Запретное желание

Дыхание практически распирает грудь. Вокруг все темнеет, оставляя лишь только цель.

Я бросаюсь на этого сукина сына и рывком оттаскиваю от неё назад. Со всей дури размахиваюсь и бью кулаком прямо по его челюсти. Саймон падает в угол комнаты, задевая при этом торшер. Я не дожидаюсь, когда этот кусок дерьма встанет на ноги и снова налетаю сверху.

Мне плевать на всё!

Он осмелился тронуть то, что принадлежит мне. Посмел! Тронуть! Мое!

Бросаю взгляд в сторону кровати. Луиза лежит на постели и, всхлипывая, пытается прикрыться кусками разорванной серебристой тряпки. То самое платье.

— Что ты натворил?! — ору я во что есть мочи.

В ответ он ухмыляется. Рот растягивается в довольной широкой улыбке, словно никакие побои ему не страшны.

— Мы с ней немного пошалили. Как вы с Киран когда-то. Ты думал, я закрою глаза? — улыбается мне тот, кого я всего десять минут назад считал другом. — Не на того нарвался! Око за око, дружище! — выплёвывает он вместе с кровью.

Пошалили? Он сравнивает это с тем, что было с той убогой тварью? Сравнивает мою девочку с ней?

— Ты! Сукин сын!

Я снова размахиваюсь и бью по окровавленному лицу. Саймон корчится от боли и скатывается на пол. Нависаю над ним и продолжаю свой напор, создавая новые кровавые следы на его жалкой физиономии.

— Я убью тебя! Убью! Ты! Чертов ублюдок!

Сукин сын. Как он посмел тронуть её? Ту, что была единственным светлым лучом в моей гребаной жизни!

Удар за ударом, пока Саймон, и вовсе перестаёт сопротивляться. Я не чувствую боли в окровавленных, разодранных руках, не чувствую даже сами удары.

Мне больно за неё. За ту, что является для меня всем…

Саймон уже не реагирует. Он лежит без сознания. Как труп…

— Адам, остановись! — разносится за моей спиной чей-то голос, а после меня хватают и оттаскивают по дальше от этого куска мяса.

Уже подоспевшие ребята поднимают меня на ноги. Я не реагирую на их слова. Да я вообще не слышу, что они говорят. Заглатываю воздух и бросаюсь к постели.

Луиза лежит на боку, прикрыв руками лицо и всё ещё плачет, всхлипывая и подергивая плечами. Платье, разорванное в клочья, еле прикрывает её бёдра.

Мои мысли путаются в голове. Возможно, я их просто боюсь. Боюсь узнать то, чего страшусь больше всего.

Что он успел сделать? Чего коснулись его руки?

Я опираюсь коленом о кровать и приближаюсь к ней. Окровавленными руками касаюсь её оголенных ножек и аккуратно провожу вверх. Луиза дергается в ответ.

— Это я, малышка… — шепчу я дрожащим голосом.

Расстёгиваю пуговицы на своей рубашке, снимаю с себя и накрываю её обнаженное тело. Аккуратно поднимаю на руки и прижимаю к себе. Луиза снова начинает плакать. Я крепче захватываю её в свои руки, встаю с постели, давая уткнуться лицом в мою шею. Бросаю мимолётный взгляд на ребят, что суетятся вокруг этого гребаного подонка и выхожу из комнаты. Лишь слышу, как Чарли вызывает скорую. А зря. Пусть подохнет, в противном случае его ждёт кое-что похуже.

Раскрываю спиной дверь соседней гостевой спальни и захожу внутрь. Я сажусь на кровать вместе с Луизой на руках и откидываюсь на изголовье.

Все внутри кипит от ненависти. Хочется вернуться и закончить то, что я начал. Он посмел посягнуть на то, что было моим.

Я вдыхаю запах её волос и закрываю глаза. Пытаюсь успокоиться и согреть полуголое тело Луизы своим теплом, быть как можно нежнее.

Окровавленной ладонью с разбитыми костяшками провожу по её прядям, пытаясь утешить или хоть как-то помочь.

В голову лезут отвратительные мысли. От представления даже одной из картин, живот скручивается в тугой узел. Его омерзительный рот на её теле, насильственно целующий, пытающийся присвоить, отомстить мне самым ужасным способом. Не знаю, что может быть хуже этого…

Хочется размазать его по стенке, добавить к бессознательному лицу ещё синяков и глубоких рассечений. Хочу слышать, как он вопит, хочу знать, какую невыносимую боль я ему доставляю. Насладиться, насытиться кровью, выпущенной мною из его жалкого ничтожного тела. Поэтому я дождусь, пока он придет в себя. Его скулящая, корчащаяся рожа будет для меня хоть каким-то утешением.

— Он сделал тебе больно? — дрожащим голосом, еле сдерживаясь, чтобы не напугать Луизу, интересуюсь я. — скажи мне.

Её тело снова начинает дрожать, и она теснее прижимается, плача навзрыд.

— Я разберусь с ним… Слышишь? Он пожалеет, что прикоснулся к тебе. Да вообще, что думал о тебе. Пожалеет даже о том, что обдумывал этот план. Он… ответит… за каждое… прикосновение… к твоей коже. Его губы никогда… Слышишь, малышка? Никогда не смогут ни до чего дотронуться. Я это тебе обещаю…

Хочется искромсать всё вокруг от злости. Крушить всё, что попадётся под руки. Но вместо этого я утыкаюсь в ее волосы и выдыхаю, чувствуя пленительный цветочный запах.

Какое-то время мы сидим так. Я чувствую биение её сердца и веду подсчет.

В коридоре раздаётся очередной топот ног, но я не реагирую и остаюсь с ней.

К черту всех! Мне плевать на весь гребаный мир! Важнее та, что прижалась ко мне и уткнулась в грудь.

Лишь бы она была целой и невредимой. Лишь бы была рядом. Мне больше ничего не надо.

Дверь тихонько раскрывается, и в комнату заходит Чарли. Он печально разглядывает прижавшуюся ко мне, Луизу, а после его взгляд встречается с моим.

— Надо проговорить, — произносит он с опаской и, не дожидаясь моего ответа, выходит из комнаты.

Какое-то время я сижу с ней в постели, нежась тишиной и её ароматом.

— Ты дрожишь, Луиза, — разглядывая тело, покрывшееся мелкой сыпью, говорю я. — Это надо снять.

Она встаёт на ноги и аккуратно снимает серебристую тряпку со своего тела. Протягиваю ей чёрную рубашку из шелковой ткани и помогаю надеть на узкие плечи. Моя рубашка висит на ней, доходя до середины бедра. Луиза застегивает пуговицы и приземляется на краю кровати. Я сажусь перед ней на корточки.

— Луиза, я хочу, чтобы ты мне всё рассказала. Это он написал тебе? Он прикинулся мной?

— Да… — задумчиво и отстраненно отвечает Луиза, но и это для меня сейчас как нектар.

Полагаю, Саймон догадался о нашей ссоре и воспользовался этим. А Луиза просто попалась на его удочку.

И я снова начинаю прокручивать в голове то, что произошло между нами три недели назад. Если бы я не набросился на неё, этой цепочки происшествий не случилось бы. Я бы не допустил, чтобы Саймон приблизился к Луизе.