Запретное желание

Это был сарказм?

Я молча топаю за ним в дом. И ничего, что мой рабочий день уже закончился, что он задерживает меня сверхурочно? Ничего, что он опоздал, или я могу куда-то спешить? Конечно, нет!

Босс не опаздывает, босс задерживается! Достаточно устарелая и высосавшая из себя все соки поговорка.

Накрываю на стол и приглашаю «господина» отужинать. Бейтман возвращается переодетый и садится за стол. Он приглашает Кайла присоединиться, но я серьезно пригрозила брату. Поэтому Бейтман бросает хмурый взгляд на меня и ужинает в одиночестве. Это хорошо. Главное, уйти вовремя. Не тронутой.

— Мисс Хьюз, задержитесь ненадолго, — словно прочитав моим мысли, зовет он, когда мы с Кайлом собираемся уходить.

— Я жду тебя внизу. — говорит Кайл и выходит из квартиры.

— Это что-то срочное? — обращаюсь к Адаму, сохраняя большое расстояние между нами.

— Да, срочное. Это касается завтрашнего дня.

— Я слушаю.

— завтра вечером в моем доме намечается небольшая вечеринка в кругу друзей. Думаю, ты должна быть в курсе.

Серьезно? Вечеринка? И он говорит это только сейчас? Можно было сообщить заранее! И как я должна теперь подготовится?!

— Гости… — бубню я, уставившись на него недовольно.

— Да. Надеюсь, это не составит для проблему? — пытается он вытянуть из меня эмоции, применив свой излюбленный сарказм.

— Нисколечко. — улыбаюсь я.

Придётся весь вечер просидеть за составлением меню! Не знаю, благодарить его или нет, что удосужился предупредить хотя бы за вечер?! Адам молча следит за тем, как я прокручиваю всё в голове.

— Я могу идти? — кидаю я ему, возвращаясь в реальность.

Бейтман не спешит с ответом, а я все ещё стою, как истукан, в ожидании, когда начальник даст отбой.

— Да!

— До завтра, мистер Бейтман, — вежливо обращаюсь я и ухожу к выходу.

— Ты говорила серьезно?! — раздаётся позади его голос, когда я уже выхожу из гостиной.

Медленно разворачиваюсь и смотрю на Адама, что уже успел встать из-за стола и выйти следом за мной. Он стоит метрах в пяти от меня, просунув руки в карманы серых домашних брюк.

— О чем? — сухо интересуюсь я. Меня ждёт Кайл!

— О том, что нам нужно держать дистанцию…

В памяти моментально всплывают события того вечера, когда Адам позволил себе слишком много признаний. Наш поцелуй… Он думает об этом?

— Серьезнее некуда.

— Тогда почему ты дала сегодня себя поцеловать? Почему дала мне нарушить дистанцию?

Хороший вопрос. Но знала бы я, что на него ответить. В моей голове такая буря, и я сама не могу делать то, что говорю, когда он рядом.

— Ответь…

— Я не знаю.

— Знаешь. Не хочешь говорить. Не хочешь, чтобы я знал твои тайны.

— О чем ты? — хмурюсь я.

— О том, что ты тоже не можешь противостоять этому.

— Это не так.

— Ты не можешь не думать о нас. Не можешь не хотеть меня, также как я тебя. Зная, кто мы друг другу, ты позволила мне делать то, что считаешь непозволительным, то, о чем стесняешься даже вспоминать.

В мыслях снова воспроизводятся сцены с Бейтманом в объятиях. Сцены, которые я хочу забыть так же сильно, как хочу помнить.

— Прекрати! — вырывается у меня неожиданно. Я хочу закрыть эту страницу и жить дальше так, как раньше. Но Адам все портит.

— Ты не жалеешь об этом! Не правда ли?

Я не сразу нахожу, что ему ответить. Мои глупые мысли пудрят рассудок. Они, словно шепчут мне, чтобы я бросилась в объятия к Адаму. А ведь это не должно быть так!

— Когда я устроилась к тебе на работу, то переживала за то, что ты посчитаешь меня некомпетентной. Я была уверена, что ничего плохого не случится не потому, что доверяла тебе, а потому, что была уверена в себе и в том, что никогда не дам своему работодателю до себя дотронуться. Но…

— …но ты не думала, что сама этого захочешь… — перебивает он меня.

— Нет! — снова срывается мой голос. — Я… я не хотела.

— Серьезно?

— Я не думала, что именно ты сделаешь это. Да, черт возьми! Я не думала, что мой работодатель будет тем, кто… сделает это.

— Что это? Ты знаешь, я не люблю ходить вокруг да около, Луиза. Девственность! — он выпрямляется и твёрдо продолжает. — Я лишил тебя девственности. И тебе не нужно этого смущаться. Наоборот, стоит гордиться собой.

— А может, тебе? — дрожащими губами говорю я.

Его лицо мрачнеет. От довольного и старательно пытающегося что-то до меня донести выражения ничего не остаётся. Похоже, я задела его.

— И что ты будешь делать дальше? Пожалуешься родителям?

— Я достаточно взрослый человек и сама могу решать за себя.

— Так сделай то, что хочешь! Зачем ты ведёшь себя как неуверенная маленькая девочка, боящаяся осуждения?! Ты взрослый человек и не должна спрашивать разрешения! Хоть раз сделай то, что хочешь, а не то, что должна. Хоть раз сделай это без сомнения. Сама!

Застываю на месте, не имея возможности отвечать. Я не знаю, что ему сказать. Да! Он прав! И меня это злит. Злит, что он видит меня как облупленную, сквозь скрытую оболочку.

Я никогда не делала того, чего хотела, следуя строгим запретам. У меня всегда были правила, которыми я ограничивала себя сама. Но я такая, как есть, и не смогу себя изменить. Я разворачиваюсь и растерянно топаю от него.

— Не загоняй себя в рамки, Луиза! Ты прекрасна, когда раскрыта… — слышу у себя за спиной его низкий голос и останавливаюсь.

«Не загоняй в рамки». Но я не умею по-другому. Я так привыкла.

Он прав! К черту все рамки! К черту запреты! По крайней мере, сейчас. На один час я могу про них забыть. Единственное, что я сейчас хочу, стоит в нескольких метрах и пытается меня переубедить.

Я резко разворачиваюсь и, не думая ни о каких последствиях, подбегаю к Адаму. Он успевает лишь протянуть руки мне навстречу, как я прижимаюсь к нему. Утыкаюсь губами в его колючую, но такую соблазнительную щетину и жадно целую в губы. Адам глубоко и довольно выдыхает, притягивая меня теснее к себе.

Хотя бы ради этого чувства, стоило передумать.

Адам

Так странно знать о человеке многое, но при этом понимать, что ничего не знаешь.

Только секунду назад я рвался изнутри, чтобы достучаться до этой девчонки, показать ей, что она теряет, сдерживая себя. А теперь она оказывается в моих объятиях, теснее прижимаясь ко мне своим телом.

Я хотел, что бы Луиза поняла — она загоняет себя жестокие рамки, запрещает то, что дало бы ей неописуемое удовольствие.

Не знаю, прислушалась она или же просто отдалась в плен своим чертикам, давно ищущим выход, но мне это нравится.