно. Не бойся. Ты же до запрета разболтала. На это дави, если что.

– Хорошо. Фух… Высказалась - легче стало. Скажи Конору, хорошо?

– Скажу, скажу. Не переживай.

– Постараюсь. Выпить надо что-нибудь.

– Тёплого молока выпей и спать.

– Лучше холодное виски… Ладно, пока, Джейд. Извини ещё раз, что разбудила.

– Ничего. Молодец, что рассказала. Пока.

– Это хорошая новость! – закивал улыбающийся Конор, когда Джейд опустила руку со смартфоном. – Значит, Раймон ни при чём. И ничего не замышляет.

– Не спеши с выводами, - помотала головой девушка. – То, что он не замешан в подстрекательстве Бесов, не означает, что он ничего не замышляет.

– Да, да, - перестал улыбаться парень. – Но волнения без направляющей силы не так страшны.

– Твоя правда. Чуть легче мы точно можем вздохнуть.

– Позвоню Джейн. Чтоб не беспокоилась.

Глава 21

Утро пятницы было похоже на затишье между бурями. Тихое, безмятежное, такое же, как и все утра до перевернувшей сознание нашей героини среды. Оно будто бы говорило ей: «Смотри - всё также, как прежде. Ничего не изменилось, мир не сделал неудачное сальто на голову, оттого, что тебе открылось то, что открылось. Жизнь продолжается, всё идёт своим чередом».

Длинное и подробное предостерегающее сообщение, которое Джейн настрочила Дональду после разговора с братом на парковке «Джинс Паба», было удалено и заменено коротким: «Как ты? Позвони мне», когда она узнала об истинном, не злонамеренном распространителе слухов о её скандальном романе. Одной галочки не хватало этому сообщению, чтобы считаться доставленным, одной галочки не хватало ему, чтобы показать, что любимому можно звонить, что в ответ не прозвучит записанный женский голос, оповещающий о том, что набранный телефон находится вне зоны обслуживания.

– Доброе утро, красавица, - приветствовал дочку Томас, когда она умытая, в халате, с собранными в хвостик волосами зашла на кухню.

– Выспалась? Спала бы ещё. Пятница же, - заменила приветствие на вопрос, совет и напоминание мать.

Они сидели за столом перпендикулярно друг к другу. Судя по тому, что перед ними стояли только накрытая сковорода и тарелка с тостами, грязной посуды не было даже возле раковины, а короткая толстая стрелка часов подбиралась к цифре десять, их завтрак был давно завершён.

– Доброе утро, - улыбнулась им обоим Джейн. – Ой, выспалась, - посмотрела она на мать, взяла свою кружку, налила свежесваренный кофе, достала тарелку, положила на неё столовые приборы и уселась со всем этим добром возле отца. – О, омлет! – убрала она крышку со сковороды. – С ветчиной!

– Любимый завтрак нашей семьи, - проговорила Мишель, быстро передвигаясь по кухне и возвращая на стол то, что было совсем недавно убрано.

– Как ты, па? – спросила наша героиня.
– Не кашлял вроде ночью.

– Выходной у кашля, - усмехнулся «па». – Завтра с новыми силами на работу выйдет.

– Может хватит упрямиться….

– Он уже не упрямится, - торжественно заявила мать.
– Мы записались к Полу. Я его уговорила.

– Вау! Неужели? Чем она тебя взяла? – посмотрела на отца Джейн.

– Своими приставаниями, - буркнул тот. – Нет больше сил их терпеть.

– Значит не зря приставала. Когда идёте?

– В понедельник, - ответила Мишель. – Сначала, вообще, на двадцатое записали. Потом Ричард позвонил, на одиннадцатое перенесли.

– Ты сама его попросила?

– Нет, конечно. Конор попросил.

– Аа… Вчера договорились?

– Да.

– А мне даже не сказали.

– Вот, сказали. Так говоришь, будто мы неделю от тебя скрывали.

– Папулька мой! – с улыбкой проговорила девушка и потрепала «папульку» за плечо. – Как же я хочу, чтобы эта зараза от тебя отстала.

– Да я уже и привык к ней, - пожал плечами «папулька».

– Привык он, - погримасничала мать. – Привык быть больным и ничего не делать, привык к тому, что все его жалеют.

– Ну, мам, - цокнула дочь. – Он же шутит. Думаешь, он не мучается? Я же вижу, как ему больно.

– Ни чуточки не больно, - помотал головой отец.

Волна жалости захлестнула сердце Джейн.

«Любимый мой папулька, - чуть не прослезилась она.
– Упрямый наш. Намучился с этой болезнью. Прицепилась проклятая. Превратила тебя в худышку»

Она попыталась вспомнить каким полным и жизнерадостным он был до болезни, но вместо полного и жизнерадостного Томаса перед ней возникли фотографии, изображающие полного и жизнерадостного Томаса. Только они могли показать этот образ из прошлого и доказать не верящему в него сознанию, что он реально существовал.

«И в тайну мы все теперь, кроме тебя, посвящены, - продолжала жалеть своего зачахшего родителя девушка. – Надо это исправить. Надо забрать вас куда-нибудь далеко и навсегда и всё тебе рассказать»

– Не торопись, куда ты спешишь? – спросил «зачахший родитель», почувствовав спешку в движениях её рук и нижней челюсти. – Тебе же вечером на работу?

– Да, но до работы нужно ещё кое-куда сходить и кое с кем встретиться, - проговорила с набитым ртом та.

– «Кое с кем», - передразнил её Томас. – Говори: с Дональдом. Мишель мне всё рассказала.