"Зарубежная фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Когда Вепперс ввалился в кабинет посланницы, та стояла у окна и разглядывала утопавшие в жаркой послеполуденной дымке здания убруатерского делового квартала с высоты своего просторного офиса на крыше небоскреба. Там, в самом центре столицы всей планеты, высилась массивная башня Правления корпорации «Веприн», и прямо над ее верхушкой сейчас завис огромный темный блестящий корабль. Посланница Культуры неспешно потягивала какой-то дымящийся напиток из чашки. Она была одета как уборщица, босоногая офисная уборщица.
Посланница отвела взгляд от залитого
— И вам доброго дня, — сказала она тихо.
Она отошла от окна и внимательнее рассмотрела то, что он ей бросил.
— Это нейросетевое кружево, — констатировала она. — Мда-а, и чем же это ваши техники в нем ковырялись?
Она подняла взгляд на другого мужчину, который как раз переступал порог.
— Добрый день, Джаскен.
Джаскен кивнул.
За ним в дверной проем влетел дрон. Вепперсу он предпочел не попадаться на пути.
Они уже минуты три, если не больше, знали, куда он направляется: именно тогда его флайер стартовал с крыши Министерства юстиции и взял курс на посольство. У посланницы было вдоволь времени, чтобы обдумать, как себя с ним вести.
— Ки-чауу! Ки-чауу! — раздалось с одного из просторных диванов, стоявших в комнате. Вепперс посмотрел туда и увидел, как из-за спинки дивана высунулась и тут же исчезла светловолосая головка.
— Это еще что? — спросил он.
— Это ребенок, Вепперс, — ответила Хюэн, потянув на себя кресло, вплотную придвинутое к столу. — А что бы это еще могло быть?
Она показала за окно.
— Небо. Облака. Ой, птичка пролетела... Но вы же не об этом?
Посланница села за стол, взвесила в руке нейросеть. Ромбовидный чемоданчик — дрон — подлетел к ней.
Хюэн нахмурилась.
— Откуда вы его взяли?
— Она обгорела, — пробормотал дрон. Эта машина, как знал Вепперс, была слугой (а может, господином?) Хюэн все три года пребывания посланницы в нынешней должности. Маленького робота как-то звали, и он даже называл свое имя, представился, но Вепперс отказался его запоминать.
— Ки-чауу!
Светловолосый мальчишка прятался за спинкой дивана. Виднелись только его голова и согнутая в форме воображаемого ружья рука. Он повел рукой, нацелив «ружье» на Джаскена. Тот вдруг опустил Окулинзы, скорчил зверскую рожу, как рассерженный мультяшный злодей, и сам наставил на мальчика согнутый палец, а потом резко отвел здоровую руку назад, изображая отдачу.
— Кх-х! Бж-ж-ж! — завизжал мальчишка и с глухим стуком повалился на диван. Голова и рука исчезли.
Вепперс знал, что у Хюэн есть ребенок, но он никак не ожидал увидеть это чертово отродье в посольстве.
— Его нашли в пепле, оставшемся от одного из моих подчиненных, — сказал Вепперс.
Он положил сжатые кулаки на столешницу и перегнулся через стол. Ему хотелось выцарапать посланнице глаза.
— Мои высококвалифицированные технические специалисты пришли к выводу, что это ваше изделие. Мой следующий вопрос будет таким: какого, блядь, хера шпионское устройство Культуры делало в башке моего человека? И сколько их еще там? Вы обязались не
шпионить за нами, помните?— Не имею ни малейшего представления, что оно там делало, — ответила Хюэн, передав кружево дрону, услужливо вытянувшему манипулятор-поле до максимальной длины. Остатки нейросети выглядели грубым подобием мозга. Вепперсу отчего-то пришло в голову, что это тревожный знак.
Он хлопнул ладонью по столешнице.
— Какого хера вы вообразили, будто вам кто-то дал право вытворять подобное?
Он махнул в сторону нейросетевого кружева, зажатого невидимой хваткой дрона.
— Я пойду в суд. Это нарушение наших суверенных прав и Временного Соглашения о Контакте и сотрудничестве, которое наши делегаты подписывали с наилучшими намерениями, когда вы, гребаные коммунистические выблядки, в первый раз к нам заявились...
— Чья это была голова? — оборвала его Хюэн.
Она уселась поудобнее, обхватила руками голову, закинула босую ногу на колено и откинулась в кресле.
— Что произошло с носителем кружева?
— Не заговаривайте мне зубы! — заревел Вепперс.
Он со всего размаху хватил кулаком по столу.
Хюэн пожала плечами.
— Как хотите. Никто не давал нам права так поступать. Кем бы мы в данном случае ни были.
Она хмуро поглядела на него.
— Чья это была голова?
Дрон издал шум, похожий на звук, с каким обычно прочищают горло.
— Кем бы ни был обладатель нейросети, он либо погиб в огне, либо был кремирован, — сообщил он. — Более вероятно последнее предположение. Я бы рискнул утверждать, что длительное воздействие высокой температуры и вероятное присутствие загрязнений оставляют нам очень малые шансы на корректный анализ, особенно после того, как в этом устройстве уже кто-то ковырялся: сперва очень грубо, а затем лишь неуклюже.
Машина сделала пируэт в воздухе, как бы обернувшись к Вепперсу.
— Я полагаю, что в первом случае это были сотрудники господина Вепперса, а во втором — наши джлюпианские друзья.
Смутно видимый туман, окружавший машину, налился розовым. Вепперс не обращал на дрона внимания.
— Не пытайтесь уйти от ответа, — сказал он, потрясая пальцем, нацеленным на Хюэн. (Ки-чауу! — раздалось из противоположного угла комнаты.) — Да кого волнует, кто такие мы? Мы — это вы. Мы — это Культура. Эта штука сделана у вас, значит, вы несете за нее ответственность. И не пытайтесь от нее увильнуть.
— Господин Вепперс не так уж и неправ, — заметил дрон. — Это наше устройство, и притом весьма высокотехнологичное, если вы понимаете, о чем я. И мне кажется, что это кружево — или, точнее говоря, его семя, зародыш, который впоследствии развился в полноценную сеть, — был внедрен в голову погибшего субъекта кем-то или чем-то, определенно имеющим отношение к Культуре...
Вепперс покосился на него.
— Завали хлебало, — сказал он дрону.
Дрона это, казалось, не задело.