Запретное желание

— Я думала, ты на машине, — осматривает она шлем как интересную диковинку. Явно раньше не каталась.

— Так и есть.

— Я ещё не каталась на мотоцикле, — подтверждает Луиза мои предположения.

— Ну тогда крепче держись, — ухмыляюсь я. — Сколько всего у тебя происходит впервые именно со мной.

Луиза нервно дергается в ответ. Это заметно по её рукам, которыми она начинает поправлять волосы.

Что сказать? Меня заводит её реакция. Дико заводит.

— Скажи… — продолжаю своё наглое наступление, — то, что было в моем кабинете, да-да, именно то, из-за чего ты сейчас стала пунцовой, тоже было впервые?

Если до этого она просто смущалась, то сейчас покраснела, как спелое красное яблоко. Глаза раскрылись в удивлении, а сама она оглядывается по сторонам, надеясь, что кроме неё, никто не услышал моих слов.

Я-то прекрасно помню то, что тогда произошло, просто захотел напомнить ей, как она стонала, когда я вылизывал её. Словно это был в первый и последний раз. Хотя уже тогда я знал, что это далеко не последний. Подсознательно я чувствовал, что рано или поздно я окажусь в ней. Конечно, я предугадал не все.

— Мне надо домой, — еле выговаривает она, не смотря на меня.

Она до сих пор не привыкла к моему напору. Луиза не уверена в своих желаниях, поэтому любое мое действие или слово смущает её до безумия.

«Уж прости, детка, но я такой!»

— Любой каприз, какой только пожелаешь, но сначала ответь.

— Нет! — громко произносит Луиза, подняв на меня свой укоризненный взгляд. Уверен, она приложила массу усилий, чтобы взглянуть в мои глаза и ответить на столь интригующий вопрос.

По моему телу разносится волна облегчения, которое она мгновенно замечает, но не придаёт значения и быстро надевает шлем.

Довольный её ответом, я сажусь на байк и протягиваю ей руку. Луиза держится за меня, опирается на плечо и садится за мной.

— Если не хочешь упасть, то так держаться не стоит, — говорю я ей, кивая в сторону рук на моих плечах.

Поднимаю руки в сторону, раскрывая торс под курткой. Пару секунд она колеблется, а потом я чувствую, как её руки обвивают мое туловище. Тело моментально оживает, и в паху отдаётся резким приливом. Всего лишь легкое прикосновение, но такое дразнящее.

Байк рычит под нами, когда я завожу мотор, и Луиза тесно прижимается ко мне.

— Так-то лучше, — киваю я ей и трогаюсь с места.

Выезжаем за пределы парковки, и я увеличиваю скорость. Чувствую её тело сзади, прижавшееся ко мне, как к последнему шансу спастись, и сильнее давлю на педаль.

До нужного района мы доезжаем за полчаса. Я останавливаюсь у невысокого жилого здания, внешний вид которого оставляет желать лучшего. Район тоже не славится красотой и шиком.

Луиза слезает с байка, подходит ко мне, снимает с головы шлем и молча протягивает. Я снимаю свой и секунду-другую смотрю на неё, но ничего не говорю.

— Спасибо, что подвёз, — говорит она, когда мотор глохнет.

— Рад помочь, — отвечаю я, ощущая небольшую досаду, за то, что пора прощаться.

— Нет, не должен был.

— Уверена?

— Абсолютно!

Луиза немного хмурится и поднимает голову к окнам дома. Надеется, что нас никто не увидит. Это же очевидно.

— Ты мой босс, и нас не должно ничего сближать.

— Особенно секс… — продолжаю я.

Почему меня это злит? Да! Она права! Но почему я, черт возьми, не могу согласиться с ней?

— Особенно…

Сжимаю шлем в руках, до боли стискивая пальцы. Я ничего на это не отвечаю. Просто жду её действий. Я будто обезоружен.

— И спасибо, что оказался в нужное время в нужном месте, хоть и намеренно. Не хочу представлять, что могло случиться, не будь тебя там.

— И я не хочу это представлять.

Она поднимает глаза на меня и слегка улыбается. Я чувствую, как между нами проскальзывает неловкое молчание. Так бывает, когда два человека, которые привыкли всегда огрызаться, вдруг заговорили совсем иначе. Нет, мы не огрызаемся. По крайней мере, не часто. Вместо этого мы занимаемся кое-чем другим, и сейчас эта неловкость застаёт нас врасплох.

Луиза разворачивается, собираясь уходить. На мгновение я ловлю себя на мысли, что мне нравится, как она целуется. Нравится то, как она подаётся ко мне и закрывает глаза, страстно раскрывая свой ротик. Мне нравится не только эта изящная оболочка, но и то, что внутри. Да, я знаю всего одну сотую долю того, что там есть, но и это сносит мне крышу. А что будет, если я узнаю хотя бы десять процентов? Я погибну. Безвозвратно, не имея шансов на исцеление.

Поэтому, когда она отходит, я резко притягиваю её обратно к себе. Прижимаюсь к этому тёплому податливому телу, которое, к моему огромному счастью, будто благодарит меня за столь наглый поступок. Возможно, я узнаю ещё на процент больше.

Я прикасаюсь к её мягким, все ещё влажным губам, и целую так, словно пытаюсь утолить собственную жажду после долгой засухи. Словно это будет последний раз. А будет?

Она отвечает на мой поцелуй, потому что не может оттолкнуть, а может, и не хочет. Неважно. Важнее то, что мы оба искренне желаем друг друга. И её губы, расслабленно раскрывающиеся мне навстречу, этому подтверждение.

— Нет, мы не можем это делать. Не должны, — отталкивает Луиза меня от себя и резко отходит подальше. И, дабы не поддаться очередному искушению, она убегает в дом.

На секунду Луиза останавливается у двери и разворачивается ко мне, одаряя коротким игривым взглядом.

— До свидания, мистер Бейтман, — улыбается она и забегает в дом, оставляя меня, очумелого, на мотоцикле.

Не девушка, а искусительница…

Луиза

Забегаю на свой этаж, обдумывая в голове все происшедшее только что в нашем дворе. и улыбаюсь сама себе. Никак не могу выбросить из головы того самого, кто, скорее всего, уже отъезжает от дома. Этот мрачный томный взгляд, что пронизывает каждую клеточку моего тела, голос, щекочущий внутри и поцелуй, от которого подкашиваются ноги.

Я запуталась жестко и безвылазно.

Почему меня не волнует, как себя чувствует Скотт? Дошёл ли он до дома?

Почему я ни капельки не жалею его? Ему нехило досталось от Адама.

С довольной физиономией я захожу домой, даже не подозревая о том, что меня там ждёт. Первая, кого я замечаю в прихожей, когда снимаю жакет с плеч, это мама. Очевидно, что ждала меня. То, как подозрительно она стоит и бросает взгляд, словно собирается отчитать меня, напрягает.

— Привет. Всё хорошо?