"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22

На следующее утро я проснулась позже обычного. Как ни странно, живая и здоровая. По дороге в магазин я столкнулась с Сетом, который нес ноутбук и был полностью готов к рабочему дню. Воспоминание об уроке танцев заставило меня на время забыть о нефилиме.

– Принесли мою книгу? – спросила я, когда Сет открыл мне дверь.

– Нет. А вы принесли мою рубашку?

– Нет. Кстати, ваша сегодняшняя майка мне нравится. – На ней красовался логотип мюзикла «Отверженные». – Моя любимая песня как раз оттуда.

– Серьезно? – спросил он. – Какая?

– «Мне снился сон».

– Она очень грустная. Ничего удивительного, что вы ни с кем не хотите встречаться.

– А у вас какая самая любимая? – Я спрашивала об этом Романа, но не Сета.

– «Ультрафиолет». Группа «Ю-Ту». Знаете?

Мы подошли к стойке бара. Брюс, уже бывший на месте, стал варить мне мокко, не дожидаясь заказа.

– Я знаю некоторые их песни, но эту не помню. О чем она?

– О любви, конечно. Как все хорошие песни. О том, что любовь не только ранит, но и лечит. Она немножко более оптимистична, чем ваша.

Я вспомнила фразу, сказанную Картером вчера вечером. «Заставляет ангелов пасть вовсе не любовь».

Мы с Сетом сидели и беседовали, теперь это удавалось нам без всякого труда. «Неужели когда-то мы ощущали неловкость? – думала я. – С ним так спокойно…»

Наконец, вспомнив, что нужно приступать к работе, я проверила, пришли ли сотрудники, и направилась к себе в кабинет. Хотелось заглянуть в электронную почту: сегодня у меня было подходящее, настроение для этого. Когда я села в кресло, то увидела слишком хорошо знакомый белый конверт со своим именем.

У меня перехватило дыхание. Избежать радара нефилима так и не удалось. Я вздрогнула, взяла конверт и вскрыла его.

Скучаете по мне? Догадываюсь, что вы были со своими бессмертными друзьями и проверяли, все ли живы и здоровы. И что вели очаровательную личную жизнь, не думая обо мне. Это жестоко, учитывая все, что я для вас делал.

Но, может быть, смертные играют в вашей жизни не меньшую роль, чем бессмертные? Впрочем, смерть человека имеет гораздо меньшее значение. В конце концов, что значат каких-то пятьдесят потерянных лет по сравнению с веками бессмертного? Смертные не стоят внимания, но вы притворяетесь, будто они имеют для вас значение. Однако так ли это? Может быть, они просто являются развлечением для существа, которому несколько веков? А как же ваш бойфренд? Это еще одна игрушка, еще одно хобби для того, чтобы убить время? Значит ли он для вас хоть что-нибудь?

Давайте выясним. Убедите меня в этом. Причем сегодня. Постарайтесь обеспечить его безопасность до конца вашей смены. Вы знаете правила. Держите его в укромных местах, в окружении других людей, и т. д. и т. п. Я буду следить за вами. Убедите меня, что он действительно дорог вам, и я пощажу его. Заставьте меня поверить. Если вы потерпите неудачу или обратитесь к кому-нибудь из ваших бессмертных друзей, ему уже ничто не поможет.

Записка выпала из моих похолодевших рук. Мать твою, это еще что за игра такая? Полная бессмыслица. В одной фразе нефилим требует, чтобы я кого-то спасала, в другой – что это не имеет значения, а в третьей – что вообще никакого спасения нет и быть не может. Глупо мутить воду и нарушать статус-кво только для того, чтобы следить за моими действиями. Я оглянулась и с беспокойством подумала: а вдруг нефилим сейчас здесь? Может быть, этот обиженный отпрыск Джерома стоит рядом и смеется надо мной? Что делать?

И последнее, но самое важное: кто, черт побери, этот мой бойфренд?

Глава двадцать первая

У меня не было бойфренда. Да, в моей жизни существовало много неопределенного, но в этом я не сомневалась. К несчастью, нефилим, похоже, придерживался более оптимистической точки зрения касательно моей личной жизни.

– Я не знаю, о ком ты говоришь! – крикнула я в пустоту. – Ты слышишь меня, сукин сын? Я не знаю, мать твою!

Никто не ответил.

Пейдж, в этот момент проходившая мимо, заглянула в комнату.

– Ты меня звала?

– Нет, – проворчала я. Платье Пейдж обтягивало ее сильно увеличившийся живот, и это тоже не улучшило мое настроение. – Просто разговариваю сама с собой. – Когда начальница проследовала дальше, я закрыла дверь.

Моим первым порывом было побежать за помощью. К Картеру. К Джерому. К кому угодно. Справиться с этим в одиночку я не могла.

«Если вы потерпите неудачу или обратитесь к кому-нибудь из ваших бессмертных друзей, ему не поможет никакая охрана».

Черт побери, я даже не знала, кому «ему»! Я отчаянно пыталась сообразить, кого из моих смертных знакомых нефилим мог по ошибке принять за моего бойфренда. Людям и без того было трудно дружить со мной.

«А возможно, и нет», – как ни странно, но я подумала о Сете. Подумала об отношениях, которые сложились между нами в последнее время. Они были сдержанные, заранее определенные, но, тем не менее, теплые, естественные и непринужденные. А когда мы случайно прикасались друг к другу, у меня перехватывало дыхание.

Нет, это глупо. Мое чувство к нему не могло быть серьезным. Просто я любила его книги, а наша дружба стала следствием моего чувства к Роману. Если даже Сет сейчас слегка увлекся мной, я не сомневалась, что его чувство быстро пройдет. Он больше не проявлял ко мне повышенного внимания. Видимо, мое желание держать его на расстоянии сделало свое дело. Кроме того, Сет продолжал уходить на какие-то таинственные встречи – возможно, с девушкой, о которой он стеснялся мне рассказать. Считать его своим бойфрендом было с моей стороны слишком самонадеянно.

Но… знал ли об этом нефилим? Кто может проникнуть в мысли ублюдка? Если он слышал наши беседы в кафе, то мог вообразить что угодно. Мне стало страшно. Хотелось немедленно побежать наверх и проверить, что с Сетом. Нет. Это напрасная трата времени. Во всяком случае, сейчас. Он пишет, он окружен людьми. В такой обстановке нефилим на него не нападет.

Тогда кто еще? Возможно, Уоррен? Нефилим подглядел, как мы занимались сексом. Это, конечно, могло свидетельствовать о связи? Но, разумеется, нефилим заметил, что больше мы никак не общались. Бедный Уоррен. Секс со мной и так лишал его сил, а если он еще и станет жертвой злобного нефилима, это будет пределом жестокости. К счастью, я видела, что Уоррен пришел в магазин. Сейчас он находится в своем кабинете, это тоже служило гарантией его безопасности. Наверняка Уоррен был один, но его крик в случае нападения нефилима тут же привлек бы внимание.

Даг? Мы с ним всегда дерзко флиртовали. Человеку со стороны его периодические преследования могли показаться чем-то большим, чем просто дружба. Но в последние недели мы с Дагом почти не разговаривали. Меня отвлекали нападения нефилима, да и отношения с Романом тоже.

Роман… Именно эта мысль и не давала мне покоя. Я избегала ее, потому что она предполагала возобновить отношения с ним, нарушить молчание, которого мне удалось добиться с таким трудом. Между нами не было ничего, кроме жгучего физического влечения и случайного совпадения вкусов. Я не знала, любовь ли это, влюбленность или что-то другое. Но знала – он мне не безразличен. Даже очень. Я тосковала по нему. Справиться с этой тоской и прийти в себя мне удалось только одним способом: полностью отказаться от общения с ним. Я боялась, что возобновление контактов не оставит от моей решимости камня на камне.