"Зарубежная фантастика 2024-3". Цикл Люди льда". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Изнутри доносились странные звуки.
Все четверо прислушались.
— По-моему, она там задыхается, — сказала Ингрид.
— Притворяется! — заключил один из караульных. — Надо сломать дверь!
— А это по закону? — спросил другой, для которого закон значил больше, чем сострадание.
— Речь идет о человеческой жизни! Но, конечно, не этой старой карги, госпожи Андерсен! — возразил ему сердобольный караульный.
Законопослушный караульный глянул на девушек, в его взгляде отразилось все, что он о них думал. А не арестовать
Но тем не менее он помог взломать замок, и оба караульных вломились в комнату. Девушки последовали за ними. Ингрид с трепетом ожидала увидеть самое страшное.
Госпожа Андерсен лежала на широкой грязной кровати. Лицо у нее посинело, она с трудом хватала ртом воздух, прижав руки к груди, словно хотела что-то сорвать с себя.
— Она больна, — сказал сердобольный караульный.
Мадам Андерсен невнятно произнесла несколько слов.
— Заберите это, заберите! — послышалось караульным и девушкам.
«Силы небесные, это же корень мандрагоры», — подумала Ингрид, увидев, как госпожа Андерсен опять пытается что-то сорвать с себя. Ингрид подошла к ней, встала так, чтобы никто не видел, что она делает, положила руку на ключицы госпожи Андерсен и что-то пробормотала.
Госпожа Андерсен вздохнула и застонала от облегчения.
— Мне казалось, что огромный паук хочет задушить меня своими лапами! — проговорила она. — Я лежу здесь со вчерашнего вечера. Не могла даже крикнуть, чтобы позвать на помощь.
Она села в кровати и только тогда увидела, кто к ней пожаловал.
— Что вы здесь делаете, девушки? Вас забрали караульные? Почему вы пришли сюда?
Голос ее поднялся до крика.
Никто не успел и рта раскрыть, как она быстро затараторила:
— Вот уж неблагодарные, так неблагодарные! Я помогла этим девкам пристроить своих выродков в приличные дома, взяла с них за это сущую безделицу, можно сказать, старалась себе в убыток, а они являются сюда в сопровождении стражей закона и тревожат старую, больную женщину…
— Сдается мне, одна из девушек только что спасла вам жизнь, — перебил ее сердобольный караульный.
— А как она это сделала, вы спросили? — заголосила госпожа Андерсен. — Тут не обошлось без колдовства.
— У нас нет времени на пустые разговоры, — в тревоге сказала Ингрид. — У вас разыгралась грудная жаба на почве угрызений совести. Что вы сделали с нашими детьми? — В голосе Ингрид звучал страх.
— Ваши дети? — глаза мадам Андерсен забегали по сторонам. — Я их уже отдала. Вчера вечером их у меня забрали.
Ингрид забыла всякую осторожность. Она уперлась коленом в кровать и опрокинула госпожу Андерсен на подушки.
— Ты лжешь! — крикнула она, сверкая глазами. — Говори, где они, или я…
К счастью, она сдержалась и не произнесла того, что хотела: «Или я превращу тебя в собачье дерьмо!»
— Тихо, тихо, — сказал караульный. — Говорите, где дети?
— Клянусь вам, я ничего им не
сделала. Клянусь Богом!Голос ее звучал очень искренно.
— Будем искать!
Мадам Андерсен быстро вскочила.
— Нет, нет, я вспомнила! Я хотела переодеть их во все чистое до прихода новых родителей. Но тут у меня началось удушье, а дети тем временем исчезли. Их украли!
— Поищите в сарае! — крикнула с крыльца одна из соседок.
Она не успела ничего прибавить, как Ингрид, Стина и один из караульных были уже во дворе. Другой остался сторожить бушевавшую госпожу Андерсен.
Найти сарай оказалось легко. Соседи высыпали во двор и охотно им помогали.
Ингрид еще издали услыхала плач грудного ребенка.
— Один во всяком случае жив! — воскликнула она в волнении. — Слышишь, Стина, один из них жив!
Стина дрожала всем телом.
— Если у нее не было других детей, кроме наших!
Караульный сбил замок и распахнул двери сарая. И тут же отпрянул назад.
— Ну и вонища! — Он зажал нос рукой.
— Вот откуда шел этот запах, — сказала одна из соседок. — А мы-то думали, что тут где-то сдохла кошка.
Ингрид была уже в сарае. Там на грубо сколоченном столе лежал грудной ребенок, крохотный, посиневший от холода и голенький, волосиков на головке у него не было.
— Это твоя дочка, Стина? — спросила она, помертвев от ужаса, потому что ребенок был только один.
Стина подбежала и схватила дочку на руки.
— Девочка моя! — рыдала Стина. — Больше я тебе уже не оставлю!
— Это называется «переодеть в чистое»! — сказал караульный и поднял какой-то предмет, который постарался спрятать от Ингрид. — В жизни не видел подобного ужаса!
Ингрид чувствовала, что вот-вот потеряет власть над собой.
— Даниэль! Где мой Даниэль? — металась она, не в силах собраться с мыслями и приступить к поискам сына. — Где Даниэль?
Это было самое страшное мгновение в ее жизни, она кляла свою глупость, безразличие и себялюбие.
— Твой? — спросил караульный, подавая Ингрид лежавший в углу сверток.
Дрожащими руками Ингрид схватила его и тут же услышала типичное для Даниэля хныканье.
У нее перехватило дыхание, и, поняв, что теряет сознание, Ингрид отдала ребенка обратно караульному, повалилась на старые мешки и закрыла лицо руками.
— От такого у кого хочешь сердце надорвется, — с сочувствием сказал караульный. — На нем его одежка?
Ингрид подняла голову.
— Первый раз вижу эту рвань!
— Да ты никак сидишь на мешках с детской одеждой. Так-то госпожа Андерсен переодевала детей во все чистое: их целую одежку себе, а на детишек — вонючее тряпье. А сейчас, барышни, шли бы вы со своими детками на свежий воздух. Все остальное уже не для ваших глаз.
Ингрид и Стина поспешили уйти, они не хотели больше ничего знать.
Во дворе они опустились на скамейку, к которой подвели их соседи. Детей девушки прижимали к груди.