Запретные дали. Том 1

Заместо этого, он принялся осматривать, просматривать, ощупывать, прощупывать и разве что не нюхать поврежденную руку от локтя до кончиков пальцев, подкрепляя свои действия жуткими комментариями страшных изречений.

Сейчас Себастьян был готов отдать все на свете, только бы «строгая врачебная интеллигенция» заткнулась или на худой конец, переключилась на свое бесовское громогласие, но, как назло, именно сейчас Мартин, почему-то, совсем не желал говорить на языке чертей, зато продолжал нагонять все больше и больше страха резкими врачебными суждениями.

Себастьян совершенно не желал знать, что у него там перебито, а тем более, насколько глубоко разрезано. От всего услышанного ему сделалось хуже прежнего, а под конец тех страшных врачебных изречений помимо слабости и головокружения к горлу начала подступать стремительная тошнота.

К счастью, Мартин вовремя замолчал, к несчастью, не менее страшно вперил свой нечеловеческий ярко-синий взор прямо в глаза Себастьяна и принялся жадно смотреть. Перепугавшись не на шутку, Себастьян затрясся в до того неведанном мандраже, на что Мартин, невозмутимо пожав плечами, заверительно объяснил, что ничего страшного сейчас не происходит, просто, таким образом, он пытается определить «степень тяжести общего состояньица».

– Что ж, – вскоре молвил он учтивым тоном, – общее состояньице вполне себе удовлетворительное. На четверочку потянет… если присолить…

Не успел Себастьян прийти в себя от этой общедушевной проверки на прочность и облегченно выдохнуть, как его ждал каверзный вопрос, явно не предвещавший ничего хорошего.

– Дружочек, а ты обедал? – спросил Мартин озабоченным тоном.

– Нет, – испуганно пискнул Себастьян, сразу вспомнив жуткие последствия данного вопроса.

– Не страшно, – небрежно махнул на него рукой Мартин, – посля накормлю…

Поняв, что возможно все будет, не как в прошлый раз, Себастьян облегченно выдохнул, однако все только начиналось, потому что далее Мартин принялся настойчиво предлагать ему сходить в туалет, предоставив железную посудину, которую почему-то назвал «уткой».

Брезгливо покосившись на эту, так называемую, утку, Себастьян чуть было не покрутил у виска, но тут резко вспомнил о должном приличии в больнице, заместо того, он поспешил заверить «строгую врачебную интеллигенцию», что ему совершенно не хочется. Настаивать Мартин не стал, а приступил к более решительным действиям.

Конец ознакомительного фрагмента.