Запретная

– Пап, – прошептала она, шмыгнула носом и беспомощно опустила руки. – Папочка.

Мужчина быстро оказался рядом и прижал девочку к себе. Одно движение рассказало многое об их отношениях. Взгляд, которым он одарил Дениса, ничего хорошего не сулил.

«Я же предупреждал тебя!»

Девочка на мгновение застыла в его объятьях, потом неожиданно вырвалась и убежала вглубь сада, едва сдерживая рыдания.

– Насте ни слова, – предупредил блондин, проводив дочь взглядом, и после посмотрел на меня. – Дмитрий Соколов. А вы, наверное, Олеся Стрельцова?

– Да, – пробормотала я, невольно напрягаясь от этого взгляда.

Такое ощущение, что мы виделись когда-то, и колдун теперь высматривал во мне изменения, которые неумолимо произошли за годы. Но ведь мы не встречались, я это точно знала.

– И что привело вас сюда?

– Мне нужна твоя помощь, а Олесе необходимо поговорить с Настей, – ответил Денис.

– Не уверен, что это хорошая идея.

– Может, стоит спросить у неё? – невозмутимо откликнулся Разин, будто не замечая предупреждающего взгляда и прохладного тона, которым его одарил Соколов. Или не желая замечать. А может, и то, и другое.

– Разин…

– Соколов.

– Мама проснулась и зовёт вас в дом, – доложил паренёк, про которого мы все дружно забыли.

Дмитрий тихо выругался (явно не желая, чтобы сын услышал сказанное) и тяжело вздохнул.

– Пошли. Расскажешь, чего тебе от меня нужно. Антон, проводи гостью к маме.

– Хорошо.

Внутри дома было уютно и как-то по-домашнему. Сразу видно, что здесь жила большая и дружная семья. Добротная и самая обычная, без лишних изысков, мебель, много цветков в горшках, пёстрое покрывало, бежевый ковёр у дивана и масса фотографий.

– Олеся?

Я резко обернулась.

Анастасия Соколова, бледная, с обычным, немного неряшливым пучком на голове, в домашнем платье стояла на нижней ступеньке лестницы и смотрела на меня со странной, немного нервной улыбкой на лице.

– Здравствуйте, Анастасия.

– Мам, я привёл, – доложил Антон.

– Спасибо, дорогой. Иди в свою комнату, – произнесла ведьма, не сводя с меня пристального взгляда. – Я рада, что ты здесь, Олеся.

– Надеюсь, вам лучше. Денис разговаривает с вашим мужем, а я вот… в гости зашла.

– Я рада, что ты пришла, – она так сильно вцепилась в перила, что пальцы побелели от напряжения. – Правда рада. Нам столько надо обсудить.

– Наверное.

– Денис ведь не сказал тебе… – шаг ко мне, и женщина застыла, продолжая странно и маниакально меня рассматривать.

– Не сказал что?

– Что это я лишила тебя магии.

Признание будто повисло между нами в воздухе, усиливая и без того неловкую атмосферу чуть ли не до предела. А мне ведь надо было как-то отреагировать. Это же не простая фраза, от которой можно отделаться дружелюбной, ничего не значащей улыбкой.

Это была своего рода сенсация в моей неожиданно бурной жизни, подобная лишь взрыву бомбы. И по глазам Соколовой было видно, что женщина ждёт моей реакции. Жадно вглядывается в черты застывшего лица и терпеливо ждёт.

Вот только никакой реакции не было. Нет, я услышала ведьму, поняла, осознала, но сердце не ёкнуло, эмоции не хлынули.

Прикусив губу, вновь попыталась понять, что чувствую в ответ на такое признание. Ничего.

– О-о-о, – соизволила протянуть я, глубокомысленно кашлянула и тихо добавила: – Понятно.

И ведь не солгала. Мне действительно всё было ясно и понятно. Анастасия Соколова – некромант, учитель Дениса Разина, его наставник. Понятное дело, что если кто и мог экспериментировать надо мной семнадцать лет назад, то именно она. Всё логично, и я даже почти не удивилась такому стечению обстоятельств и череде совпадений. Если подумать, то моя жизнь в последнее время вообще представляет собой цепочку совпадений и их последствий.

Но ведьма видимо решила интерпретировать моё молчание по-своему.

– Ты меня ненавидишь? – понимающе прошептала Анастасия.

Даже не спросила, а утвердительно произнесла, будто подтверждая свои подозрения.

Но вот на этот вопрос у меня точно был ответ. Для этого не надо было лгать, притворяться и копаться в себе.

– Нет, – ответила ей и покачала головой. – Не ненавижу.

– Я сломала тебе жизнь.

А вот с этим я бы сейчас поспорила.

– Не думаю, – вновь покачала головой и скрестила руки на груди, не зная, куда деться от этого пытливого взгляда тёмно-карих глаз. – Вы дали мне шанс стать другой. Самой собой.

При одной только мысли, что я, как та же Лидочка, могла продавать свою невинность на торгах, бегать от мужика к мужику, подпитываясь, как вампирша, и мечтать заполучить для контракта колдуна повкусней, при этом считая всё это в порядке вещей, меня слегка замутило. Нет, спасибо, уж лучше быть человеком.

«Разве не это предстоит тебе, если у Разина всё получится?»

Предстоит. Но я при любом раскладе буду знать, что правильно, а что нет. Подзаряжаться можно и с помощью артефактов, или имея одного постоянного партнёра. Я знала. Я читала. И мне очень хотелось верить в подобное.

А еще внутри, несмотря ни на что, жила надежда, что всё это неправда или у Дениса ничего не выйдет. Может быть, разговор с мамой всё решит.

После беседы с Алисой я почти смирилась с тем, что именно Разину предстоит стать моим первым мужчиной. Рисковать с обычным человеком я бы точно не стала. Мне абсолютно не хотелось, чтобы девственность стала причиной смерти совершенно чужого человека, которому просто не повезло оказаться не в том месте и с не той компанией.

Был, конечно, шанс остаться на всю жизнь старой девой, но мне его рассматривать не хотелось. Я хотела жить полноценной жизнью.

– Давай присядем, – прервала мои размышления Соколова, и я кивнула, направляясь в гостиную.

Мы сели друг напротив друга – она на диван, убрав с подушек забытую кем-то из детей книгу, которую женщина положила рядом с собой, я на краешек кресла – и уставились друг на друга.

– Наверное, для тебя это было большим потрясением, – пробормотала ведьма, теребя тонкий золотой браслет на запястье.

– Да, тяжело разом пересмотреть и переосмыслить восемнадцать прожитых лет. Принять, что мне лгали всю мою жизнь… самые дорогие и родные люди, – я проглотила подступающий к горлу ком и неуверенно улыбнулась. – Вы зря волнуетесь. Я не испытываю к вам ненависти или неприязни. И не виню ни в чём. Даже благодарна.