Зарождение
Шрифт:
– С дороги сопля, – Гайлс оттолкнул меня к стене. Конечно, не особо приятно, но я рад видеть этого ублюдка живым.
– Так, никаких исправлений. Эту возможность надо реализовать для поимки тех личностей, у тебя есть план? – Эви стоит рядом, словно он тут уже давно. Раньше я даже боялся, что он читает мои мысли, сейчас же как-то привык к этому.
– Просто вызовем полицию и сообщим место, где произошел тот ужас, – отвечаю я, – все просто.
Тут из-за угла выходит Сэм, и утирает рот. Видимо, пил из фонтанчика.
– Не,
– Да брось, выправим ситуацию, не переживай, – говорю я, зная, что мистер Джонсон снова его спросит первым послезавтра. Эви не пропал, он просто стоит рядом и наблюдает за всем.
– Эван, я предупредил тебя, не трать время напрасно. Да хоть с этим чудиком иди, но ты должен предотвратить убийство сестры, Стива, да и ублюдок Гайлс не заслуживает такой участи.
– Дружище, ты куда смотришь? – Сэм смотрит в противоположную от себя сторону, где стоит Эви, но ничего не видит.
– Не обращай внимания, пошли на следующий урок, – говорю я, и пытаюсь мысленно представить свое возвращение на ту фабрику «ужасов».
– Эй, дружище, зацени, – Он сейчас достанет тетрадку со статистикой игроков высшей лиги, – я сделал пометки по лучшим отбивающим прошлой недели.
Открываю последние записи. Мой друг всегда предпочитал аккуратность, и каждую фамилию расписывает на своих строчках, правда почерк ужасный, ему хоть иероглифы чертить на стенах египетских пирамид.
Из-за угла вышла Николь со своей девчачьей свитой. Она смотрит на меня, улыбается. Заболела видимо. Но у неё красивые глаза, от них невозможно отор…я сталкиваюсь с чьим-то толстым животом и отпружиниваю обратно.
– Аккуратнее молодой человек, смотрите куда идете, – учитель географии стремительно уходит дальше. Николь со своими подружками посмеялись надо мной, но это был добрый смех, и не такой, от которого появляется обида. В прошлом она просто прошла мимо меня, обсуждая какую-то интересную книгу с одной из девочек.
– Эван
Блин, что за странное чувство появилось в душе, а живот словно изнутри кто-то щекочет?
– Эван?
Мне хочется сейчас сорвать какой-нибудь цветок, чтобы…
– Эван! – легкая пощечина привела в чувство, и какие-то чары рассеялись. Я с непониманием посмотрел на Сэма.
– Это что сейчас было? – Спрашивает он, – значит слух про автобус не ложь, и кто-то видимо смог влюбить в себя самую красивую девочку школы.
Я разворачиваюсь, и иду по коридору в сторону другого кабинета, где назревает тест, который я завалил в настоящем, но есть вероятность все исправить.
Рука моего друга ложится мне на плечо.
– Я знаю о девочках больше чем ты, – заявляет мне Сэм.
– С чего бы это?
– С того, что с ними целовался, пусть и за деньги.
Действительно, это важное замечание. Дай мне два доллара, и я поцелую корову, а за десять попробую навалять Гайлсу, правда он
тоже мне наваляет, да так, что буду долго лечиться в больнице.Мы заходим в кабинет физики, где пахнет какими-то финиками, а я ненавижу этот фрукт. Мама постоянно пыталась мне скормить их хоть парочку, приговаривая, что это вкусно и даже полезно. Когда это что-нибудь полезное было вкусным?
– Я надеюсь, что вы все выучили материал за прошедший месяц, так как эта оценка будет иметь весомую роль в общей за семестр, – мистер Браун сидит за своим столом, как прилежный ученик, хотя и был таковым еще совсем недавно. Пришел к нам работать после университета. Его светлые волосы и голубые глаза очень нравятся нашим девочкам, отмечают его ум и что-то еще. То девочкам подавай умных, то богатых.
– Как мне сказал однажды Стив, когда он ждал мою сестру из душа: “Если тебе понравится однажды какая-нибудь девочка, то не будь тряпкой или подкаблучником”. Думаю, что надо с ним еще раз перетереть за эту тему, раз Николь обратила на меня внимание, – говорю я, садясь за парту. Сэм садится передо мной.
– А кто такой подкаблучник? – Спрашивает он с большим интересом.
– Не знаю, но я думаю, что это тот человек, который ремонтирует ей обувь, если она изнашивается, – отвечаю я, и думаю, что прав…наверное.
Мне на парту падают несколько листков. На двух – вопросы, на других – бланки ответа. Что же, время исправить ошибки, хотя я слабо помню, что было отмечено учителем в качестве правильных ответов. Выдираю несколько листков из учебника по той теме, где я все испортил, и прячу под бланки с ответами.
– Ненавижу тесты, – заявляет Сэм, сдавая свою работу. Мне повезло больше, так как смог списать, зная, когда мистер Браун не смотрит на нас.
– Пошли со мной до мясной фабрики, – прошу я, зная, как Эви будет гневаться. Это значит, что он сможет спрятать некоторые вещи, а я этого очень не люблю.
– Что я там забыл? – Спрашивает он, – туда уже целую вечность никто не ходил.
– Так это же целое приключение, – отвечаю я, просто у меня есть информация от одного знакомого, что мы можем найти там множество интересных вещей.
– Хм, а ты прав. Приключения я люблю, – отвечает Сэм. Мне прекрасно это известно, поэтому и решаю воспользоваться возможностью.
Выходим из школы. Гайлс с одним из своих подлиз о чем-то разговаривают. Тогда он подставил подножку Сэму, а меня оттолкнул. Николь сидит на скамейке возле игровой площадки, где резвятся другие дети, и читает книгу. Читать книги, какая-то скукота, тупой набор текста без картинок. Уснуть же можно. Она увидит этот позор, и мне будет стыдно перед ней за свою слабость, а полицейский патруль, что проедет мимо, подзовет эту скотину рыжую к себе. Тот послушно попятится, как ослик к своему пастуху.
– Сэм, погоди, – говорю я, и выхожу вперед, чтобы попытаться спасти себя от позора. Гайлс смотрит на меня. Наши взгляды пересеклись. Он выставляет ногу, я Резко корпусом толкаю его, сколько есть силы. Гайлс падает, я едва сдерживаю равновесие. Его прихвостень стоит в растерянности.
Лицо рыжего ублюдка краснеет. Что мне делать? Я так далеко никогда не заходил!
– Ты труп! – Он резко поднимается, и бьет меня по лицу. Падаю, и чувствую, что становится тяжело дышать, видимо Гайлс сел на меня.