Заработать на смерти

Трудностей, однако, не возникло. Решив, что детектив намерен извлечь из сделки небольшой личный доход и не собираясь осложнять ее из-за подобных мелочей, Гордон, не раздумывая, отсчитал десять тысячедолларовых банкнот и вложил их в протянутую руку детектива.

Шейн засунул купюры в карман и, вернувшись в библиотеку, из-за плеча Джойса взглянул на картину. Не смущаясь присутствием двух экспертов, он презрительно пробормотал:

— Ясное дело, я ничего не смыслю в живописи, но если бы покупателем был я, то не преминул бы спросить, как можно доказать, что это подпись самого Рафаэля. Если Хендерсон смог изобразить подпись Робертсона поверх оригинала, что могло помешать кому-нибудь другому намалевать и подпись Рафаэля?

Хендерсон раздулся, как индюк, и начал пространный рассказ о том, как ему удалось отыскать шедевр Рафаэля в заброшенном французском замке. По его словам, не могло быть и тени сомнения в том, что…

Пелхэм Джойс нахмурился и, склонившись над холстом, вновь внимательно осмотрел его.

— Хендерсон, — неожиданно воскликнул он, — а я вполне допускаю, что это действительно может оказаться весьма удачная имитация подлинной подписи Рафаэля. Помилуй меня, Господь! Вы позволили вашему воображению увлечь себя. Готов признать, что я был введен в заблуждение при первом поверхностном осмотре. Но, мой дорогой друг, — продолжал он покровительственным тоном, — вы, без сомнения, достаточно хорошо знакомы с подписью гения, чтобы не заметить, что ее воспроизведение на картине несколько отличается от оригинала.

Он указал на ряд малозаметных различий, пока Хендерсон давился от кашля, брызгал слюной и протирал глаза, а Монтроз, ухватившись за его руку, тихо скулил:

— В чем дело, Хендерсон? Да скажите, наконец, хотя бы что-нибудь!

Гордон подошел к Пелхэму Джойсу и, положив руку ему на плечо, резко развернул художника к себе.

— Поймал этих мошенников за руку, что ли?

Не теряя достоинства, Пелхэм Джойс вырвался из его рук.

— Достаточно скоропалительных выводов, джентльмены. Я не сомневаюсь, что все здесь присутствующие заинтересованы в торжестве истины. Предлагаю отойти всем в сторону и дать возможность мистеру Хендерсону продолжать свою работу.

На Хендерсона жалко было смотреть.

— Но этого не может быть. Говорю вам, что это невозможно, — простонал он.

Гордон бросил подозрительный взгляд на Монтроза.

— Я-то уж точно останусь здесь, пока не докопаюсь до правды, — предупредил он.

— Я — тем более, — сказал Монтроз с равной долей сарказма. — Я заинтересован знать правду, прежде чем вы покинете этот дом.

Каждый из них, считая другого продавцом картины, с недоверием поглядывал на своего оппонента.

Мистер Монтроз облизал губы и сделал знак Оскару. Гордон со своей стороны переместился поближе к Дику, пока Хендерсон дрожащими руками пытался открыть свой нож.

Шейн предусмотрительно держался в стороне от враждующих группировок, насмешливо наблюдая за ними. Придерживая левой рукой полу пиджака Пелхэма Джойса, он мысленно прикидывал расстояние, отделявшее их от холла.

В наступившей тишине было отчетливо слышно прерывистое дыхание Хендерсона, склонившегося над картиной.

Когда последние фрагменты краски были удалены, глазам присутствующих предстала уже знакомая им подпись — Р. М. Робертсон.

Хендерсон не верил своим глазам. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы встретить обвиняющие взгляды, направленные на него со всех сторон.

— Клянусь небом!… Джентльмены… — его голос внезапно сел. Он сделал шаг назад, подальше от наступавших на него плечом к плечу Гордона и Монтроза. — Я сам был введен в заблуждение, джентльмены, — прошептал он. — Это всего лишь… всего лишь первоклассная имитация…

Визгливым голосом мистер Монтроз высказал свое мнение о мистере Гордоне и, рванув на себя ящик стола, попытался вытащить пистолет. Гордон не пожелал оставаться в долгу. «Люгер» и пистолет 45-го калибра синхронно появились на свет.

Вытянув вперед длинную ногу, детектив сбил с ног Хендерсона, а левой рукой швырнул Пелхэма Джойса в сторону двери. За их спиной почти одновременно кровожадно рявкнули «люгер» Дика и 45-й калибр Оскара.

17

Питер Пейнтер ворвался в дом, едва отзвучало эхо выстрелов. Здесь он столкнулся с Хендерсоном, без единой царапины, но слишком перепуганным, чтобы самостоятельно подняться с пола. Шейн, бледный от боли, стоял в коридоре, прислонившись к стене на том самом месте, где свалился вместе с Джойсом. При падении гипс на плече раскололся, и сейчас вся правая сторона его тела представляла одну сплошную болезненную рану.

Пейнтер пробежал мимо них с пистолетом 38-го калибра в руке, выкрикивая на ходу приказания и сыпля проклятиями. Отбросив тяжелые портьеры, он влетел в библиотеку. При виде представшей перед его глазами картины он невольно подался назад и повернулся к Шейну.

— Что… что здесь произошло?

Детектив, морщась от боли, помог Пелхэму Джойсу подняться на ноги. Убедившись, что с художником ничего страшного не произошло, он подошел к Пейнтеру.

— Ну что же, так или иначе, но они свели свои счеты.

— Похоже на это. — Пейнтер вместе с Шейном проследовал на поле недавнего сражения. — И вы еще обещали мне, что убийств больше не будет, — горько заметил он.

— Слава Богу, никто не поставит вам их в вину, — добродушно обронил детектив, — и сэкономит правительству кучу денег.

Д.К. Хендерсон на четвереньках устремился к двери. Пейнтер рванулся было за ним, но Шейн удержал его.

— Дайте ему возможность прийти в себя. Он был всего лишь случайным свидетелем. Прикажите лучше вашим людям перекрыть все выходы и не разрешать никому покинуть здание.

Пейнтер отдал необходимые распоряжения своим помощникам в штатском, которые к этому времени собрались вокруг него, пока Шейн обозревал результаты бойни, происшедшей в библиотеке. Дик оказался единственным из всего квартета, в ком еще теплилось немного жизни. Пуля попала ему в пах. Он продолжал корчиться на полу, глядя на собравшихся глазами загнанной в угол крысы.

Гордон умер легко, получив пулю 45-го калибра точно в голову.

Мистер Монтроз лежал, уткнувшись лицом в пол. Его скрюченные пальцы все еще цеплялись за холст, словно он собирался захватить его с собой в могилу.

Больше всего досталось Оскару. Пули Дика четырежды прошили ему живот, прежде чем заставили его уронить оружие.

— Здесь ситуация под контролем, — констатировал Шейн. — Но у нас еще осталась работенка наверху. Поторопитесь, Пейнтер.

Они выбежали из библиотеки. Уже от дверей шеф полиции приказал своим людям, чтобы те занялись Диком и попытались облегчить страдания умирающего.

— Теперь вам лучше рассказать мне свою историю, — крикнул он, поравнявшись с Шейном. — Вам еще многое предстоит объяснить. Слишком многое.