Зараза. Трилогия

Ввалился в камеру. Закрыл за собой дверь и защелкнул наручники на прутьях. Можно было на себя, но кусаться-то я все равно смогу. Так надежней. Еще бы табличку повесить: «Не выпускайте Космоса из клетки» и будет совсем хорошо. Я отполз в не заблеванный угол и опять отрубился.

***

Разбудил меня солнечный свет. Я живой и судя по ощущениям, целый. Лежу на матрасе в кабинете с фотографиями на стене.

Царапины обработали зеленкой, кто-то постарался, даже цветочек нарисовали, шутники.

Рука болит, будто татуировка свежая. Остальное в норме, только слабость в теле. Зато в голове вьется пурга из воспоминаний, снов и галлюцинаций.

Возня с мутантом – жесткое, безбашенное избиение. Возня с Фламинго. Тоже жесткое, безбашенное, но точно не избиение. Хм.

С жаром пронеслись образы – капелька пота бежит по шее, огибая татушку, и прячется в ложбинке ключицы, крепкая молодая грудь с небольшими темными сосками взлетает и падает в быстром ритме, замирая через равные промежутки. Я тянусь к ним зубами, пытаюсь укусить, но крепкие руки отталкивают меня на жесткий пол камеры.

Голая девушка нависает надо мной, придавливает плечи и шепчет какую-то совсем не сексуальную абракадабру. При этом на лице загадочная улыбка, а взгляд плывет. Она замолкает и прикусывает губу. Со стоном открывает рот, след от зубов оставшийся на губе разглаживается и тает, как и все лицо.

Зато появляется окровавленный Билли, раздавленная в мясо скула, проломленный висок. Я смотрю на исцарапанные костяшки, на изгвазданные в крови штаны, но продолжаю методично лупить кулаком.

Я чувствую новый приступ тошноты, не в воспоминаниях, а вполне реальный. По желудку проскакивает спазм, будто проглотил пульт от телевизора, который хаотично щелкает каналы перед лицом: Билли, Фламинго, Лу, опять Фламинго. А где-то на заднем фоне какая-то тварь в образе мерзкой старухи, беззубо жамкающей и гудящей: «Убеееей…»

– Космос, не отключайся, – в ярком свете, льющимся из бойницы, появилось озабоченное лицо Дедушки Лу.

– Я не хочу включаться… – я отмахнулся от деда, но все-таки попытался подняться и сесть повыше.

Футболки на мне не было, а ниже все закрывала обычная, к счастью, довольно чистая полосатая простыня, пахнущая стиральным порошком.

– Что со мной было?

– Ты сопротивлялся зову, – Дедушка Лу протянул мне бутылку минералки, – Попей, полегче станет.

– А что с Фламинго?

– С кем? – Дедушка Лу протянул шершавую руку и потрогал меня за лоб, – А-аа! Понял. Ты про Эфуа?

– Не знаю, как зовут, мы не успели познакомиться, – я вздохнул, ага, не повод для знакомства, – Про девушку с татуировкой на шее.

– Понял. Не обращай внимания, у Макуто свои представления, как нужно злых духов выгонять, – усмехнулся Дедушка Лу, – я же говорил, странненькие они. Но дело молодое…

– Изыди, старче, – я со вздохом опустился на матрас. – Жениться, я надеюсь, не надо?

– Нет. Они и так тебе обязаны, ты же им жизнь спас, когда из плена вытащил. Они теперь с тобой надолго, – вполне серьезно ответил Дедушка Лу. – Поднимайся, тебе поесть нужно.

Он бросил в меня охапку одежды. Все мое, родное – трусы, футболка, штаны, слегка протертые на пятках носки – свежевыстиранное, еще влажное и пахнет, как простыня. Ботинки вместе с «ремингтоном», «кольтом» и карманной мелочевкой нашлись в углу, а вот щит со штыком отсутствовали.

Прикрываясь простыней от изучающего взгляда Дедушки Лу, оделся. Кряхтел, тянул мышцы, чтобы хоть чуть-чуть размять колени, спину, шею. Тяжко. Когда надел первый носок, подвис и повалился набок обратно на матрас. Силы закончились, пришлось сначала отдышаться, потом задуматься.

– Лу, а Фламинго… ну, то есть Эфуа что-нибудь говорила? – отношения я развивать не собирался, но было бы неплохо понять, а то вдруг там в глаза должно быть стыдно смотреть.

– Сказала, что сильное зло в тебе сидело, долго изгнать не могла, – дедушка Лу нахмурился и почесал бороду, делая вид, что усердно вспоминает, а не сдерживает улыбку, – Еще обещала зубы тебе выбить, чтобы не кусался, если еще раз тебя спасать придется.

– Ясно, что ничего не ясно, – я вернулся в сидячее положение и рывком надел второй носок, и уже шепотом пробурчал себе под нос, – фиг с ними, с зубами, зато не скорострел…

Обуться я не смог. Никак не мог впихнуть ногу в жесткий задник, а от мысли, что еще шнурки придется завязывать, пальцы только сильнее дрожать начали. Плюнул, снял носки и пошлепал босиком.

Пока я был в отключке, ребята неплохо обустроились – разгребли часть мебели в общем зале, сформировав нечто похожее на привычную им лесную поляну. В центре бочки-очаги, по кругу матрасы.

Под потолком сушилась одежда после стирки. Рядом два стола, на которых разложили наше пополнившееся снаряжение. Явно вскрыли склад с оставленными припасами. Я заметил еще два «ремингтона», большую медицинскую сумку и несколько коробок с консервными банками. На краю стояла потертая мобильная радиостанция с отдельной тангентой на проводе-пружинке, как у старых домашних телефонов. Экран светился какими-то цифрами, которые скакали в режиме поиска сигнала.

Нас встретила Метеорка с половником в руках. Стояла между кастрюлей на очаге и веревками с постиранной одеждой. Может, у меня воображение разыгралось, но смотрела строго. Руки в боки и как в анекдоте: «пофиг с какой стороны у тебя тюбетейка». От тяжелого взгляда ощущение свинца в ногах сменилось на тазик с бетоном.

– Псс, Лу! А с этой у меня ничего не было?

– Кроме того, что уже остыло рагу из маниоки, и не прийти вовремя к столу у Макуто считается почти смертельным оскорблением? Нет, ничего, – дед прыснул в бороду от смеха.

– Ффуух, ну ты объясни, что я не специально, что злой дух меня не отпускал. А остальные где?

– Эфуа на крыше. Сторожит и медитирует. А Али шарится по деревне, запчасти ищет – думаем, машину укрепить.

Я виновато улыбнулся Метеорке, сомкнул ладони перед грудью и покивал на манер китайского болванчика. А в обмен получил миску, доверху наполненную зеленой кашей, и банку армейской тушенки. Уселся на краешек матраса и уже через две минуты попросил добавки. Вкуса даже не почувствовал. Да и какой там вкус у угля, который летит в топку? А именно так я и ел, проглатывая почти не жуя.

– А хлеб есть?

– Слушай, ты всего два дня проспал, так что урожай не успели еще собрать, муку не помололи, тесто не замесили…дальше продолжать?

– Злой ты, дедушка, – тоже мне хипстер-юморист нашелся. – Я же не пасту с митболами прошу и не смузи.

Я получил еще одну банку тушенки и когда понял, что уже не лезет, а разговор не клеится, заскучал. Дедушка Лу поднадоел, а Метеорке мне, к счастью, сказать было нечего. Я подошел к рации, покрутил настройки, но, кроме шипения, ничего не услышал. За передатчиком валялось три смартфона, у которых зарядки оставалось на донышке, но еще живые. Вот только значок связи был с крестиком поверх пустых палочек.