Запретная

– Переодеваться не будешь перед работой? – спросил он, когда их «марафон благих дел» закончился последним совместным душем, и они стали собирать разбросанные по комнате вещи.

– Нет, - ответила наша героиня, взяв со спинки кресла свою белую футболку. – Там же всё равно униформа.

– Где встретимся с Конором?

– Он хочет где-нибудь в безлюдном месте.

– Чтоб никто не помешал ему побить меня?

– Думаю, это главная причина, - улыбнулась девушка.
– Но он назвал другую. Сказал, что не хочет, чтоб вас видели вместе.

– Тогда в парке давай. Том – «Альтон Шмальтон», - где мы с тобой гуляли. Там вполне безлюдно, в нижней части.

– Да, я предложу ему, - кивнула Джейн, достала смартфон и набрала брата.

Глава 24

«Надеюсь, не подерёмся» - подумал Конор, выйдя из своей «Бэхи» у нижней, безлюдной части парка «Альтон Бейкер», и пошёл вдоль высокого забора из серых кирпичей – того самого, через который три дня назад резво и поспешно перемахивала его сестра.

Мысли о Дональде заставляли его хмуриться и увеличивать давление нижних зубов на верхние. Он знал, что силы, наполняющие его, не переносят сил, переполняющих вампиров, и переживал, что не сможет подавить их возмущение, если бессмертный бойфренд Джейн начнёт выделываться, ехидно посмеиваться или – что было бы ещё хуже, - разговаривать свысока.

«Это ещё что такое?» - остановился он, почувствовав, что воздух вокруг наполняется чем-то необъяснимым и пугающим.

Дрожь прошла по его спине, сердце защемило от резко упавшего настроения, а в ушах загудело так, что он рефлекторно закрыл их пальцами. Вокруг определённо витали опасность и беда.

– Конор! – послышался голос Джейн. Издалека, будто во сне – в общем так, как он и должен был послышаться тому, кто с силой давил на козелки своих ушей.

Парень опустил руки, повернулся на крик и увидел сестру, выходящую из чёрного «Мерса» на другой стороне улицы. С водительской стороны. С пассажирской вышла причина его дрожи, упавшего настроения и гула в ушах: стройный, высокий и явно уверенный в себе блондин.

Конора заштормило, как от удара в челюсть после двух рюмок виски. Он еле сдерживался, чтобы не обратиться. Волк яростно рвался наружу, обещая избавление от дрожи и гула и возвращение хорошего настроения. Чем ближе подходил к нему стройный блондин, тем больше ему приходилось напрягаться, чтобы не выпустить зверя наружу.

– Привет, - бледно улыбнулся он сестре, когда она и источник его тревоги подошли поближе.

– Привет, как ты? – гораздо бодрее приветствовала его та.
– Уши что ли заболели?

– Да нет, просто зазвенело. Всё хорошо.

– Аа, - потянула Джейн и обняла его. – Ну, знакомьтесь. Дональд - показала она на своего спутника. –

Конор, - перевела она руку на него.

Парни обменялись приветствиями и пожали руки.

– Очень приятно, - улыбнулся вампир.

– Мне тоже, - улыбнулся в ответ молодой волк, борясь со жгучим желанием потянуть худую белую руку на себя и воткнуть её хозяина головой в асфальт.

– Мощно выглядишь, - проговорил Дональд, высвободив свою худую белую руку из крепкой загорелой ручищи. – Сотку, наверно, раз двадцать выжмешь?

– На двадцать не пробовал, но на десять сто пятьдесят выжимал.

– Крутой результат.

– Спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь. Стройно. Даже не буду гадать, сколько ты выжмешь.

– Я могу долго выжимать, моё восстановление…

– Ну всё - мальчики заговорили про спорт и забыли про девочку, - перебила его Джейн, улыбнувшись.

– Да зачем ему спорт? – усмехнулся Конор. – Ты на работу?

– Да, поеду. Думаю, можно оставить вас вдвоём, раз вы начали с комплиментов.

Неуверенные кивки и «да, конечно, езжай» от любимых, дорогих не людей, заставили её немного побыть с ними, чтобы убедиться, что их и вправду можно оставить вдвоём.

– Ладно, поеду я. Уже без пятнадцати, - сказала она, после того, как её рассказ (большей частью её, хотя Дональд тоже вставлял свои «пять копеек») про недавний кипиш в парке возле тира смог вызвать совместный и вполне искренний смех «мальчиков».

– Давай, - поцеловал её любимый. – К двум? Может пораньше прийти?

– Нет, зачем? Будешь сидеть, скучать.

– На тебя погляжу. Когда я ещё увижу тебя в роли официантки?

– Когда мы с тобой устроимся официантами в Лас-Вегасе, - улыбнулась Джейн.
– Чем не приключения? Ладно, можешь к часу подойти.

Она обняла брата, ещё раз поцеловалась с Дональдом и пошла к машине.

Конор уже почти не дрожал и забыл, потому что привык - или привык, потому что забыл, - о гуле в ушах. Он ещё не мог смотреть Дональду прямо в глаза, потому что это было выше тех сил, которые оставались у него после борьбы с прорывающимся наружу волком, но относительно спокойно и без содрогания слушал его голос и даже смех. Где-то в глубине души - под несколькими слоями «защитных, шипованных сооружений», воздвигнутых Жизнью и усиленных его предками, для того, чтобы никакие чувства, кроме презрения, отвращения и вражды к вампирам туда не пробрались, - он чувствовал, что Дональд не плохой, что так просто общаться и искренне смеяться плохие не могут. «Защитные сооружения» не давали этому, сумевшему проскользнуть мимо них, чувству развиться, гоняя и выгоняя его из души, как надоедливую муху из комнаты.

– Не забывай, что это не «гольф!
– крикнул вампир любимой напоследок.

– Как же не забыть, если они так похожи, - прокричала в ответ та.

– Всю дорогу её притормаживал, - повернулся блондин к её брату. – Так и норовит в пол педаль вдавить.

– Это у неё в крови, - кивнул Конор.
– Волки любят скорость. Давай здесь перелезем, - показал он на высокий забор из серых кирпичей.

– Давай.

Они перемахнули через забор и пошли по почти безлюдному парку туда, где «почти» всё больше бледнело и постепенно исчезало, а «безлюдному» становилось ярче и превращалось в «пугающе безлюдное» и «рай, для грабителей, насильников и маньяков»

– Ты вправду её любишь? – спросил волк.

– Никогда и никого ещё так не любил, - ответил Дональд. – И вряд ли полюблю.

– Но ты ведь знал, что она запретная для тебя. Почему не пресёк эти чувства в зародыше? Почему позволил им развиться?

– Потому что никакого зародыша не было. Любовь к Джейн сразу накрыла меня всей своей мощью и придавила мою волю к земле. Я ничего не мог поделать.

– Ты хоть пытался?

– Конечно. Три года.

– Три года?

– Да. Три года я пытался переключиться на других девушек, три года не жил, а существовал.

– Я догадывался, что ты давно за ней следишь.

– Я не постоянно следил. Я уезжал. Надолго. Один раз даже на четыре месяца. Но только здесь, рядом с ней, я чувствовал себя хорошо, только здесь тоска и грусть приглушались.

Они зашли в одно из самых тёмных мест в «пугающе безлюдном рае для грабителей, насильников и маньяков» - два неработающих уличных фонаря кряду были очень кстати, - и остановились.

– Но ты же понимаешь на что ты её обрекаешь? – нахмурился Конор.

Он хорошо видел лицо своего собеседника и знал, что тот видит его ещё лучше.