Запретные ночи с вампиром

– Я считаю, что мы сможем. Это решение суда. Если ты хочешь, чтобы судебные процессы против

тебя прекратились, то ты должна соблюдать его.

Она бросила ключи на стол.

– Разве я похожа на того человека, который соблюдает правила? Подчиняются только трусы и

дрессированные обезьяны. Я свободный человек. Никто не смеет говорить мне, что делать.

Фил не мог сдержать улыбку. Слова Ванды были почти идентичны с речью, которую он дал своему

отцу девять лет назад, прежде чем бежал из Монтаны.

– Тогда что ты планируешь делать с твоей проблемой гнева?

– У меня нет проблемы гнева!
– закричала она.

Застонав, она прижала руку ко лбу.

– Почему люди не перестают пытаться заставить меня сделать что-то против моей воли?

– Поверьте мне, я понимаю.

Отец Фила пытался заставить его распланировать жизнь. В свои восемнадцать лет он не обладал

ни зрелостью, ни силой, чтобы сражаться с отцом. Он просто ушел. Тогда отец изгнал его из стаи.

– Не всегда все идет так, как мы хотим. И очень расстраивает, когда ты ничего не можешь сделать, чтобы изменить это.

Ванда нахмурилась.

– Ты сочувствуешь мне, только чтобы заставить меня согласиться с программой?

– Я говорю, что если ты захочешь поговорить, я буду слушать.

Ее лицо побледнело, и она резким движением затянула хлыст вокруг талии.

– Почему я должна доверять тебе? Ты не потрудился увидеть меня в течение трех лет!

Она подсчитывала годы? Фил сглотнул. Что делать, если он неправильно истолковал мысль? Он

был уверен, что Ванда считала его не более чем игрушкой, чтобы облегчить свою скуку. Боже мой, что, если она искренне заботилась о нем? Нет, это должно было быть больше ее веселья и игр.

– Не знал, что ты хочешь меня видеть.

Ее глаза сузились.

– Что тебе нужно, особое приглашение?

– Ты открыла мужской стриптиз-клуб, Ванда. Каждую ночь тебя окружают свободные мужчины.

Почти голые вампиры-мужчины.

Он бросил костюм ей на стол.

– Я действительно не думал, что тебе не хватало общения.

Она подняла подбородок.

– Я получаю все общение, которое мне нужно.

Он стиснул зубы.

– Хорошо.

– Извини, что я подумала, что ты, возможно, захочешь поддерживать связь. Я думала, что мы были

друзьями.

– Мы никогда не были друзьями.

Она задохнулась.

– Как ты вообще такое мог сказать? Мы ... мы разговаривали.

– Ты дразнила меня.

Она напряглась.

– Я была добра к тебе.

Он шагнул к ней.

– Тебе было скучно, и ты меня мучила ради удовольствия.

– Не говори глупостей. Это был всего лишь небольшой безобидный флирт.

– Это было пыткой, - он сделал еще один шаг.
– Я ненавидел это. Каждый раз, когда ты прикасалась

ко мне, я хотел сорвать твой маленький камбинезон и заставить мурлыкать.

Ее рот приоткрылся, но тут же захлопнулся. Ее щеки вспыхнули.

– Тогда почему ты не сделал это? Почему ты позволил глупому правилу остановить тебя? Йен не

позволил ничему помешать ему добиться Тони.

Он схватил Ванду за плечи так быстро, что у нее перехватило.

– Я бы взял тебя в ту же секунду, если бы думал, что ты действительно этого хочешь.

Ее щеки покраснели еще сильнее.

– Откуда ты знаешь, чего я хочу на самом деле?

Он наклонился ближе.

– Я следил за тобой с самого начала. Ты дразнила. Тебе нравится получать мужчину с трудом, а

затем оставлять его, тяжело дышащего. Ты с удовольствием наблюдала за моими страданиями.

– Это не правда. Я.. я действительно любила тебя.

Она вздрогнула, как будто она призналась в большем, чем хотела.

Он провел носом по ее щеке и прошептал ей на ухо:

– Докажи это.

Она дрожала в его руках. Он чувствовал, как ее дыхание быстрыми толчками касается его кожи.

Он приблизил свои губы к ее губам.

– Покажи мне.

Тихо вскрикнув, она отвернулась от него.

Дерьмо. Он был прав все время. Он был для нее всего лишь игрой. Он убрал руки с ее плеч.

– Признай это. Ты флиртовала со мной, потому что тебе было скучно, а я был в безопасности. Я

отчаянно нуждался в работе, поэтому я не собирался нарушать правила, независимо от того, сколько ты мучила меня.

Она прижала руку ко лбу.

– Я.. я не хотела ...

– Заставлять меня страдать по тебе? Скажи мне, Ванда, ты когда-нибудь чувствовала хоть что-то?

Ты действительно заботилась обо мне или ты просто была хладнокровной сукой?

Ахнув, она отдернула руку и ударила его.

– Убирайся!

Он потер подбородок и улыбнулся.

– Предполагаю, что ты не слишком хладнокровна.

Она указала на дверь.

– Оставь меня!

Он решил подразнил ее еще немного. Видит Бог, она заслужила это после того, как пытала его в

течение пяти долгих лет. Но он заметил, что ее рука дрожит, а глаза блестят от непролитых слез.

Теперь он чувствовал себя, как собака. Он только хотел поменяться с ней ролями и дать ей

почувствовать вкус ее собственного "безобидного флирта". Он не хотел причинить ей боль. Он

поплелся к двери, где он остановился, положив руку на дверную ручку.

– Ты всегда меня интриговала, Ванда. С того момента, как я встретил тебя. Я никогда не мог

понять, почему свободная духом женщина ограничила себя гаремом. От чего ты пряталась? И

почему бы мятежной, красивой женщине заигрывать с одним человеком, которого она считается

безопасным?

Она скрестила руки и кинула на него осторожный взгляд.

– Итак, теперь вы хотите проанализировать меня, доктор Фил?

Он медленно улыбнулся.

– Я много чего хочу сделать для тебя, Ванда. Видишь ли, со мной ты совершила одну большую

ошибку. Я никогда не был в безопасности.

Ванда стояла одна в своем кабинете, смахивая слезы. Проклятье, она не будет плакать. Она была

сильной. Но она заставила Фил страдать. Она никогда не собиралась этого делать. Как можно

было понять безобидное развлечение так неправильно? Она обогнула стол и рухнула в кресло. Он