Запретные удовольствия

– Да это мои друзья!
– заорал Дима, сваливая мужика ударом в шею. Они мне сюрприз сделали!
– продолжил он, бросаясь вслед за удирающим на кухню Аночкиным.

Я отобрала у ползающего на грани сознания мужика его пистолет и сунула в карман Сергеевой куртки, догнав его на кухне.

Аночкин к этой секунде уже успел распахнуть окно, под которым собралась толпа, и заорать на весь двор:

– Убивают! Помогите! Милиция!

– Ура!
– заорал Дима, появляясь в окне рядом с ним и ударяя чиновника по почкам кулаком.
– С Новым годом, товарищи! У нас тут попойка!
– И заржал.

– Да!
– голосом пьяной шлюхи поддержала я, также высовываясь, чтобы подхватить оседающего с нехорошим лицом Аночкина, который что-то хрипел и шептал.

– Можем еще раз по стенке забраться, а потом спуститься!

– С Восьмым марта!
– закончил Сергей, захлопывая окно и задергивая занавеску.

– Блестяще!
– прохрипел Аночкин, с почерневшим лицом держась за почки.
– Только мой шофер все видел и слышал. Через пять минут здесь будет вся милиция района! Быстрее сваливайте! Я вас отпускаю живыми!

– Так ты же пьяный, - возразила я, - а пьяных необходимо вести под руки!
– И кастетом врезала ему в висок.

– Быстрее!
– повернулась я к моим мужикам.
– Тащите его к дороге, а я пойду вперед: надо найти какое-нибудь такси!

– Сейчас, - кивнул сосредоточенный Дмитрий, - только мой черный чемоданчик возьму!..

ГЛАВА 12 ЛОЖНАЯ СМЕРТЬ

Мы едва успели поймать такси и втиснуться туда вчетвером, как со стороны местного отделения милиции заулюлюкали ментовские машины. Значит, Аночкин не соврал про шофера, иначе откуда бы им прикатить?

Но подходы и выезды перекрыть никто не успел, так что мы спокойно вырулили на Чапаева, рванули к центральному шоссе и быстро оказались у моей квартиры.

Распрощавшись с таксистом (честно вытащенными из кошелька Аночкина деньгами), вздрагивая от каждой тени в ожидании засады, мы миновали двор, подъезд и проникли ко мне за дверь.

С необычайной радостью удостоверившись, что никто на мою собственность не покушался, я первым делом закрыла окна, задвинула все занавески, переоделась и принялась готовить, рассчитывая накормить мужиков нормально - они ведь, мужики-то, на голодный желудок ни соображать, ни кулаками махать не умеют!

– Класс!
– отметил сияющий Сергей.
– Хочу такую жену!

– Двинулся, - буркнул всем недовольный, все еще бледный Дима. Нашел о чем страдать!

– У-му-му!
– яростно прошипел связанный Аночкин, вместе с другим барахлом сваленный у газовой плиты, пытаясь ругаться через кляп. У-му-му-мооо!

– Да ты что?
– удивился Тенев.
– Да неужто?! Ай-яй-яй!

– Хватит прикалываться, - оборвала я.
– Наелись? Довольны?
– Они синхронно кивнули.
– Вот и хорошо! Приступим! Только сначала возьму из шкафа отмычки - вдруг пригодятся, а потом забыть могу. Освободите ему пока рот.

Дима освободил чиновника от кляпа.

– ... ... ... !!!
– нехорошо выругался тот.
– Вы за это кровью блевать будете!
– Лицо у него было очень помятым; растрепанная редкая шевелюра придавала Аночкину вид приведенного на расстрел советского ученого. Но глаза чиновника горели отнюдь не коммунистическим вдохновением.
– Короче, - хрипло прорычал он, - я все еще предлагаю вам спасти свои шкуры! Вы сами не знаете, кому перешли дорогу! Вас сожрут, не заметят и не подавятся!
– Он зло сглотнул.
– Если вечером этого дня я не встречусь с большими людьми, вас начнут искать и, будьте уверены, найдут очень быстро, где бы вы ни прятались. А уж тогда...
– он многозначительно замолчал, обводя нас внимательным настороженным взглядом.

Мы молчали: договориться о том, как будем себя вести, мы успели еще в такси, пока субъект нашего допроса был без сознания.

– Вы, наверное, сами до конца не поняли, с какой целью так поступили, - словно разговаривая сам с собой, размышлял Аночкин.
– Может, под горячую руку подвернулось... случайно оказались в центре непонятных событий, едва избежали смерти, а потом решили, что лучше всего взять заложника и выпытать у него все, что можно... Единственное, чего я никак не могу понять, это почему ты, Дмитрий Аксаков, закончил свой профессиональный путь, причем так глупо и не по-мужски. Наверное, подумал: "Не получилось выполнить заказ, значит, надо шлепнуть заказчика".

– Аночкин осклабился.
– Недоразмыслил, неопытный, молодой, что умный заказчик о такой возможности тоже всегда подумает! Что наймет того, с кем может управиться! Понял?!

– Понял, - кашлянул весьма удивленный Дима.
– Не пойму, как я прокололся, кто на меня вышел и вызнал все, что ты знаешь. Еще не пойму, зачем тебе, уважаемому человеку, влезать в аферу с деньгами Батырова, известную уже всем спецслужбам и даже некоторым частным детективам. Ты сам недоразмыслил, немолодой и опытный, что за твоими большими людьми давно уже присматривают. И, в случае чего, ни положение, ни деньги, ни подручные вроде тебя или Дергача им не помогут.

– Ты лучше выкладывай, старик, что и как, - посоветовал Сережа, с отсутствующим видом глядя в окно, - тогда в твоем будущем появится хоть какая-то альтернатива, кроме преднамеренного убийства. А то ведь мы отпустим тебя... к большим людям, которые все спросят, все узнают. А потом... Как ты думаешь, что они сделают потом?
– Он глянул жестко, цепко и, щурясь, приказал: - Колись, старый дурак!

Аночкин этого не ожидал; он думал, что после его проникновенной речи мы, все трое, действительно устрашимся ситуации, в которой оказались. Но теперь, после спокойных слов киллера и Сергея, он сам начинал ощущать то болото, в которое его завели трое непонятных людей, объединенных судьбой в одну команду.

– Вы совершеннейшие придурки, - начал он, исподлобья глядя на нас, причем только сейчас он внимательно присмотрелся ко мне, очевидно, перестав принимать за штабную сучку.
– Или вы просто пытаетесь разговорить меня таким идиотским способом. Но вы забываете, что я не дворовый хулиган. И не мальчик на побегушках у дядей. И не шалава с проспекта! Ваши измышления меня не напугают и лишнего говорить не заставят!

– Да мы и не собираемся кормить тебя одними измышлениями, возразил киллер.
– Мы тебя заставим не то что говорить, а скулить и признаваться во всем, что нам нужно, причем в письменном виде признаваться. Но это будет неприятно как для тебя, так и для нас. Поэтому перед тем, как приступить, - он снял свитер, начал закатывать рукава рубашки, - мы хотим поговорить нормально, без крови.

– Ты решай, Аночкин, - ласково кивнул Сергей тоже начиная раздеваться, - потому что сейчас твоя сраная жизнь не стоит НИЧЕГО. Ты уже на примете органов, причем по наводке из администрации области.

– На него профессор Куролесов написал докладную с обоснованием подозрений, - вставила я - Прямо перед своей загадочной смертью на острове, по следам на песке которого эксперты установили размер обуви и вес, а из этого и объемы тучного мужчины. Кстати, в черном костюме и с вот этими волосами, несколько из которых нашлись на месте - он расчесывался в тот момент, когда убивали профессора!
– Я продемонстрировала Аночкину свой маленький трофей-улику.

– Кроме того, - продолжал Сергей, раскрывая кухонный стол и вынимая оттуда несколько ножей разного калибра, овощерезку, вилку, шило и еще кое-какие мелочи, необходимые в хозяйстве, - ты прокололся с киллером, которого хотел подставить после выполнения дела. Не сомневаюсь, это была не твоя инициатива, а приказ тех, кто стоит выше тебя. Мол, сделал дело - помирай смело! Но ты не подумал, Аночкин, как поступят с тобой, когда ты сам отслужишь свою роль. Не подумал?